-- Выспался? -- спросил отец. -- Легли поздно. Мог бы ещё часа два отдыхать. Выходной день.

-- Вчера говорил, что временем нужно дорожить, а сегодня предлагаешь пропустить целое утро, -- Игнат напомнил вчерашний разговор, шутил над логикой заботы родителей.

Отец с любовью осматривал окрестность. Было заметно, что жизнь радовала его своей красотой и неповторимостью. Для него это ощущение было нескончаемым и вечным, невольно вызывало восхищение.

Игнат смотрел, как отец подставлял ладони льющимся на землю ласковым лучам, как ребёнок рассматривал на свет просвечивающиеся розовые пальцы. Отца тепло радовало, грело, лечило, внутреннее ощущение вылилось наружу, невольно он проговорил:

-- Какая красота! Может ли быть ещё что-то красивее и роднее этих мест?

Игнат посмотрел на солнечные нити, пожал плечами. Торжественности, восторга в них не находил. Изо дня в день одна и та же картина.

-- А я так до сих пор и не знаю, зачем живу, для чего родился. Мне всё так безразлично. За что ни возьмусь, мне кажется, что я это уже видел, делал и знаю.

Отец внимательно посмотрел на сына. От этих слов ему как-то стало не по себе -- дела сына и его слова не вязались. Подумал: "Когда, где, что в его жизни я упустил? Высокий, стройный, красивый, умный, культурный и образованный человек, а в душе пустота". Чтобы не обидеть, глядя на его широкие плечи, сказал:

-- Жизнь -- удивительная, захватывающая игра. С самого начала нужно отыскать в ней себя. Определить свой путь. Тогда всегда по-особенному будет светить солнце, радовать дарованная небом судьба.

Заметив недоуменный взгляд сына, добавил: -- Прежде было служение Отечеству, теперь игра.

-- Игра? Что-то новое придумали. Я никого не собираюсь обманывать. Хочу работать для людей и чтобы они трудились для меня, -- удивляясь, сказал Игнат. -- Жизнь для меня -- это способ моего выражения.

Такой ответ сына отца порадовал, сразу же заметил:

-- Обман у мошенников. А мы с тобой живём по нашим законам. Дерзай -- в жизни так много загадок и совсем мало отгадок. Иди в свою сказку -- в ней найдёшь свою красавицу.

-- А если ошибусь, я же простой смертный? -- глаза Игната щурились в улыбке.

-- Это опыты, они и являются жизнью, -- напомнил отец.

-- Мне помнится иное, -- шутил Игнат. -- За неудачи платят -- "за нечаянно -- бьют отчаянно". Вспомни судьбы великих людей, как они падали с Олимпа за свои неудачные дела, оплошности.

-- Расколи на дрова, -- отец показал на лежащее у колодца порезанное пилой на части бревно.

Игнат взял самый толстый ветвистый чурбак. Думал расколоть его сходу. Но он не поддавался. Отец внимательно смотрел на его старание. Сказал:

-- Сегодня не будем с утра тревожить соседей.

Показывая на кучу поленьев, Игнат согласился:

-- Этот расколю, а те потом.

-- Что передалось, пришло к тебе от предков, оно с тобой, никто у тебя не отнимет. А что не знаешь, чего ещё не достиг, добивайся сам -- ты пришёл сюда для приобретения опыта, знаний. Трудись, старайся, коли с умом, -- кивая на засевший в пеньке топор Игната, с улыбкой говорил отец -- вся теория жизни оказалась в непокорном чурбаке перед их глазами.

-- Стараюсь, -- рассмеялся Игнат, рассматривая, куда ещё нужно вогнать клин, чтобы чурбак раскололся с одного удара. Место нашёл и комель развалился.

-- Что я умею, ты видел и знаешь, делаешь не хуже, -- отец смекалкой сына был доволен.

-- Твой пример -- для меня поддержка. При наших встречах даже большие сомнения рассыпаются, кажутся такими мелкими.

-- Я тебе благодарен, что ты есть. Мы вместе создаём нашу жизнь, в мыслях я её вижу на сотню лет вперёд, -- говорил отец. -- Хочу, чтобы доброта твоей души передавалась из поколения в поколение.

Игнат засмеялся, напомнил:

-- Второгодником в этом мире никого не оставляют. Что бы ни сделал, чего бы ни достиг -- только одна жизнь дарована каждому.

