С одноклассниками, а чаще один, любил забираться на раскинувшиеся, прячущиеся среди леса поляны у берегов реки Лучёсы. Игры и занятия находились на месте. Ближе к осени прибегал сюда, чтобы набрать малины, позже поискать орехи...

Чаще всего детские походы ограничивались лесными просторами, подступающими к пригороду. Обилие рек и речушек только красило картину этих мест. Туда школьники добирались напрямую пешком, минуя окружные дороги, что сокращало расстояние и время пути. Зачинщиками таких прогулок были предприимчивые ребята. Их всегда завлекали места, среди которых для себя они находили чудные открытия. Не мудрено, что инициатива чаще исходила от начинающих художников. В классе к художественному творчеству с большим вниманием и уважением относился Костя Чубанов. В очередной поход он отправился с близкими сверстниками.

--Давай я тебя нарисую, -- предложил однокласснику Марату Костя. С собой он всегда брал листы ватмана -- как любитель живописи, старался повсеместно делать зарисовки, наброски. Игнат засмотрелся -- на чистом листе вырисовывался схожий с Маратом портрет.

-- Ух, ты! Молодец, -- хвалил Игнат, хотя талант Кости в школе был уже признан.

-- Окончу его портрет -- займусь тобой. Хочешь? -- бросая последние штрихи на рисунок, спросил Костя.

Игнат согласно кивнул головой.

Вскоре и его изображение легло на бумагу. Сходство было очевидным, потому что дома отец спросил:

-- Кто рисовал?

-- Костя.

-- Молодец, у мальчишки талант, -- произнёс отец.

Эти слова сбылись -- Костя стал не только художником, но и учёным.

А тогда, скрутив листы ватмана, чтобы не помять и не испачкать наброски этюдов, портретов, направились к берегу. Над глубиной омута наклонилась черёмуха. Её плоды звали к себе мальчишек. Перед ними слепил, сверкал и переливался дар солнца. Игнату показалось, а может быть, только так хотелось, что они посетили людьми забытый уголок, только и ожидающий их появления. Волшебство над водой завораживало и притягивало.

--Укромные места, их богатство всегда достаются одарённым и настойчивым людям, -- останавливаясь, говорил Костя. Для очередного наброска разворачивал лист ватмана, доставал карандаши. Готовил для работы место.

Марат бросился вперёд. Сорвал большую чёрную гроздь.

-- Вкусно! -- слышался его голос.

Ягоды на дереве были сладкими и сочными. Что ещё может быть более лакомым для уже проголодавшихся мальчишек? Чувство опасности при виде ягод, отдающих дурманящим запахом, пропало. Появился азарт.

Мальчишки отбросили все заботы, забыли поджидающую опасность. Не раздумывая, вслед за Маратом стали карабкаться по дереву к нависшей над водой верхушке, нижние ветки были уже обобраны зверями или просто им не досталось солнца. Зато у вершины, куда не успела ещё добраться чья-то проворная рука или лапа, ветви чернели гроздьями. По стволу быстро пробирались к нависшей над водой кроне. Об опасности в погоне за лакомством не думалось. Когда почти добрались до верхушки, дерево не выдержало нагрузки и стало клониться. Ближе всех к воде оказался проворный Марат, медленно погружавшийся с деревом в реку. Игнат с Костей быстро перебирались назад. Верхушка с Маратом погрузилась, вскоре оказалась над водой снова, но намокшая под тяжестью медленно опускалась.

Марат испугался. Вместо того, чтобы быстро перебраться по стволу черёмухи, её веткам на берег, завис на полусогнутых руках среди опустившейся в бездну кроны. Оказавшись в омуте, к нему пришли страшные картины подводного царства с водяным и другими обитателями омута. Страх губил волю, сердце стучало, било в уши. В поступках не трусливый человек он вдруг растерялся. Его товарищи приняли его барахтанье сначала за очередное баловство. Упустили подходящее для помощи время. А он боялся, что кто-то схватит его и утащит на глубину. А там, наверняка, ожидают русалки, в воде они специально шевелили ягодами. Цепко держался за ветки, захлёбывался. Зрелище было страшным.

-- Я плавать не умею! Спасайте! -- кричал он.

-- Держись за ветки! Не выпускай. Мы сейчас! -- друзья подбадривали попавшего в беду товарища. Сами искали длинную палку, чтобы подать утопающему.

