— Это еще не пытка, Поттер, — произнес Драко, загадочно улыбаясь. — Дальше еще будет…

***

И тут Малфой говорил правду.

Фантазия этого белобрысого типа не иссякала, и за один день Гарриона познала многое из того, иррациональный гнет чего был запрещен у маглов-греков в 1822, то бишь – рабство.

И нет, дело не ограничивалось принеси-подай, моральные пытки Малфой были воистину изощренными: на совместных занятиях он ставил Поттер в весьма казусные ситуации, заставляя ту перечить профессорам и доказывать собственное, заранее неверное, мнение; он спокойно мог разбить всю тщательно построенную, уже женскую, логику Гарри, сказав выполнить одно из своих желаний. И вроде как желания эти особо не ущемляли достоинств, как, например, вылизывание ботинков (чего Малфой, слава Мерлину, не просил), но и через гордость переступать приходилось.

Малфой заставлял писать за него домашнюю работу, которая, кстати говоря, была далеко не из легких.

Малфой заставлял принести теплого чая.

Малфой кричал, что хотел горячего чая.

Малфой тихо ненавидел Поттер за то, что чай обжег ему горло.

Малфой изучал все новые и новые маты, когда находил в домашней работе сотни ошибок.

Малфой учил Поттер азам.

Малфой удивлялся тупости брюнетки.

Малфой прекрасно понимал, что она весьма не глупа, а просто издевается.

Малфой бесился.

Малфой тихо наблюдал за тем, как девушка, постоянно извиняясь, исправляла ошибки.

Малфой неосознанно улыбался, забавляясь сложившейся ситуацией, как ребенок радуется любимой игрушке.

Малфой был готов оторвать голову Гарри за то, что она, подвернув ногу, вылила на него сок.

Малфой лечил ногу Поттер, коря себя за не вовремя появившуюся жалость.

Малфой искренне верил, что это жалость – не больше.

Малфой, кажется, запутался…

***

Вечером, когда курсы нестройной толпой потянулись по своим комнатам, Гарри, тяжело вздыхая, вошла в спальню, заранее зная, что сейчас ее мозг превратят в серую субстанцию, издеваясь над лужицей в разных позах. И действительно, стоило брюнетке ступить на порог, как до предела взвинченная Грейнджер накинулась на нее с вопросами:

— И как ты это объяснишь, Гарри?! — голос сорвался на фальцет, а яростный взгляд добавлял еще больше драматичности образовавшейся сцене. — Где тебя носило? Почему ты шляешься с Малфоем? Почему сидишь за столом Слизерина? Почему от тебя пахнет мужским парфюмом?!

Ну да, последний вопрос вообще в тему…

— Гермиона, подожди, не грузи, и так голова болит, — прошептала Поттер, хватаясь указательными пальцами за пульсирующие виски. — Дело в том, что в данный момент, я, мягко говоря, у Малфоя в рабстве. Вот так, подруга, раб априори без свободы.

— Что-о-о? — глаза Грейнджер округлились, а голова, видимо, закружилась, ведь девушка, пошатнувшись, присела на край кровати. — Рассказывай! — выпалила она, готовясь слушать.

И Поттер рассказала.

Ничего не утаивая, ничего не скрывая, не стесняясь переходить на первосортный мат и довольно красноречивые описания. В общем, детально все было, да.

И Грейнджер слушала.

Порой вздыхая, театрально прикрывая рот ладошкой, порой хмурилась, что-то обдумывая, порой смеясь, не обращая внимания на гневные взгляды подруги.

— И ты думаешь, он даст тебе это заклинание? — спросила Гермиона, когда рассказ был закончен.

— А что мне остается делать? Лишь верить, другого выбора нет, — пожала плечами Поттер, укутываясь в одеяло. — Только кажется мне, что что-то нечисто здесь… но, блин, Гермиона, это мой шанс. Единственный шанс.

— Да понимаю я, понимаю, — кивала собеседница, поджимая губы. — Но ничего, Гарри, время расставит все на свои места. А ты пока спи… утро вечера мудренее. Посмотрим, что будет дальше.

========== День второй или “Спасибо, Малфой” ==========

Едва передвигая конечностями, Гарриона покорно плелась к столу Слизерина, где ее уже встречал Малфой, злобный взгляд Пэнси и внимание других учащихся данного факультета, которые не скрываясь шушукались, завидев «мальчика-который-выжил» не только в другой ипостаси, но и рядом со своим факультетом.

