— Черт с тобой, давай помогу. А то опять ногу сломаешь, — сжалился Драко, видимо, удовлетворенный поттеровскими мелкими скачками на одной ноге вслед за лошадью. Позор национальной легенды явно заставил его сменить гнев на милость. — Обеими руками держись за седло, — велел он, подставляя Гарри плечо и примеряясь, чтобы ухватиться за его голень.

Гарри, который понял, что или он сейчас будет вынужден подчиниться, или ему придется весь оставшийся день таскаться пешком вместе с лошадью, понуро вздохнул, выбирая меньшее из зол, и кивнул, принимая помощь Малфоя.

Уже знакомые руки ловко подхватили его и практически запихнули в седло, и Гарри удивился, как всего за один день можно привыкнуть к чьим-то прикосновениям. Если всего день назад он шарахался от Малфоя, как от чумы, то теперь его касания казались… какими-то правильными. Словно именно эти руки имели полное право трогать его так деловито и по-хозяйски. И Гарри не смел себе сознаться, что это было даже… приятно.

— Хорошая моя девочка, — в вечно наглом малфоевском голосе сейчас было столько непривычной заботы и ласки, что Гарри с удивлением посмотрел на него. — Иди шагом, и постарайся больше его не ронять. Хотя я тебя понимаю: это так нелегко, — Малфой, улыбнувшись, слегка шлепнул лошадь по крупу, и она послушно зацокала вверх по тропинке.

Гарри, невольно обернувшись, с легкой завистью смотрел, как Драко легко взлетает в седло и небрежно нагоняет Гарри с его проклятой кобылой.

— Поттер, не отставай, — поравнявшись с ним, Малфой приподнял идеальную бровь и, пришпорив своего вороного коня, понесся вперед, а Гарри потрусил вслед за ним на своей кляче, чувствуя себя в седле, как мешок, наполненный очень сомнительным содержимым.

***

— Маяк Бель Ту. Заключительное место нашей экскурсии, — поведал Снейп, кивая головой на крепкое сооружение на вершине утеса. В его голосе звучало облегчение окончанием изрядно доставшей его экскурсии, и, честно говоря, Гарри его хорошо понимал.

Солнце уже клонилось к закату. Утомившиеся ученики сгрудились возле профессора, начавшего повествовать о знаменитых меловых скалах.

А Гарри, подойдя почти к краю обрыва, засмотрелся на то, как внизу плещется далекое море, омывая неровный берег и облизывая волнами дальний полосатый маяк. Прямо из-под его ног вниз уходили отвесные белые скалы. Ветер исступленно рвал одежду и волосы. Далеко внизу шумно прыгали и пенились мелкие барашки.

Гарри нравились маяки, нравились волны и крутые обрывы:

— Красиво, — сказал он, ни к кому особо не обращаясь. Но почему-то он даже не сомневался, кто окажется у него за спиной.

— На метле было бы куда красивее, — предсказуемо фыркнул Малфой, и Гарри почему-то обрадовался.

— На метле здесь опасно, — возразил он недовольному слизеринцу.

— И ничего не опасно! Это из-за вас, дураков, нам не разрешили взять метлы. Потому что вы, грифы, вечно рискуете как идиоты!

Гарри так за день привык к его оскорблениям, что уже даже сердился на них как-то вяло:

— Ты кого назвал идиотом, Малфой? — он устало обернулся к нему.

— Да уж понятно, кого, — тот с усмешкой вернул ему вызывающий взгляд, и они уставились друг на друга, не в силах отвести глаз.

— Мистер Поттер, мистер Малфой, когда вы друг на друга насмотритесь и разберетесь, кто из вас идиот, — сердито окликнул их Снейп, — соизвольте пройти вслед за группой. Или вам, как всегда, нужно особое приглашение?

Оказалось, что они опять просмотрели, как их группа растянулась цепочкой по узкой тропинке, тянущейся к обрыву с крестами. Не глядя друг на друга, парни ринулись догонять ушедших товарищей.

— Утес Бичи Хэд, — глубокий голос Снейпа, бесстрашно стоящего на самом краю обрыва, пробирался в самую душу. Ветер хищно трепал его волосы, но Снейп, казалось, его вовсе не замечал. Его лицо сейчас было таким вдохновенным, словно он опять повествовал о Темных искусствах. — Третье место в мире по количеству самоубийц. Будьте осторожнее: один неверный шаг, и рухнете в бездну!