-- Делайте же что-нибудь! -- слышался его голос. Движения друзей ему казались слишком медленными.

Подскочил Костя, старался как-то помочь. Поднимал над водой черёмуху.

Игнат бросился на берег, нашёл палку, к ней привязал верёвку, взятую с собой по случаю, и по стволу снова пробирался к Марату. Костя своими советами направлял действия Игната, который при этом тоже внимательно следил, чтобы ветки не погружались в воду. Как только они начали снова опускаться, Марат, перехватывая их руками, закричал:

-- Бросай верёвку! Прыгай ко мне! Давай руку, я уже не могу, тону!

Эти слова подхлестнули Игната. Рывком бросил палку. Бросок оказался удачным. Марат поймал её. Схватил верёвку, тут же скомандовал:

--Тяни!

Намотав на руку верёвку, Игнат пытался вытащить товарища, но его старание было жалким. Марат ослабел окончательно:

-- Я сейчас выпущу верёвку, больше не могу.

-- Костя, бросай своё занятие! Держи верёвку, я сейчас спущусь в воду и переберусь к Марату, вместе по веткам выберемся на берег, -- сердце Игната в предчувствии беды бешено колотилось.

Когда Костя снова оказался на дереве, оно под их тяжестью обломилось и начало погружаться в воду. Игнат едва успел оказаться рядом с Маратом и помочь уцепиться за толстый сук, как ветви погрузились в воду и черёмуху круговоротом начало разворачивать к берегу.

Марат с трудом выбрался на сушу. Всё было позади. Можно было отдышаться и отдохнуть, но посетившие в тёмной воде мысли связали волю. Чтобы очиститься от посетившего его страха, ему нужно было успокоиться -- отдышаться и отдохнуть.

Обилие ягод соблазняло. Игнат с Костей приподняли верхушку и подтащили её ближе к берегу, продолжив лакомство.

Костя, показывая на усыпанные ягодами ветки черёмухи, кричал Марату:

-- Не теряйся!

А он посмотрел на них, нахмурился, покачал в удивлении головой, с укором произнёс:

-- Для кого -- война, а кому -- мать родная.

Глубину этих слов Игнат осмыслил спустя годы, а тогда они казались, как и многие другие, из серии повседневных военных поговорок, осуждающих алчность. Время было послевоенное, но жизнь шла ещё по военным законам.

После этого случая Игнат старался показать своим друзьям места, поразившие когда-то его воображение своей красотой и обилием. Там, над обрывом его база и в зной, и в непогоду. Туда он постоянно наведывался за лесными дарами. Те места он знал хорошо, мог указать, где и в какое время что вызревает.

В очередной поход долго уговаривать команду ему не пришлось, наступило время каникул -- для всех пора поиска забавных приключений. Чтобы заинтересовать, каждого загадочно Игнат предупреждал:

-- Не забудьте, кроме бидончиков, захватить с собой сумки, лучше вещмешки -- удобнее и легче нести.

-- А ещё что там можно собрать? -- интересовалась одноклассница Людмила.

Зная повадки любителей сбора даров природы, Игнат завлекал их в поход не только правдоподобными приключениями. Рассказывал случающиеся, а иногда и услышанные истории, смешные эпизоды. Ей сказал, фантазируя:

-- Если плаваешь хорошо, можно в реке за хвост подержать, когда схватишь, сома. Не растеряешься -- окажется в сумке -- для этого нужна только быстрота, ты же у нас гимнастка.

Людмила с детства мечтала попасть в сказку -- места, где всего растёт в изобилии -- бери -- не ленись, только унеси. Поэтому решила убедиться, что попусту ей ноги бить не придётся. Говорила:

-- Я серьёзно спрашиваю, а ты всё шутишь.

-- Я же сказал -- сумку, -- повторил Игнат. Добавил: -- Для тебя лично по секрету -- идём в закрома.

Втроём -- кто опоздал, не ждали, жалели своё время -- отправились в поход.

На завалах сдвинутого кустарника рос малинник. Игнат выбрал место, которое обязательно зачарует любого путника. Гористая местность и спады. Перед ними -- солнечная кора сосен и её смолистый запах, а рядом, чуть ниже, редкая ольха -- под ней полянки с дурманящим запахом спелой земляники, а дальше, на возвышении завала, аромат сладкой малины и тут же рядом на солнцепёке орешник.