— Малфой, харе тянуть лыбу, будто тебя энцефалитный клещ укусил, — сквозь зубы отчеканила Поттер, присев рядом с Драко. Парень скалиться не перестал, однако, не стирая с лица улыбки, ответил:

— Послушай, Поттер, ты и вправду думаешь, что я улыбаюсь тебе? Вот же глупая. Глупая, наивная девочка, — сказав это, парень, несколько раз моргнув, отвернулся к Паркинсон, которая тут же принялась что-то рассказывать. Через мгновение уже послышался заразительный смех Драко и хихиканье мопса.

— Да мне, в общем-то, насрать, — прошептала брюнетка, нервно теребя ткань темной формы.

Вздохнув, девушка принялась за трапезу, попутно размышляя о своем, и краем уха вникая в беседу Малфоя и Пэнси. Вообще, как бы Гарри не храбрилась, но слова Драко воздействовали на девушку угнетающе, и где-то там, в груди, остался коробящий и весьма неприятный осадок. Именно поэтому сейчас брюнетка не чувствовала угрызений совести от того, что прислушивается к чужому диалогу. Оно и понятно, ведь закипающая злость - весьма сильное чувство, сравнительно с ничтожной совестью.

Навострив ухо и активировав до предела слуховой аппарат, девушка не заметила, как к ней подсел Крэбб. Поэтому потная и мягкая ладошка на коленках заставила Поттер взвизгнуть и захлопать глазами.

— Ты что это делаешь, а, жиртрес? — прошипела сквозь зубы брюнетка, прищурившись.

— А разве не видно? — Винсент пошловато улыбнулся, очевидно, решив проигнорировать слова, намекающие на определенные недостатки фигуры.

— Видно, — медленно кинула Гарриона, с опаской поглядывая на плотоядные огоньки, плескающиеся в глазах Крэбба. — Поэтому я сейчас тебя анально откруцирую, а потом откедаврю. Все понятно? — девушка решила не церемониться, однако тон понизила, возжелав избежать того, чтоб лишние уши подслушали этакую угрозу.

— Очень страшно, — фыркнул Винсент, однако, чуть подумав, отвернулся и руку убрал.

— То-то же, — пробормотала Гарри, продолжая использовать пищу по назначению и фыркать.

Однако не знала она, что за беседой этой внимательно следил парень, чьи серо-голубые глаза теперь поблескивали угрозой и даже ему непонятной злостью, а руки, лежавшие на столе, сжались в кулак.

***

— Гермиона, так близнецы уже уехали? — едва слышно вопросила Поттер, приблизившись к подруге, тем самым сокращая и без того малое расстояние.

— Гарри, они ведь уже отучились, — пожала плечами Грейнджер, закусив нижнюю губу. — Да и вообще, не понимаю я, зачем Дамблдор придумал эти курсы, на которых выпускники освежают знания.

— Ну, тут все понятно, в общем-то, — Гарриона задумчиво обвела взглядом аудиторию, остановившись взглядом на Флитвике, который в данный момент распинался об очередном невербальном заклинании, стараясь вбить в головы нерадивых учеников простые, по его мнению, слова, которые должны базироваться на азах дисциплины. А вот, по мнению учеников, выговаривая подобные заклятия, можно не только сломать язык, но и забыть, что ты собственно хотел ранее.

Наверное, именно поэтому почти никто не слушал профессора, витая в собственных мечтах.

— Да, но… — Грейнджер вздохнула, покачав головой.

— Гермиона, они пропустили почти весь курс, пока шла борьба против этого лысого шутника. Они ведь должны повышать уровень знаний? Должны. Именно поэтому и приезжают через каждый месяц в школу. Мне кажется, что Альбус все правильно сделал.

— Возможно, — решила не спорить собеседница. — Кстати, что там у тебя с Малфоем?

— А что у меня с Малфоем? — Поттер приподняла бровь, откинув иссиня-черные пряди волос за спину.

— Ну, в порядке все?

— А почему все должно быть не в порядке, м? — Гарриона хитро прищурилась, наблюдая за подругой, которая старательно пыталась выведать хоть что-то интересное.

— Блин, Гарри, не юли – рассказывай, — наконец-то не выдержала Грейнджер, нетерпеливо стукнув ладошкой по руке подруги.