-- Чтобы организация действовала, нужно её наделить правовыми силовыми структурами, которые должны иметь достаточную оснащённость для стабилизации в экстренных случаях любых ситуаций на земном шаре.

-- Голубые каски себя изжили. Вон Америка защищает интересы своих граждан по всему земному шару. Куда ни кинь, от неё всё клин. Продавшаяся ей старушка Европа тоже тявкает ей в унисон, как моська, -- говорил Евгений. Чувствовалось, что европейский разлад, вмешательство для разбоя в чужие дела ему порядком надоело. Потом пояснил мысль: -- Застой и деградация.

Игнат понимал, почему в такой обстановке малые страны стараются себя оградить ядерным оружием защиты, как противодействие наскоку могучих кичливых держав. Перед глазами война на Корейском полуострове и её плачевные результаты по сегодняшний день. По миру тянется история межгосударственных зависимых связей при давлении на слабых. Идёт государственный экстремизм, порождающий остальные виды войн. Так, в малом он проявляется с нападений на посольства, консульства и отдельных их служащих, что может расцениваться как необъявленная война. Вслух сказал:

-- Нападение толпы на посольства, консульства, избиение граждан другой страны есть нападение на государство. Государство( в целом или в лице перечисленных структур, отдельных граждан), подвергнувшееся нападению должно немедленно реагировать применением всех средств защиты и нападения и неважно кто нападающие свои или нанятые за деньги граждане других стран.

Игнат знал, что не санкционированных нападений не бывает. Есть уголовщина, но она решаема.

-- Может быть, это даст первый толчок к цивилизованному отношению между странами, но всё равно крови при этом прольётся не мало, -- сомневался Евгений.

-- Почему, где и как зарождается экстремизм? -- интересовался Игнат.

-- Там, где чиновник получает сверхзарплату в любом виде. Ведь на него работают не отдельные люди и даже не целые коллективы. Провалилась социальная идеология: при покупке по потребностям, зарплата по труду. Комиссионные, откаты сделали своё дело, -- подсказал Евгений давно существующее общее зло.

-- Неужели снова ждать , когда по мостовым Ленинграда снова протопают в чёрных бушлатах вооруженные матросы и будут учить нас правилам жизни? -- спросил Игнат Небо.

Нечисть с Украины снова поднимает голову, слышно как бряцает оружием. В ответ невольно звучит музыка детства и знаменитые её слова: "Вставай страна огромная, вставай...". Но уже вставай в последний бой. Люди созрели доделать по разным причинам не до конца выполненную работу. Божье возмездие пылает с годами всё сильнее в душе поколений.

У Игната перед глазами суетились чего-то вечно выгадывающий Абама с его покупными головорезами. Жизнь дарована Богом, и только он вправе её отнять. Войны, развязанные американцами и их западными исполнителями, привели к пониманию, что Божий жребий всеобщего познания пал на Россию, многоконфессиональную, многонациональную страну. Этот народ с другими мировыми светилами науки должен объединиться и выработать единое познание человеческих законов, понимание своего движении во Вселенной -- остальное в земном мире для мелких грызунов. Игнату хотелось, чтобы уже при нём прекратили убивать, вещать и начали заниматься глубоким изучением идеологических основ понимания смысла жизни на базе научных познаний, чтобы алчные экспериментаторы навсегда остались в прошлом.

Перед Игнатом замаячила непомерная глупость людей уходящего в историю идеологического многотысячелетнего эксперимента.

Наука? Да, есть законы познания вселенной. Они подтверждают явления природы от Архимеда и ранее. Но есть и лженаука, когда группа алчных людей устанавливает свои правила для грабежа основной массы добропорядочных людей. Для воровства и разбоя эти правила стараются обличить в тогу научных истин. Всё это ярко проявилось в экономике и политике, которых наука до сих пор так и не затронула.

Чем больше неразрешённых проблем возникало перед Игнатом, тем милее виделась ему его милая родина, которую он видел и познавал в сравнении.

Отец и сын .

