Тим, Сэм, Сара, Хьюго и Лили очнулись после секундного ступора и по пятам последовали за профессором в кабинет. Краем глаза Поттер смогла заметить, как Сэмми, заметно нервничая, засунул исписанный клочок пергамента себе за шиворот рубашки, а Тим плотно сжал в руке точно такой же кусок. Теперь главное, чтобы дядя Невилл не спалил их с этими бумажками, а иначе весело им не будет. Хорошо, что Лили не пришлось так же выпрашивать у всех ребят шпаргалки за пару минут до экзамена и на ходу засовывать себе куда-то в одежду. Они с Сарой и Хью спохватились куда раньше, и ещё в гостиной припасли с собой самые главные вырезки из конспектов Ванессы. Уменьшить их и использовать в качестве подвески на шею, колечка или браслетика ничего не стоило. Для девочек… С Хьюго было несколько сложнее. Было бы странно, если бы он пришел с кольцом на пальце, не так ли? Его шпаргалка была просто приделана к штанам и обесцвечена с помощью маскировочных чар. Ох, если бы не Джеймс, то Хьюго бы так и остался без помощи на экзамене. Интересно, Джейми так же делает, если посоветовал, или у него есть способы посерьёзней и подейственней? Скорее всего, так и есть. Вряд ли бы Джим стал раскрывать ребятам все свои «секреты». Он, наверное, вообще никогда не сдаст себя на экзамене, слишком много у него в голове есть идей на счёт того, где можно спрятать шпаргалки.

Как только последний ученик, коим был Хьюго, зашёл в кабинет, Невилл резко развернулся и закрыл дверь. Затем, засунув ключ в карман, он развернулся лицом к студентам, добродушно улыбнулся и спокойно сказал:

— Ребята, рассаживайтесь по местам, ― и, осмотрев кабинет, кивнул, ― Лили, ты сядешь на первую парту первого ряда, — девочка нервно одернула руку от мантии и, робко улыбнувшись друзьям, смело прошла в начало класса и села за парту, стоящую прямо перед учительским столом. Да, не повезло же с местом…

Как только девочка села за парту, все остальные ребята сдвинулись с мест и хотели идти рассаживаться, но Невилл остановил их. Он громко прокашлялся и покачал головой.

— Дети, стойте, — мужчина окинул всех понятливым взглядом. — Сегодня ваше место там, где я скажу. Я не допущу, чтобы на моём экзамене студенты позволяли себе разговаривать, списывать и делать что-то, что запрещено правилами школы. Вы меня все поняли? — ребята, возмущённо выдохнув, синхронно кивнули. — Лили, ты тоже меня услышала? — девочка кивнула. — Я рад, что мы поняли друг друга. Итак, Хьюго, ты садишься на первую парту третьего ряда.

— А можно не на первую, профессор? — Хьюго скривился. На первой парте же всё видно, как он будет там списывать? А сам же ни черта не знает… Будет немного странно, если он будет постоянно пялиться на штаны в присутствии дяди Невилла. Тогда он его сто процентов раскроет, а это сейчас мальчишке нужно было меньше всего.

— Хьюго, это что за детский сад? — вздёрнул брови вверх Невилл. — Тебе принципиально, где сидеть? У всех вас будут равные возможности написать экзамен правильно и без ошибок, и точно так же равно не будет абсолютно никакой возможности списать со шпаргалок или друг у друга. Не нужно капризничать. Иди и спокойно садись за первую парту.

Мальчишка, раздражённо закатив глаза, развернулся и направился к своей парте, на заправку ещё и дерзко фыркнув. По привычке он погладил место, где как раз и была спрятана его шпаргалка, но, поняв, что совершает ошибку, резко одёрнул руку.

— Маленький, не нужно меня злить, — прошипел профессор и сжал руку в кулак, но, впрочем, Хьюго даже не удосужился взглянуть на него. — Сегодня там сидело двое ребят до тебя, сейчас там будешь сидеть и ты. Я не потерплю в свою сторону нахальства или дерзости. Я не твой ровесник, которому ты можешь говорить всё, что думаешь. Ещё один такой прокол, Хьюго, и я расскажу обо всём твоей маме, — проговорил Невилл, а Лили только ударила ладошкой себя по лбу, чтобы показать этим самым глупость Хью. Мерлин, ну зачем было показывать тут свои психи? Их и так всем хватает по горло. Можно же было спокойно пройти и вперёд и сесть за первую парту, дядя Невилл же наоборот будет стоять сзади, думая, что видит всех, но как раз Лили с Хьюго он будет видеть хуже всех. Это что, так трудно понять?