Его глаза полыхнули, а голос, словно специально созданный для того, чтобы запугивать и стращать, прогремел во всю мощь. Толпа безмолвно шарахнулась подальше от края, и откуда-то из центра раздались приглушенные ахи и девичий визг.

Гарри из принципа остался стоять там, где стоял. Тем более, на обрыве было очень красиво. Казалось, что прямо под ним кончается суша. А дальше только небо и море. Край земли. Место, где нет ни времени, ни ориентиров. И только кусок скалы под ногами — единственное, что связывает с привычным миром.

Малфой бросил на него быстрый косой взгляд и, разумеется, тоже остался неподалеку.

— Не боишься высоты, наш герой? — Драко ехидно повернулся к нему. — Ты, вон, с лошади и то умудрился свалиться.

Гарри бросил на него быстрый взгляд. Ветер трепал полы изумрудного пиджака, лохматил белые волосы, заставлял щурить глаза, — от всего этого встрепанный Малфой казался счастливым, живым и совсем настоящим. Ругаться с ним таким совсем не хотелось.

— Лучше бы сам отошел. Такой тощий, что того и гляди — ветром снесет, — расслабленно посоветовал ему Гарри.

Драко презрительно фыркнул, и они опять замолчали, вглядываясь в синюю даль и слушая завывания ветра и то, как далеко внизу шумит океан.

Судя по тому, что одноклассники гомонили уже где-то вдали, профессор повел экскурсию дальше, но Гарри, зачарованный бескрайним простором, все еще не мог уйти с волшебного места.

— Лично я высоты вообще не боюсь, — внезапно решил его уведомить Малфой, нахально вторгаясь в мечты. — К тому же, чего тут бояться? Надо быть идиотом, чтобы отсюда упасть, — он подошел к самому краю и глянул вниз.

— Надо быть идиотом, чтобы стоять на краю, — Гарри опять начал злиться. Ну что ему вечно неймется? — Ты только что обзывал нас дураками, а сам лезешь к обрыву. Отойди, и не рискуй собой почем зря. Что ты хочешь мне доказать?

Драко резко обернулся к нему и окинул насмешливым взглядом:

— Поттер, ты видимо, считаешь, что весь мир вращается только вокруг тебя? — презрительно выпалил он и вскинул вверх подбородок. — Так вот, пора бы тебе усвоить, что мне нет до тебя никакого… — внезапный порыв шквального ветра заставил Драко покачнуться и замолчать. Его нога в изящном модном ботинке скользнула по влажной траве, он неловко взмахнул руками, забалансировал на краю и, глянув на Гарри полными ужаса глазами, начал валиться спиной в отвесную пропасть.

Что было дальше Гарри толком не помнил. Он даже не успел как следует испугаться, потому что мозг его полностью отключился, и тело начало действовать само по себе, словно лучше него зная, что надо делать. Наверное это и называется «состоянием аффекта».

Сквозь серую пелену смутно виделось, как он рычал от напряжения в мышцах, как исступленно искрила природная магия, вырывая из него последние жилы, как лопались и снова восстанавливались по одной незримые нити, которыми он привязывал повисшего над обрывом Малфоя к себе и как ныла от нечеловеческих усилий каждая мышца, когда он отбирал придурка у самой бесконечности, затаскивая обратно к себе на скалу.

Лишь очнувшись какое-то время спустя, Гарри обнаружил, что стоит, изо всех сил прижимая Малфоя к себе, вцепившись в него крепко-крепко, до ломоты в ободранных пальцах и саднящей боли в сбитых костяшках. Успев зацепить его каким-то чудом в самый последний миг, Гарри теперь не мог разжать сведенные судорогой руки, втискивая, вминая тонкое тело в себя, что есть сил. Малфой, не пытаясь сопротивляться, безмолвно уткнувшись Гарри в плечо, мелко дрожал.

Наверное, со стороны их исступленные объятия представляли собой странное зрелище. Но сейчас Гарри было вообще наплевать, кто и что может подумать о них.

— Все. Уже все, — еле выдавил он, успокаивая скорее самого себя, чем Малфоя. Он попытался его отпустить, но пальцы так и не разжимались, намертво стискивая и забирая в кулаки грубую ткань пиджака.