-- Какое-то существо поселилось в этих местах. В войну карателей жители не боялись, а теперь нашли себе забавное занятие -- нагонять страх, -- удивлялся Николай перепуганным слухами людям.

-- Когда людям себя нечем занять, всегда придумают забаву, поэтому будь всё же осторожнее, -- попросил отец за ужином.

Игнат взял на заметку предупреждение и в тех местах далеко в лес не ходил, а если шёл, то чем-то вооружившись.

Такое решение оправдалось. Однажды, возвращаясь из леса в деревню, Игнат шёл хорошо знакомой дорогой. Спешил, чтобы добраться засветло. Солнце уже клонилось за верхушки деревьев, играло на листьях диковинными бликами. Ничто не предвещало нежелательных встреч -- время ночных зверей ещё не наступило, да и деревня была за перелеском. Места знакомые, исхоженные ногами. В такую пору вблизи деревни дикое зверьё не появлялось. Поэтому Игнат шёл спокойно, ничего не опасаясь.

Не заметил, как оказался в центре идущего стада кабанов. Свиньи двигались настолько легко и бесшумно, что обнаружил себя в окружении зверей, когда из чащи наперерез вышел большой кабан. Игнат понял, что попал в незавидное положение. У него была единственная надежда на ножовку. Невольно сжал её крепче -- как-никак в руке оружие. За вожаком на дорогу выходили поросята поменьше. Игнат резко остановился, стадо тоже приостановилось. Молодые свиньи, обходя хряка, подходили ближе. Кабан внимательно наблюдал за Игнатом, а затем, видимо, подал сигнал тревоги, потому что появившиеся рядом с ним поросята бесшумно скрылись за ним в зарослях. Только теперь обострённый слух Игната уловил вокруг себя на небольшом отдалении хрюканье и треск ломаемого мелкого сухостоя. Это подтвердило предположение, что он попал в стадо.

В памяти как спасение мелькнула последняя беседа с коллегой по работе. Тот в очередной раз уезжал на согласование проекта. Грамотный специалист и хороший товарищ в этот раз нервничал, такое иногда в конструкторской работе случается. Игнат, чувствуя его возбуждённое состояние, предложил:

-- Хочешь, на пару дней перенесём командировку?

-- Время поджимает, два дня не спасут, -- сказал Алик.

-- Понадобится помощь -- звони. Действуй на своё усмотрение, -- сказал Игнат. Знал, что тот всё сделает, чтобы его поездка оказалась успешной.

-- Из любого положения есть три выхода: драться, проситься и убегать, -- произнёс Алик и добавил: -- Я их тебе дарю, в жизни пригодятся.

-- Главный инженер не любит скандалов, а возвращаться с пустыми руками тебе как-то тоже не к лицу, -- напомнил Игнат.

-- Буду проситься -- испытанный способ, -- так тогда Алик наметил план ведения переговоров.

-- Уезжать -- всё равно, что бежать. Этап согласования всё равно придётся пройти. Лучше прервать, отложить рассмотрение проекта -- мало ли, какие ещё неотложные дела появились у тебя на работе, -- заметил Игнат.

-- Такой манёвр на непредвиденный случай я приготовлю, -- заверил Алик, и хотя неудачных поездок на согласование проектов у него не было, решил всё же тоже прислушаться к совету.

Сейчас, при данных обстоятельствах ни один из этих способов Игнату не подходил. Драться со стадом -- абсурдно, убегать -- не позволит зверьё, слишком много кабанов бродило рядом, проситься -- не у кого. Он далеко не "Маугли", исключительной силой и мастерством сражений не обладает. Хотя варианты выхода из сложившегося положения всё же были, их-то теперь в памяти усиленно искал Игнат.

Хладнокровие не подвело. В этих экстремальных условиях, когда стадо двинулось на него, решение пришло мгновенно. Гонимый страхом, для запугивания издавал при помощи ножовки устрашающие свиней звуки опасности -- неприятные, резкие, противные. Для этого плашмя бил по голени ноги ножовкой, с каждым разом сильней. При дрожании она визжала, издавала рвущий сердце на части звук. Игнат как можно громче кричал:

-- Саша! Ребята, бегите сюда! Добыча, здесь свиньи!