Хьюго стало стыдно, когда Невилл произнёс последнюю фразу. Ну вот почему, почему у всех всё, как у людей, а у него нет? Если бы сейчас на месте Уизли оказался Тимми, то профессор бы просто отругал его, а вот когда оказывались виноваты Хьюго и Лили, то обязательно в конце поучительной тирады нужно добавить «ещё раз, и я расскажу маме», и так бывает не только с профессором Лонгботтомом, а со всеми учителями. Ну почему именно они? Лили, впрочем, это не особо беспокоило, но вот Хьюго всегда выводило из себя. Ему казалось, что из-за его отца все к нему придираются. Но он не подумал о том, что родители почти всех детей в школе когда-то учились в Хогвартсе, как и Рон, и к ним относятся справедливо. Да и к Хьюго относятся справедливо, просто практически всегда он сам нарывается на неприятности или накручивает себя. Нет, ну а что? Это правда.

— Извините, профессор, — тихонько пробормотал Хьюго, на что Невилл только кивнул. На секунду мальчишке показалось, что губы мужчины дрогнули, но секунду спустя он сразу же отогнал эту мысль от себя, решив, что в этой ситуации нет абсолютно ничего смешного. Как бы ему не хотелось признавать свою вину, это сделать пришлось для того, чтобы профессор не подумал поговорить с Гермионой.

— Тимоти и Сэмюэль, — оба мальчика скривились. Им явно не нравились свои полные имена, причём обоим, и профессор сразу же понял это. — Прошу прощения, ребят, — он усмехнулся. — Сэм, Тим, вы садитесь через парту от Лили и Хьюго. Тим садись на третью парту ряда Лили, а Сэм иди на ряд к Хьюго.

Мальчишки, мысленно пожелав друг другу удачи, отправились на свои места. Странно было видеть, как эти ребята, не пререкаясь и не споря, спокойной расстались друг с другом. В обычный день они бы ни за что не согласились сидеть отдельно друг от друга, а тут… Ну, возможно, они просто не хотели оказаться на месте Хьюго и услышать поучительную речь из уст профессора Лонгботтома.

— Сара, с тобой всё просто, — пожал плечами учитель. — Ты садишься на последнюю парту второго ряда, — мужчина, кажется, был поистине доволен результатом своих стараний. Он знал, что после экзамена множество детей его невзлюбят, но что же делать? Он не собирался разрешать студентам списывать. Пусть это будет хоть один ингредиент, хоть целый рецепт. Ни в коем случае! Пусть хотя бы один ребёнок посмеет пикнуть — тут же вылетит за дверь. Предыдущие ребята сразу же осознавали, что с профессором Лонгботтомом лучше не шутить и не произносили за пятнадцать минут (время, отведённое на приготовление зелья) ни слова, но тут же такие дружки собраны сейчас… Все, как один. Им не страшно любое наказание, им вообще всё равно. И что-то подсказывало Невиллу, что хотя бы один первокурсник из этой группки сегодня ошибётся и откроет свой рот, наплевав на запрет.

— Спасибо, профессор, — кивнула Сара и прошла на указанное ей место, поправив на шее «кулончик».

— Итак, малыши, вы знаете, что в зельеварении мы с вами ушли намного дальше, чем нам следовало бы, — профессор этим очень гордился. Даже не так собой, как этими малолетними гениями. — Поэтому сегодня мы с вами варим зелье, которое обычно дети изучают на втором курсе. Сегодня мы, вернее, вы, варите Дыбоволосное зелье, — мужчина заметил мимолётную улыбку, что проскользнула на лице Лили, но он предпочёл просто не обращать на это внимания. — Заметьте, вы — лучшие ученики. Это зелье варите только вы, ребята, и Ванесса с Томасом. Я очень надеюсь, что вы не провалите работу. У вас есть двадцать минут. Время пошло, — произнёс профессор и взмахнул палочкой. На доске появились нарисованные мелом часы с огромной стрелкой. Судя по всему, стрелка минутная, и должна была дойти до пометки «двадцать». Странные часы, однако. Ну, зато хотя бы не нужно будет заморачиваться с секундами и понимать, что «двадцать» на обычных часах «четыре». Тут всё было запредельно ясно.