Приходится удивляться, когда, не спрашивая нас, хотим мы этого или нет, память вытаскивает из своих тайников удивительные картины. Промелькнёт в мыслях эпизод, озаривший занимательные дни молодости и понадобившийся для сравнения, и мы, сами того не замечая, берём из памяти что-то нужное -- это значит, прошлое дополняет чем-то настоящее, возможно, предскажет и озарит кому-то будущее.

Боль переживаний сильнее, когда мы находимся вдали от дорогих сердцу мест, и только мысли о родном крае возвращают нас в наше прошлое, чтобы поторопить вернуться домой. А может быть, настоящее себе в утешение зовёт прошлое? Всё так перепутано в ощущениях. Иногда нам кажется, что ушедшее незабываемое время и настоящая жизнь идут вместе рядом, чтобы судить друг друга. Но как? С малых лет помнится, что жизнь представляет удивительную картину событий, происшествий и приключений, связанных с разными обстоятельствами, особенно при пересечении границ эпох.

Чем сильнее грусть о прошлом, тем ярче, контрастнее воспринимается настоящее. Так рождается мудрость, которую люди зовут житейской. В памяти несётся вихрь анализа, сравнений, сопоставлений, синтеза -- идёт совершенствование.

Эти ощущения западают в душу с молодых лет и никогда не гаснут, более того, поддерживаются в общении, ожидании.

Утомившись работой у дома, Семён Игнатьевич непроизвольно присел на лавочку.

Солнце клонилось к закату, напоминало об отдыхе, всё ниже опускалось над пригорком. Казалось, что солнце задумало с человеком игру в жмурки, хочет спрятаться в узорных вырезах пригорка, а потом неожиданно появиться в других таинственных местах. Семён Игнатьевич подумал: "Так вот откуда появилась детская игра в прятки". С интересом наблюдал за лучами. Солнце обильно поливало теплом и светом растущий рядом в огороде подсолнух, который казался маленьким отражением Светила.

Семену Игнатьевичу нравилось время заката. Оно располагало к раздумью, заставляло обернуться на прожитый день, а часто и на отрезки тревожных дел, превращённых красотой помыслов в былину -- частицу только что ушедшей жизни.

Солнце плавно опускалось за горизонт, будто с интересом осматривало окрестность. Игнатьевичу казалось, что прощаясь на ночь, оно лучами пробегало, освещало землю, стараясь ничего не пропустить, убедиться, что даже маленькая частица окружающего мира не обделена светом и теплом. Возможно, солнце спрашивало ветви деревьев, бутоны цветов: "Я хорошо трудилось днём? Какую работу мне нужно сделать завтра? Не забыть бы, заглянуть во все уголки. Вдруг и там нужна моя помощь?". А может быть, Игнатьевич олицетворял свой внутренний мир с солнечным божеством?

Необычный закат заставлял снова обернуться на пройденный путь, заглянуть в своё прошлое, располагал к воспоминаниям. Война, ранения, работа -- сейчас всё предстало перед его глазами в красках и ощущениях эпизодов того противоречивого голодного времени. Несмотря на лишения, невзгоды, которые путались под ногами, мешали жить, главная цель -- быть полезным -- сбылась. Каждый очередной день приносил удовлетворение -- радость в труде.

В старое время окончил гимназию. Мог делать любую сложную работу.

Из многих чаще других ему вспоминалась одна, связанная с благополучием большого коллектива работающих.

В мастерскую зашёл руководитель и как о небольшой работе сказал:

-- Игнатьевич, в красильном цехе нужно сделать вентиляцию. Срок прошёл, но два месяца могу дать.

Семён Игнатьевич знал, что от испарений в том цеху людям нечем дышать. Об этом при встречах ему часто говорили работницы. Поэтому порученной работе обрадовался. Сразу приступил к расчётам и эскизам системы с учётом отсоса воздуха от каждого рабочего места. Работа была выполнена своевременно, принесла радость людям, а он сам ощущал чувство исполненного перед ними долга. Система вентиляции работала без перебоя, даже многие годы после его ухода на пенсию.