Глядя на него, стадо приостановилось. Игнат понял -- действия его своевременные и правильные. Продолжая "выступление", подбежал к высокому пню недавно спиленного дерева. Свиньи двигались, не отставая, следом. Вскочил на пень. Бил по нему ножовкой, которая от ударов по пню визжала и пела совсем уже по-другому. Пенёк тоже вибрировал на свой лад, передавая волны земле. Чтобы создать обстановку присутствия людей, продолжал кричать:

-- Саша! Иди сюда! Саша, ты храбрый малый!

Крик, стуки, раздирающий сердце визг пилы, вибрация пня -- всё это вместе взятое кабанам, видимо, надоело. Они остановились и затихли. К Игнату вернулось спокойствие. Теперь ещё яростней вёл свой импровизированный концерт. Выбирал момент, чтобы бежать. Высматривал место, где были малые поросята, чтобы между ними броситься во всю прыть.

Вдруг всё затихло. Даже не заметил, как и куда пропали кабаны. Только хрюканье и треск ломаемых сучьев по пути говорили о том, что стадо удаляется. Оно исчезло так же внезапно, как и появилось.

Игнат благополучно добрался до дома. Отцу о своих приключениях он не сказал, но предупредил:

-- За деревней по низине у кабанов пастбище. Будь осторожен.

-- Пасутся они на огородах, у соседей картошку порыли. В низине у них лежбище, -- сказал отец.

-- Неужели в деревне ни у кого нет ружья?

-- Не сезон, да и лицензия нужна.

Ответ отца вызвал недоумение:

-- Дворы останутся без корма, кому тогда нужна будет лицензия?

-- Картофельные поля огораживали проводами. Подводили ток. Свиньи появляются, когда снимают напряжение. Как будто чувствуют, -- говорил отец.

После этого случая Игнат обратил внимание, что за околицей все прилегающие поля, выгоны изрыты свиньями -- дикого зверя в этих местах оказалось предостаточно.

Для себя Игнат сделал вывод, что кажущееся спокойствие родных мест обманчиво, полнится коварством, здесь притаились и живут разные звери. Тем более, что эта встреча оказалась не единственной.

Через некоторое время Игнат с сыном отправились в ближайший перелесок за малиной. Искали хорошо прогреваемую, освещённую солнцем делянку сдвинутых завалов земли с зарослями малинника. На таких местах ягода всегда крупнее и слаще. Не заметили, как забрались в глубину леса, оказались среди его завалов.

-- Пахнет свиньёй, -- предупредил сын.

Игнат крепче сжал в руке охотничий нож, ставший его спутником в лесных походах.

-- Видишь примятый малинник -- это места отдыха зверей, -- заметил Игнат.

-- Я уже обратил на лёжки внимание, -- ответил сын.

-- Иди за мной, мало ли кто ещё здесь бродит.

-- "Мало ли кто ещё", как говоришь ты, от кабанов давно убежало, -- ответил сын. Но шёл уже следом.

Игнат ускорил шаг, надеялся показать сыну кабанов. А те уходили, как будто задумали игру в прятки. Появилась страсть -- обязательно догнать их. Понимал, что это безрассудный поступок, но желание показать сыну стадо кабанов было выше чувства опасности.

Поверни в ярости стадо навстречу -- и их с сыном жизни оказались бы висящими на волоске.

-- Быстрее, сейчас увидишь поросят, -- торопил Игнат.

Где было можно, бежали. Но таких участков было мало. Чаще на пути их ожидали преграды в виде сплошных завалов из бурелома. На их преодоление уходило время. Когда выбрались к опушке, на вырубке леса увидели поверх травы только спины спокойно уходящих свиней. Они легко бежали среди невысокой травы.

-- Упустили? -- спросил сын.

-- Если бы мы были более резвыми, догнали бы, -- с улыбкой говорил Игнат.

-- Папа, а оно тебе надо? Если бы догнали, что бы было?

-- Посмотрели бы вблизи на стадо, -- ответил Игнат.

-- А если бы они на нас не только посмотрели? -- спросил сын.

У Игната мелькнула мысль: "Дети всё же действительно умнее и рассудительнее родителей", -- а вслух, не скрывая удовлетворения, улыбаясь, сказал:

-- Молодец, голова работает.

Это небольшое приключение в походе с сыном за малиной отложило в памяти тревожное ожидание нежелательных встреч, которые в глуши могут оказаться небезопасными.