Он и сам не понимал, чего хочет, но ждал его слов так отчаянно и так жадно, словно здесь и сейчас решалась его судьба.

Малфой снова умолк, и Гарри чуть подался к нему, чтобы тот не вздумал остановиться.

— Что? — тихо выдохнул он, жадно впившись в лицо Малфоя глазами.

Тот неуверенно посмотрел на него и осторожно положил руку ему на рукав.

Гарри почувствовал, как в ушах у него зашумело. Он опустил глаза на длинные пальцы, лежащие у него на запястье. Нестерпимо захотелось накрыть их сверху ладонью.

— Поттер, я хотел спросить, у тебя…

Дыхание перехватило. Гарри молча кивнул ему, напряженно ожидая вопроса. Сердце бешено прыгало и колотилось по ребрам.

— А вы так и сидите вдвоем? Так что не видите ничего? — радостный Симус напрыгнул на них сзади и закинул им руки на плечи.

Разочарованно отшатнувшись, Гарри заметил, как Малфой вздрогнул и брезгливо поморщился под прикосновениями чужих рук. Гарри поспешно отвернулся, стараясь скрыть торжествующую улыбку: от его прикосновений Малфой за весь день не скривился ни разу. Казалось, они ему были даже приятны.

— Все наши уже ушли. Во-он они, — Симус ткнул пальцем в удаляющуюся группу. — А профессор мне велел вас позвать. Угадайте, как он ругался? — Финниган хмыкнул и, отбегая, помахал им рукой. — Догоняйте! — послышалось уже издалека.

Гарри рассеянно проводил глазами уносящуюся фигуру. И как они могли не заметить, что все снова ушли?

— Побежали, Малфой, а то, и правда, оставят нас здесь, — смущенный Гарри вскочил со скамьи, стараясь за бодростью скрыть свою неуверенность, и потянул за собой Малфоя, невольно опять отмечая, что от его прикосновений тот вовсе не морщится.

Драко, не торопясь, двинулся следом за ним, холодно усмехнувшись:

— Ты герой, тебя не забудут. Ну и меня заодно. Можно не торопиться.

Гарри фыркнул и рассмеялся:

— Хорошо быть с тобой. Тогда ты ищешь выгоду не только себе!

Обернувшись на Малфоя, Гарри заметил, как лицо того неуловимо дрогнуло, и дал себе мысленный подзатыльник. «Хорошо быть с тобой». Он, и правда, совсем идиот, раз сказал это вслух?

Но Малфой промолчал, словно не заметил его прокола, и Гарри постепенно успокоился.

Они медленно брели обратно в автобус: торопиться никуда не хотелось. Гарри понимал, что их возвращение в Хогвартс отрежет от него этот странный день, снова сделав врагами. А пока можно было мирно идти, не думая ни о чем и ощущая рядом чужое плечо. Вместе.

Гарри понятия не имел, о чем сейчас думает молчаливый Малфой, но про себя уже осознал, что сейчас он, Гарри, сам по собственной воле сядет рядом с ним на сиденье. Более того, если кто-то попытается с ним поменяться, он будет выгрызать место рядом с Малфоем зубами. Он по-прежнему не понимал, что с ним творится, но происходящее сейчас было так хорошо, так правильно и так сладко-остро, что подобного еще не было с ним никогда в жизни.

Серебристая лань, внезапно появившаяся перед ними, осведомилась язвительным баритоном, не планируют ли они заночевать прямо здесь, пока их группа едет домой, и оба, спохватившись, уже привычно кинулись к автобусу наперегонки.

Ворвавшись в дверь салона, парни так тяжело дышали и так жадно хватали разинутыми ртами воздух, что Снейп, испепелив каждого по отдельности многообещающим взором, молча махнул рукой, приказывая им садиться.

Малфой, бросив на Гарри растерянный взгляд, безропотно полез на свое прежнее место, и Гарри без колебаний уселся рядом с ним, не обращая внимания на то, что Драко тут же отвернулся к окну.

Автобус заурчал и тронулся, медленно набирая скорость на проселочной витиеватой дороге.

— Знаешь, Малфой, оказывается, мы ведь на самом деле с тобой вполне можем поладить, — откинувшись на спинку сиденья, Гарри рукой вытер со лба выступивший пот.

