лишь безликий каркас. Каркас заполнить клетками Клаудии и пересадить ей ее собственный (!) орган. Он уже не раз проделывал это в лаборатории на животных. Но здесь совсем другое - то, что он собирался сделать, до сих пор не удавалось никому Однако Паоло был совершенно спокоен. Абсолютно уверен, что все удастся, если, конечно, не помешают все те же «житейские» обстоятельства. Жизнь требует нового, но никогда не бывает к этому готова. Люди никогда не бывают готовы, не говоря уже о правилах и законах. Но Маккиарини был не из тех, кто стремился добиться результата ценой нарушения закона, проводя эксперименты в подпольных лабораториях. Результат сам по себе ему не был нужен. Он должен был добиться всего ОФИЦИАЛЬНО, чтобы быть официально первым.

Он учитывал основную трудность: столь сложную технологическую задачу нельзя осуществить в одном месте. Но многолетняя работа в разных странах сослужила Паоло неоценимую службу - везде были люди (не друзья, но те, кто искренне восхищался им), готовые сделать свою часть. И Маккиарини придумал схему: пациентка находится в Барселоне, именно там все должно начаться (с забора у нее костного мозга для получения стволовых клеток) и там же счастливо завершиться (трансплантацией). Работа над донорской трахеей - ее «обесклечивание» и создание каркаса - происходила в Италии. Затем каркас был отправлен в Англию, в Бристоль, куда также доставили клетки, выделенные из костного мозга Клаудии, и где была выполнена обработка - «засеивание» каркаса. Но это еще не все: чтобы клетки прижились в своем новом «доме», конструкцию нужно было выдержать в специальном приборе, биореакторе. Устройство представляло собой цилиндр, в котором как раз помещалась трахея и внутри которого поддерживалась определенная температура

и влажность, а кроме того - создавалась слабая вибрация: так клеткам легче было прикрепиться к каркасу и проникнуть в его поры.

Биореактор специально изготовили в Италии и тоже отправили в Бристоль. Каркас с клетками находился в таком «инкубаторе» четыре дня, после чего его можно было отправлять в Барселону. Час пробил! Операция была назначена на следующий день - ждать нельзя, иначе трахея с клетками погибнет. И вот в самый последний момент случилась загвоздка: пилот Британских авиалиний отказался принимать на борт, несмотря на все сопроводительные документы, непонятный предмет, который не являлся донорским органом, да к тому же находился внутри странного прибора. Он затребовал дополнительные бумаги.

Первая в мире успешная трансплантация созданного in vitro биоинженерного эквивалента трахеи

Получить их было можно, но уже на другую трахею, проделав всю работу заново. Паоло колебался: ждать, опять ждать, черт возьми! С другой стороны, основные официальные разрешения на операцию есть, дело только в конкретном пилоте конкретного самолета. Просто нужен самолет... частный, тогда не потребуется дополнительных документов на перевозку. Все эти размышления заняли не более десяти минут, и вот уже спустя час самолет найден и зафрахтован за собственные деньги. Паоло сам себе удивлялся: ведь он был совсем не из тех ученых, которые готовы жертвовать собственным состоянием, и даже небольшой его частью, чтобы продвинуть научные эксперименты. Но тут был особый случай, ЕГО случай, когда останавливаться было нельзя.

Сама трансплантация не была для него такой трудной, как серия последующих судов, где он доказывал, что внутри тела его пациентки - собственный орган, и с медицинской, и с юридической точки зрения. А значит, она вправе требовать возвращения опеки над детьми. Выступая перед судьями, подбирая аргумент за аргументом, он прекрасно осознавал, что борется не только за счастье Клаудии (хотя был сентиментальным и даже искренне прослезился, когда судья вынес положительное решение) - его победа означала научную победу, признание рождения совершенно новой отрасли, где он был в числе пионеров. Тогда, в 2008 году, он победил. Но потом были серьезные реванши со стороны противников, конкурентов, науки, жизни. До сих пор эта борьба продолжается.

