-- Мы в то время находились в Триполи. Зрелище непередаваемое -- в воздухе висел мелкий невидимый для глаза песок, через него просвечивалось жёлтое солнце. По улицам города гулял ветер, позёмкой перекатывал песчаную массу. В гостинице, несмотря на старание персонала, в углах накапливался песок. В комнаты он проникал через оконные, дверные уплотнения. Только выйдешь в город -- частицы песка уже в носу и на губах, в нижнем белье, на плечах под рубашкой, -- ему хорошо помнилась "экзотика" песчаной бури.

-- Это было большое поселение, как у нас -- городского типа? -- интересуясь, пошутила над хвастуном.

-- Город на берегу Средиземного моря. Столица вся в солнце, пальмах и торговле, -- пропуская насмешки, кратко пояснил Игнат.

-- Торгуют там людьми? -- выпытывала тайны красавица.

-- Кого можно было купить, оттуда давно вывезли, поэтому продают в основном, золото в изделиях и слитках. Там есть всё, -- Игнат вспоминал базары, где продавались арабские золотые изделия, различные товары не только местных мастеров, но и ближайших соседей.

-- При следующей нашей встрече вы обязательно расскажете про эту средиземноморскую столицу, -- Андриане хотелось узнать как можно больше об арабском мире, обычаях людей, а потом самой оказаться там, пожить в сказочном царстве.

-- Буду ждать звонка, -- заверил Игнат.

-- Скопившийся в Сахаре ураган несётся и обрушивается на городские улицы -- я представляю это так, -- уточняла Андриана, делая своё заключение. -- Вот где чадра обязательно пригодится. Берегут всё-таки в Ливии своих женщин.

-- Так оно и есть. Мы хотели посмотреть на несущийся по пустыне песок, самим увидеть перемещение дюн, но дальше окраины идти побоялись. Мело перед нами песком, как в оренбургскую пургу снегом, -- сказал Игнат.

-- Какой из ураганов больше понравился? -- поинтересовалась Андриана, неожиданно ощутила движущийся на неё вихрь из ветра и песка. Представила несущийся от горизонта всё ломающий на своём пути смерч.

-- Никакой. Самый изнуряющий -- в Охотском море, на Тихом океане, -- сказал Игнат.

-- На Дальнем востоке тоже успели отметиться? Какой-то непоседа. А там что вы делали? На живца ловили акул? Угадала, по глазам вижу.

-- Пришлось быть по казённой нужде, -- заметил Игнат. -- Как сейчас вижу вздымающуюся лавину воды, несущуюся на корабль в надежде его опрокинуть или, приподняв девятым валом на самый верх, бросить в открывающуюся за ним бездну, расколоть на части о дно или посадить на открывшиеся рифы.

Игнат помнил картины беснующейся стихии во время морских походов.

-- На волнах забавно качаться, как в люльке? -- из мелочей старалась узнать секреты его поездок.

-- Ребёнком быть не приходилось.

-- А я подумала, что и по этому случаю придумаете очередную историю, -- разочарованно проговорила Андриана. -- Так совсем не интересно. Я знаю -- есть бортовая качка, ещё есть килевая -- с носа на корму.

-- Самое противное -- винтовая качка, когда штопором перемещаются внутренности и из них убирается всё лишнее. Испытание длится целыми днями, хотя достаточно и нескольких часов, -- вот такие не придуманные случаи, -- Игнат старался передать возникающие при этом ощущения, его руки, тело извивались змеёй.

-- Не надо больше приключений с качкой, мне от них уже нехорошо, -- замахала рукой. -- Лучше придумывайте что-нибудь интересное, вы же мужчина.

-- Там ветер никого не щадит, срывает и уносит даже человеческие жизни, -- не обращая внимания на иронию, проговорил Игнат.

-- Где только вы не оказывались, где только вас не носило, -- в шутку удивлялась, ожидая рассказов о невероятных приключениях. Не вытерпела: -- Это всё выпало на долю ваших товарищей? Вас бы одного и на десятую часть не хватило.

-- В тех местах штормовой ветер как задует осенью, так только к весне за малыми перерывами успокоится, -- Игнат вспоминал удивительные моменты. -- Море утихомирится, а корабль, кажется, всё ещё качает.

