– Их и не было, риль, что вы! Как мы могли в вас сомневаться, - непринужденно ответил маг. - Просто риль Таррэ хотела убедиться, что… ингредиенты ваших зелий не отсырели и готовы к использованию. Не так ли, риль?
– Разумеется, - вынужденно буркнула чародейка.
– Я рада, что вы в этом убедились, - вежливо ответила ей ведьма. - Желаете ли осмотреть ещё что-нибудь?
Маги заозирались.
– Кажется, никто из нас ещё не был у дальнего стенда, - с сомнением протянул Гридъяр, оглядывая подчиненных. - Не так ли?
– Да.
– Что ж, пойдемте посмотрим, что интересного есть там.
Ведьма безмолвно развернулась и неслышно заскользила вперед, указывая дорогу. Черный плащ певуче шептал, касаясь полами гранитных плит. Ворон уселся Хранящей на плечо и неприязненно косился зеленым глазом на незваных гостей.
– Прошу! - широким жестом Хранящая обвела содержимое широких дубовых и - надо заметить отдельно - совершенно непыльных полок. Расширенный к запястью черный рукав лизнул шелком выложенные артефакты, оружие и амуницию. Видя замешательство гостей, не знающих, с чего начать, она принялась перечислять: - Проклятые фолианты и гримуары…
Книги величественно мерцали во тьме инкрустированными переплетами и чуть слышно шипели, перебирая смертоносными, пожелтевшими от времени и кое-где покрывшимися зеленоватой плесенью страницами. Изредка та или другая книга гневно вспыхивала и выстреливала в потолок снопом серебрящихся искр или пыхала едким тяжелым дымом.
– Кто их проклял? - услышала Тилорь собственный голос и искренне удивилась: так ровно он прозвучал. В душе она далеко не была уверена, что стоит записывать на свой счет ещё один дурацкий вопрос. Впрочем, у Таррэ её пальмовую ветвь первенства всё равно уже не отнять…
Ведьма равнодушно пожала плечами:
– Не знаю. Иногда проклятие поражало и самого заклинателя, затягивая его внутрь или выпивая силы. Иногда книги проклинают себя сами. Иногда срабатывает одно из древних отсроченных заклинаний. Во всяком случае, с повинной ко мне никто пока не приходил.
– А это что? - спросила Таррэ, опасливо кивнув на особо отгороженный уголок на полке.
– Это так называемая "вампирья зона", - усмехнулась Хранящая. - По крайней мере именно так её прозвали малыши, когда их водили сюда на экскурсию. Вот схема строения вампирьего крыла, вот слепок челюсти: нижние клыки не слишком длинные, а вот верхние похуже вурдалачьих будут… А здесь - кольца вечного союза.
– То есть?
– Если их использовать при бракосочетании, то вступившие в брак никогда уже не разлучатся.
Тилорь удивленно вскинула левую бровь:
– Тогда почему они лежат здесь, а не выдираются наперерыв друг у друга брачующимися парочками? Ведь перспектива-то более чем заманчивая!
– Во-первых, мало кто знает, что они здесь лежат, - резонно заметила ведьма. - А во-вторых, у этих колец есть и оборотная сторона: они ведь не обещают вечной любви. Лишь гарантируют вечность и неразрывность союза. Предположим, вы надеваете друг другу на палец эти кольца. Это все равно, как если бы священник взял цепь и сковал ею вас друг с другом. Быть может, через пару лет вы поймете, что ошиблись в выборе и этот человек вам не нужен - а уйти не сможете. Потеряется заявление о разводе, родится ребенок, которому нужна полная семья, ваш муж тяжело заболеет, и вам совесть не позволит бросить его без помощи. Кольцам наплевать, каким именно образом они удержат вас друг возле друга. Они просто энергетически неразрывны и подстраивают окружающую реальность под это свойство. Так что, подарить вам колечки на день рождения?
– Нет, спасибо!
– Вечный двигатель, если я не ошибаюсь? - перебил беседу Гридъяр.
– Да уж, - усмехнулась Хранящая. - Удивительная конструкция, которую создатель назвал вечным двигателем.
– Так это неправда? - разочарованно протянула Тилорь, заглядевшаяся было на статуэтку с вращающимися лопастями.
– Спорный вопрос. Этот двигатель не останавливается ни на миг, пока рядом с ним находится хоть один человек. Он питается нашими эмоциями, мыслями, аурой - словом, энергией в любом её проявлении. Но стоит нам уйти - или просто поставить достаточно сильный блок - и он остановится. Его создатель бессознательно умел так напитать его своей верой в его вечность и детским восторгом разгаданной загадки, что бедная статуэтка едва не взлетала!
– Жалко, что он ненастоящий, - с сожалением вздохнула Таррэ.
– Ну почему же сразу ненастоящий? Он вечен для всякого, кто захочет верить в его вечность.
Они помолчали. Каждый так и этак пробовал на зуб историю вечного двигателя, стараясь или окончательно её опровергнуть, или окончательно убедиться. Но старые магические легенды мало кому открываются сразу и полностью. Их бессмертие длится ровно до тех пор, пока не поставлена последняя точка, пока не рассеялось облако двусмысленности.
Тилорь в задумчивости взяла с полки лошадиную уздечку. Узда и узда: металлические кольца удил, прочные, но узкие кожаные ремни - и за что она сюда попала?
– Узда Пегаса, - не дожидаясь вопроса, пояснила Хранящая. - Позволяет владельцу поймать вдохновение и оставлять его возле себя столько, сколько он захочет.
– А что в ней плохого? - Тилорь уже привыкла к тому, что у всякой вещи, какой бы прекрасной она ни казалась на первый взгляд, есть свои недостатки. Двойственность мира, чтоб её…
– Подвоха нет, - покачала головой ведьма. - Муза действительно трепещет крылышками над плечом столько, сколько ты хочешь. Но переизбыток вдохновения тоже ведь вреден: от него ломаются перья и путаются в голове слова. Да и к тому же, если творческий процесс не прекращается ни на день, если нет той щемящей тоски ожидания вдохновения и упоения - то творчество, созидание превращается просто в работу. Искусство становится ремеслом.
– Грустно, - признала Тилорь, с сожалением возвращая уздечку на место.
Темь в подземельях стояла такая, что различить что-то дальше, чем на два шага, не позволял даже свет шэрита. Поэтому, пройдя ещё немного вперед и буквально нос к носу столкнувшись с каким-то непотребно обросшим мужиком с ржавой алебардой в руке, Тилорь не сумела воздержаться от пронзительного визга, услужливо подхваченного и на все лады повторенного дразнящимся эхом.
