- А зачем?

- Хотел выздороветь, чтобы жить долго и быть на твоей свадьбе.

- А ты придешь вместо него?

- Я бы очень этого хотел...

Глава 7

2013. Юля, Саша и другие

1

Мы стояли рядом с небольшим лабораторным отсеком и наблюдали через стекло, что происходит в двух сосудах в форме цилиндров, от которых отходило множество трубочек, подсоединенных к насосам. Одни прокачивали воздух, другие - жидкость, через органы, помещенные в эти сосуды. Картинка из фантастического кино, только происходит все на самом деле, в университетской лаборатории в Краснодаре через полтора года после начала проекта. В марте 2013 года ребята впервые самостоятельно провели, выражаясь научным языком, децеллюляризацию сердца крысы - уничтожили клетки и получили биологический каркас (или, если опять использовать научный язык, - «внеклеточный матрикс»). Этот «матрикс» был совершенно белым, но полностью сохранил форму сердца. С помощью специальных тестов еще предстояло выяснить, насколько прочной и стойкой была его структура, не распадется ли он в дальнейшем - ведь он должен стать основой нового органа. Следующим этапом было «заселение» этого каркаса клетками («рецеллюляризация», если снова использовать научный язык), и очевидно потребуется множество попыток, прежде чем удастся получить живой орган, - в тот момент никто еще этого не знал.

Сердце было проектом Алекса - Саши Сотниченко, Лена Куевда делала то же самое с легкими, а Елене Губаревой Маккиарини поручил работать над тканеинженерной диафрагмой. Это был малоизученный с точки зрения тканевой инженерии орган, но профессор считал эту работу крайне важной: сотни тысяч детей рождаются с дефектами диафрагмы, и классическая трансплантология не может им помочь. Конечно, ребята не ограничивались только своими собственными задачами, принцип был в том, чтобы они могли заменить друг друга на любом этапе, поэтому практически все эксперименты они проводили вместе, но каждый отвечал за свое направление, обработку результатов, их анализ и подготовку научной статьи.

Собственно, эта была самая главная работа, работа на перспективу, настоящая наука, когда еще неизвестно, хорош ли выбранный метод, каким путем идти, и, наконец, куда все это приведет.

Несмотря на неизвестность, в мире регенеративной медицины, существовала принятая на данном этапе идеология, которую Паоло (сотрудники лаборатории теперь обращались к нему «проф»: они, по его словам, заслужили право на такое сокращение, так как начали проводить самостоятельные исследования) преподнес им следующим образом:

- Существуют органы четырех уровней сложности. Первый - это «плоские», такие, как кожа, которая содержит всего лишь три слоя тканей. Следующий уровень - полые органы - трахея, сосуды, они имеют немного более сложную форму и состоят из более разнообразного набора типов тканей.

Третий - такие, как желудок, мочевой пузырь. В отличие от сосудов и трахеи, когда вы имеете дело лишь с трубкой для провода жидкости или воздуха, эти органы уже выполняют свою функцию и, соответственно, имеют более сложное строение и несколько более разнообразный набор клеток. Но в принципе, вторая и третья группы расположены близко друг от друга. И неудивительно, что на данный момент ученым удалось создать функционирующие органы этих первых трех категорий. Хирурги уже трансплантировали биоискусственную кожу и хрящ тысячам пациентов. Выращенные трахея, мочевой пузырь тоже стали, как мы знаем, реальностью в клинике. Сейчас проводятся клинические исследования сосудов, созданных в лаборатории.

Он сделал паузу и посмотрел на «постдоков», сидевших в его кабинете при работающем кондиционере, поставленном на 16 градусов, закутанных в кофты и шали. Сам он был в футболке с короткими рукавами.

- Какие же органы можно отнести к четвертой, самой сложной группе?

Ребята ответили.

- Правильно, это органы, которыми вы здесь занимаетесь. И другие лаборатории в других странах. Но, кстати, этих лабораторий не так уж и много, вот почему у нас есть шанс выйти в лидеры. Думаю, если все пойдет по плану, через два года...ну, через три, Алекс сможет представить нам полноценное, сокращающееся сердце.

Саша Сотниченко посмотрел на него с ужасом и вжался в стул.

- Почему эти органы сложны, - продолжал проф, - сердце, легкие, печень, почки. Они все разные, имеют разную структуру, состоят из типов тканей нескольких уровней, сквозь них проходят сосуды, необходимые для их функционирования, наконец, сами они функционируют сложнейшим образом. Технологии создания каждого из них могут различаться, мы еще не знаем, что лучше использовать для того или иного органа, но есть некие общие принципы - по крайней мере так мы видим их сегодня. Первое: нужно иметь источник клеток (пациент) и нужно заставить эти клетки расти и развиваться в правильном направлении. Второе: клеткам необходимо новое «жилище» - каркас, не обязательно созданный искусственно, скорее всего, - в отличие от трахеи, - биологический, а для некоторых органов это может быть каркас не в том смысле, в котором мы понимаем этот термин, - повторяющий форму органа. Это может быть просто некий аморфный носитель для клеток, из которого уже в организме пациента сформируется структура.

Помимо этого: чтобы клетки правильно росли и приобрели нужную специализацию, им необходимо создать правильный баланс температуры, содержания кислорода, давления, гормонов и многого другого. Воссоздать ту нагрузку, которую орган будет испытывать в организме. Биоинженерные сосуды должны прокачивать определенное количество крови. Биоинженерные легкие должны проводить газы и жидкость. Не забывайте: каждая клетка несет генетическую информацию для создания органа. Нужно лишь поместить ее в правильную среду...

Начало работы с органами стало возможным, когда в лабораторию доставили последнее приобретение - ORCA (Organ Regeneration Collection Analysis) Bioreactor - систему, разработанную в новой компании Дэвида Грина «Harvard Aparatus» специально для исследований в сфере регенеративной медицины. В Краснодаре были установлены биореакторы двух типов - для органов мелких и крупных животных, они были оснащены отдельными камерами для различных органов, уже упомянутых здесь. Алгоритмы управления позволяли практически полностью воспроизводить физиологические условия организма посредством регулирования скорости тока жидкостей, температуры, давления и множества других параметров. Это была наша гордость: на тот момент в мире всего двенадцать лабораторий имели такие приборы - десять в США и две в Европе - в Каролинском институте и Кубанском медицинском университете.

Чтобы обучить ребят пользоваться этими установками, из Гарварда приехали руководитель исследовательского отдела компании и два инженера. Они пробыли в Краснодаре неделю, но этого оказалось недостаточно. К камерам прилагалось сложное программное обеспечение, и освоить его было нелегко. Поэтому во время первых экспериментов ребята выходили в скайп с Гарвардом, и операторы управляли параметрами оттуда. Только спустя несколько месяцев удалось полностью овладеть этой технологией.

Теперь, когда был внесен этот завершающий штрих, краснодарская лаборатория обрела законченный вид и, в принципе, в ней можно было проводить любые исследования в области клеточной биологии. Там даже были приборы, которые компания «Кембио», видя перспективу, поставила, так сказать, «на вырост».

- Пока очередь не дошла до одной очень полезной вещи, -говорила их генеральный директор, - и мы у себя даже поспорили, когда ребята нас о ней спросят Думаем, в 2015 году

Паоло очень гордился лабораторией - это был своеобразный реванш за провал во Флоренции, где он хотел построить нечто подобное. Кто бы мог тогда подумать, что в России это удастся сделать быстрее и лучше!