— Я тебе предлагал. Теперь не хочу, — Драко, не поворачиваясь к нему, презрительно дернул плечом, но Гарри почудилась явная неискренность в его словах.

За окном неспешно темнело, автобус мерно фырчал, подпрыгивая на мелких кочках, а Гарри смотрел на малфоевский силуэт напротив окна и не понимал, что с ним происходит. Он, что, действительно хочет дружить с Малфоем? Или… не только дружить? Взгляд невольно соскользнул на высокую скулу и нежную щеку.

— Почему у тебя нет девушки? — неожиданно спросил Гарри. — Семь лет, а ты все один да один.

— Тебя не спросил! — Драко снова раздраженно дернул плечом и замолчал.

Гарри лихорадочно соображал. Малфой весь день терся возле него. Тыкал, отпихивал, прикасался. И хоть Гарри поначалу шарахался от него, тот все равно оказывался рядом. Ну, кроме тех двух случаев, когда Малфой к нему не подошел, и Гарри сам подобрался к нему поближе, непонятно зачем. Просто того слишком долго не было рядом. Наверное, можно было даже сказать, что Гарри соскучился, если бы речь не шла о Малфое.

Но что-то во всем этом определенно было не так. А потом и вовсе все стало странно и глупо: и лошади, и холодные пальцы на воспаленной лодыжке, и пылающие щеки, и опасный обрыв, и полная невозможность его отпустить. Что это, черт возьми, с ними было?

Гарри осторожно скосил глаза, разглядывая Малфоя. Драко, отвернувшись, смотрел в окно, но складывалось ощущение, что он тоже только и ждал повода, чтобы пообщаться — заговорить, сцепиться или отпихнуть. А может, — сердце в груди зачастило, — может, он тоже хочет дружить. Или… не только?

Гарри уже не понимал ничего. Он только чувствовал, что хочет большего. Еще большего. Еще ближе, еще больше его, чтобы совсем кожа к коже. Чтобы рука касалась его руки. Чтобы смотреть на него постоянно, не отрываясь, как тогда на закате. Улыбаться ему, и чтобы Малфой улыбался ему в ответ. Только ему одному.

Это чувство было болезненно-невыносимым, слишком большим для него одного, но как с этим справиться, Гарри не знал.

Измученные долгим днем Невилл с Луной в соседних креслах почти мгновенно уснули, но Гарри решительно не спалось. Малфой молча смотрел в окно, за которым было так темно, что вряд ли что-то можно было увидеть, а Гарри так же молча смотрел на его затылок и плечи.

Отчаявшись понять сам себя, он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Малфой, почувствовавший, что Гарри затих, вскоре тоже отлип от окна и замер в соседнем кресле. Через какое-то время, когда тот совсем расслабился и прекратил раздраженно коситься, Гарри прикинулся, что крепко спит и уронил голову ему на плечо. Малфой возмущенно зашипел и попытался его с себя скинуть, словно проверяя крепость сна, но обнаружив, что Поттер не отвечает ему, осторожно придвинулся, изворачиваясь так, чтобы Гарри было удобнее лежать, бережно придерживая его голову теплой ладонью.

Это уже было слишком. Сердце заколотилось часто-часто, запрыгало, забилось от смеси восторга и сладкого страха, и Гарри внезапно сделал то, чего сам от себя не ожидал: подняв пылающее лицо, он повернул голову и осторожно прижался горячими губами к малфоевской шее, попав в ямку между жестким воротничком и теплой кожей. Драко вздрогнул и замер. Гарри ожидал всего, чего угодно — криков, ругани, истерик. Но только не того, что Малфой неуверенно затаится и задержит дыхание. Немного подождав, Гарри понял, что никто не собирается орать на него прямо сейчас, и прошелся робкой дорожкой из поцелуев по вздрагивающему горлу наверх, прихватил губами напряженный кадык и поднялся к челюсти, покрывая и ее летучими быстрыми ласками. Драко не двигался, словно не происходило ничего особенного, но Гарри по его сбивчивому дыханию, по легким нервным движениям чувствовал, как тот волнуется. Задерживая дыхание, Малфой сжимал-разжимал кулаки, стискивал зубы и чуть подавался навстречу его губам.