Глава 1

2009-2010. Жадыра

1

Новость о чудодейственном преображении Клаудии Кастильо обошла все мировые агентства спустя полгода после операции, когда Клаудиа уже достаточно окрепла и вернулась к нормальной жизни. Но гораздо важнее всех журналистских восторгов была научная публикация в самом престижном международном медицинском журнале «Ланцет» Это стало настоящей бомбой в научном мире. Причем большинство экспертов были настроены скептически, выражали сомнения, что орган действительно окончательно сформируется и сможет функционировать хотя бы несколько лет. Но факт оставался фактом - до трансплантации Клаудиа перенесла множество операций, и к моменту, когда Паоло взялся за ее случай, доктора расписались в своем бессилии. Ей оставалось только угасать - быстрее или медленнее, постепенно теряя способность дышать, двигаться, жить. Так что бурные научные дискуссии касались скорее совершенства и перспективности самого метода, нежели конкретного случая с данной конкретной пациенткой.

Отголоски этой дискуссии проникли и в Россию. Однако в нашем научном мире публикация в «Ланцете» тогда заинтересовала немногих. В этом убедились мы, сотрудники благотворительного фонда «Наука за продление жизни», пытаясь получить хоть какие-то комментарии. После бесплодных попыток президент фонда Михаил Батин, сидя в маленьком пыльном офисе, выходящем окнами на Ленинский проспект, и глядя на монитор, где был изображен профессор Маккиарини с его пациенткой, изрек:

- Всегда лучше действовать. - Это относилось и к Паоло, и к нему самому.

Миша создал фонд на собственные деньги и пытался убедить всех окружающих, что долголетие является самой важной, наиважнейшей задачей, очень удивляясь при этом, почему окружающие (не только власть, депутаты, бизнесмены, но даже многие его друзья) этого не понимают. Но так же, как и Паоло, Миша не признавал границ и считал, что нет ничего невозможного.

- Это наш человек, - продолжал он говорить, как будто бы сам с собой, и вдруг, без перехода: - Вам, Лена, надо к нему ехать.

Это относилось ко мне. В тот момент я работала научным журналистом и помогала Мише в фонде.

-Я могу поехать как журналист, взять у него интервью...

- Нет, - перебил он меня. - Это конечно, можно, но главное - вы должны привезти его в Россию.

- ???

- Для начала пусть станет нашим экспертом, покажите ему первый вариант дорожной карты, пусть дополнит, поправит, постепенно втянется. Он ведь - один из первых в этой области, должен заинтересоваться.

Дорожная карта регенеративной медицины, над которой мы работали уже несколько месяцев, представляла собой, если ее распечатать, полотно размером с большой обеденный стол, где подробно, в виде многоступенчатой схемы, были обозначены все возможные методики данной области, в каких направлениях надо работать, чтобы эти методики внедрить, вспомогательные отрасли, их задачи, задачи, стоящие перед юристами, политиками, чтобы отрасль развивалась... Отрасль, которая на тот момент была представлена в мире несколькими учеными-практиками, такими, как Паоло, и несколькими десятками экспертов, обладающих теоретическими знаниями, которые и помогали нам конструировать карту.

- Через пару лет цены ей не будет, - говорил Миша. - Самое трудное - это планирование. Когда Минздрав спохватится, у нас уже будет что предложить.

Миша решил, что электронный вариант карты в случае с Маккиарини не сработает.

- Надо привезти ему постер, пусть повесит у себя в кабинете.

На электронное письмо с просьбой о встрече Маккиарини откликнулся довольно быстро. Я все-таки представилась прежде всего научным журналистом и уже во вторую очередь, - сотрудником фонда, интуитивно чувствуя, что сейчас ему нравится внимание прессы, и он скорее готов рассказывать о своем достижении, нежели включаться в сомнительную для него долгосрочную умственную работу. Так и вышло.