Отец внимательно посмотрел на сына, подыскивая ответ на серьёзный аргумент, не найдя, заметил:

-- Как знать. Жизнь одна, но получается слишком разной. У одних она сияет, а другой прячет её от окружающих, потому что украденная она у него, на воровстве замешанная.

-- Ты поднимаешь слишком много нерешённых вопросов, можно в лучшем случае надорваться, -- рассмеялся Игнат. Подумав, с сожалением добавил:

-- Войны, революции, перевороты -- всё это есть в книгах, вокруг нас, а желанный для всех выход -- где он? Нигде. Вокруг почему-то одна только прихоть, кому-то чего-то захотелось.

Ответа на поставленный вопрос не было, более того, никто им и не хотел заниматься, скорее всего -- боялся истины. Отец вынужден был согласиться:

-- Выход? Его боятся, как огня. Потому и прижилась легко поселившаяся, прибежавшая к нам чужая болезнь -- когда тебя прилюдно обворовывают, то обязательно тут же убеждают, что делается это для твоего же блага.

-- А если красть нечего, тогда как? -- смеялся Игнат.

-- Я же говорил, тогда обворовывают, -- отец с удивлением смотрел на сына. -- Крадут, когда есть что.

-- Так это же путь в нищету, за ней сразу и в нищету духа, -- смеялся Игнат над придуманной людьми игрой.

-- Не беспокойся, до этого времени мы не доживём, но посмотреть на такой конец хотелось бы, -- шутил отец.

-- С какой целью, для чего проделываются такие манипуляции? -- пожимая плечами, старался понять Игнат.

-- Это не карманная кража, а грабёж, -- заметил отец. -- Так уничтожают эпохи.

-- Всё перепуталось, поэтому итог у всех одинаковый -- у старателя, умника и у бездельника, вора, -- удивлялся Игнат.

-- В поисках хорошей для себя жизни ввели мошенническое понятие: "Что не запрещено, то разрешено". Мошенничество стало законом, -- напомнил отец принятые и уже официально существующие нормы жизни.

-- Божьи законы и сама равноправная жизнь диктуют другое: "Что разрешено, то не запрещено", -- заметил Игнат. -- Ведь всё было расписано и разложено по полочкам. Только читать надо уметь.

Откуда появилась несуразица, перепутавшая понятие жизни, отец не знал, но хотел, чтобы эту истину люди узнали для будущих поколений.

-- Дельцам, ворам, подельцам, убийцам заразным и алчущим разным мешали Божьи основы жизни. Вот они и заменили их моралью Запада, -- Игнат видел приход растления человека оттуда и приближающийся конец цивилизации сейчас.

-- Судят о нас не здесь, -- напомнил отец.

-- А лавры-то отпускаются в этом мире, -- улыбнулся сын. Ему было непонятно, почему и на том свете существует такая же несправедливость. Подумав: "Где искать выход?", произнёс: "Хотя мне очень хочется, чтобы был высший судья".

-- Хорошо, когда горе от ума, хуже, если ума мало, -- теперь рассмеялся отец.

-- Интересный у нас с тобой разговор получается.

-- Какая жизнь, такой и разговор, -- Игнату ничего не оставалось делать, как свести проблемы к шутке.

-- Кто подаёт надежды, будет здесь частым поселенцем. Кто со своими поступками здесь больше не потребуется, на пребывание в этих местах пусть не рассчитывает,-- серьёзностью тона, всем своим видом отец говорил, что сыну он открывает свою истину. Добавил: -- "Сделал зло -- оно к тебе обязательно вернётся, и не важно, когда и через кого. Многие за свои дела ответили: собой, своей жизнью, если не сами, так детьми".

-- Пришло несчастье -- ищи причину в себе. Называется "вызываю огонь на себя", -- уточнил сын. -- Это я знаю.

-- Возможно, кто-то из предков оказался причиной, но зло прошло и через тебя, не пощадило обидчика, -- раздумывая над сложностью связанных поступков, рассуждал отец.

-- Ты веришь, что кто-то окажется в раю, а кому-то за свои дела придётся ответить? -- интересовался Игнат. Это вопрос древний, ответа на него ещё никто не нашёл.

Всё в жизни Игнату представлялось непредсказуемым, а самое для него желанное казалось сложным. Часто обращался к прошлому, чтобы одним глазком заглянуть в будущее.