В воображении Андрианы возникла картина штормового моря, никого не щадящей стихии. Люди, не успев ухватиться рукой за леер, уносятся за борт. Волны бушуют на палубе, сбивая с ног моряков, смывая предметы. Всё кипит и пенится. Не выдержала:

-- Цикл невесомости и нагрузки. Взлёт -- падение. Б-р-р! Ваш рассказ -- для меня кошмар.

-- Чтобы избавиться от мук, некоторые сами бросаются в волны, лишь бы прекратились многосуточные пытки. Это вам не наш райский уголок, -- вспоминал Игнат волнения стихии. Чем тяжелее испытания, тем милее в короткие минуты отдыха родные с детства места.

Те дни помнились штормовыми буднями океана, ураганом, поднимающим волны и бросающим их в бездну. В такие мгновения глаз от неё не оторвать, казалось -- ещё немного и откроется дно. Чего стоил один вид играющих наперегонки с ветром седых дыбившихся бурунов на гребнях волн -- переживаний и разговоров хватило на всю жизнь Ему не забыть несущиеся в Авачинскую бухту многометровые волны, разбивающиеся о скалы. Гонимая ветром в бурунах и пене летящая вода бросалась на материк с остервенением и побеждённая с недовольным рокотом стекала по скользкому утёсу. А он, как надёжный часовой, оберегал покой людей.

В минуты сокрушительных ураганов, глядя на борьбу скалистых утёсов со стихией у входа в залив, сжималось сердце в предчувствии возможного неминуемого краха земли. Здесь начало земли и конец огромного материка. На этой грани во всю свою силу беснуется океан, унося с волнами отвоёванную землю. Глядя на битву, ощущаешь, что это и от тебя океан забирает частицу и несёт жертву в подарок Нептуну.

Этот громадный материк за Суэцким каналом переходит в полную неожиданностей Африку, которая таила загадки, неизведанные тайны. Удивительные места, которые предполагают новые открытия. Земля чудес радовала и притягивала, подсказывала путь в сказочную жизнь.

Спокоен тот, кто не ощутил зыбкость земли при постоянном наступлении стихии на материк. В своих набегах она стремится унести земную жизнь в подводное царство. В моменты, когда общая опасность бередит душу, по-другому воспринимаешь своё окружение. Тогда станут мелкими распри и мелочные заботы. Появляется ощущение хрупкости цивилизации. Невольно проникаешься любовью к хранимой нас земле.

-- Чувствуется, что вас такое горе тоже не обошло, -- слова Андрианы прервали воспоминания.

-- Обошло, я же с вами разговариваю, -- заметил Игнат. Перед его взором снова возникли однокашники офицеры Валентин Ритус, Николай Орехов, Александр Егоров. Они за пять с половиной лет кропотливого труда прошли обучение, фактически закончили по два высших военно-морских инженерных училища, были первыми специалистами атомных подводных лодок, их имена сияют золотом на Московском проспекте Санкт -- Петербурга в православном храме погибших в океане героев-моряков.

Андриана представила непрекращающийся шторм, уходящие в пучину и выходящие из неё среди волн корабли. Сказала:

-- Кому-то, значит, повезло меньше.

-- Меня щадило, других меньше. В Петропавловске-Камчатском ждали пароходом с материка жену мичмана, оказалось, напрасно. Не выдержав многодневного испытания, бросилась за борт, -- Игнат вспоминал человеческие судьбы, когда в океане у кого-то терялся рассудок, а на земле у другого от непоправимого горя ломалась жизнь.

-- Здесь что-то другое. К любимому женщина прошла бы и через ад, -- сомневалась красавица в причине трагедии.

-- Ей казалось, что её жизнь превратилась в ад, который для неё никогда не кончится, если отважилась на такой поступок, -- Игнат высказал общее мнение товарищей мичмана.

-- Представляю, сколько всего перебрала в памяти бедная женщина, -- вздохнула Андриана.

-- Не забывайте о психике, -- напомнил Игнат.

-- Наш ветер самый ласковый и добрый, -- проговорила Андриана. -- Я радуюсь счастью жить в таком краю.

-- Сегодняшний день для нашего похода просто находка, -- заметил Игнат.

-- Когда-нибудь вы мне расскажете, что вы делали на чужих континентах, -- задумавшись о чём-то своём, сказала Андриана. Этих слов было достаточно, чтобы спутник почувствовал, что его снова ожидает длительная разлука с этим неразгаданным человеком.