Вечером этого же дня в гостиной было людно, хотя уже через три часа почти никого не осталось. Помирившиеся Рон и Гермиона, вдоволь наругавшись по поводу не сделанного домашнего задания одного и отказа в списывании другой, разошлись по спальням. Консенсус был найден. Эссе Гермиона передиктовывала сама, в надежде, что рыжий хоть что-то запомнит и запишет иначе.

МакЛаггена в этот вечер в гостиной не было, что оказалось для этих двоих очень кстати. Этот личный ангел-хранитель Гермионы Грейнджер вызывал у Рона вполне естественную ревность и опасное желание подраться.

Гарри, отвязавшись от домашних заданий, засел за книгу по зельеварению. Ему нужно было заказать по каталогу кое-какие ингредиенты, и он раздумывал, как бы сделать это незаметно.

- Привет, командир, - рядом на диван присел Джинни, солнечно улыбаясь.

Заряд солнечности был так высок, что Гарри и сам улыбнулся.

- Привет, герольд. Как день прошел?

- Э-э-э… отлично. А почему герольд?

- Ну, ты же извещаешь о моих решениях, придумываешь отличительные знаки и толкаешь речи, - с шутливой важностью произнес Поттер.

- Кто-то же должен это делать, - рассмеялась Джинни, заправив прядь за ухо.

Блики от свечей блуждали по ее рыжим волосам, а взгляд стал темным и… зовущим.

- Иногда я думаю, - начала она, - каким бы ты был, если бы… ну, скажем, вы с Биллом были одного поля ягоды.

- То есть? - не понял Поттер.

- Например, у тебя были бы длинные волосы.

- Они бы торчали в разные стороны, - усмехнулся Гарри.

- И серьга в ухе. С… м-м-м, изумрудом.

- К глазам? - понял тот.

- Ага, - Джинни внимательно смотрела на него. - И рваные джинсы, и майки с дурацкими надписями… И вот это, - она аккуратно сняла с него очки, - не закрывало бы весны победы в твоих глазах.

Медленный, глубокий поцелуй почти убил в Гарри способность соображать.

- Ты тоже надеешься на меня? - пробормотал он, погружаясь в вихри рыжих волос.

- Больше не на что надеяться, - уверенный шепот Джинни в районе его шеи заслонил все беспокойства дня.

- А на что надеяться мне? - выдохнул он, касаясь ее горячей кожи под свитером.

- На меня, - она расстегнула ремень брюк, - на свою армию, - поставила заглушку и непрозрачный купол, - на то, что война закончится.

- Она еще не началась, - Поттер понял, что делает, лишь когда уже сделал это. Останавливаться он не собирался, хотя Джинни закусила губу от неожиданной боли.

- Неправда, - она, наконец, выдохнула, потому что боль прошла, а ее мечта - сбывалась. - Она уже началась здесь, - ладонь легла на грудь Поттера, - в наших сердцах.

Оправдание было одно - детей у них пока не будет.

А вот вина перед семьей Уизли - останется.

***

- Что это такое, Оливия? Ну почему, почему я должна каждый раз выслушивать от декана, что ты снова бродишь после отбоя и…

- «…сделайте что-нибудь, мисс Грейнджер, я не хочу разочаровываться в вас как в старосте!» - передразнила Лив знакомую фразу.

Сдержанные смешки в гостиной подсказали, что без внимания факультет их не оставил. Гермиона возмущенно фыркнула.

- Ну раз так с тобой не работает, будет по-другому! - она, все еще злясь, достала из необъятной потрепанной сумки клочок пергамента и протянула его Лив; Грей недоуменно смерила стройные ряды цифр.

- Что это?

- Это отнятые из-за тебя баллы! - парировала Гермиона. - Так что изволь вернуть не только то, что отняли, но и больше.

Оливия неопределенно хмыкнула и открыла рот, чтобы в очередной раз сказать правильной старосте что-нибудь колкое, но из спальни мальчиков спустился Бен Китон.

- Она не хуже тебя, Гермиона, - своим тихим твердым голосом сказал он, - приносит баллы. Так что имеет право и терять их.

- Кубок она тоже имеет право терять? - опешила Грейнджер от двойной атаки.

Странно было стоять ей, одной, такой высокой, взрослой старосте против двоих странных первокусников-бунтарей. Один тихий, другая громкая, а разговаривают так, будто с равной. Она сама в их возрасте…

Гермиона припомнила кое-что и невольно улыбнулась.

Она сама в их возрасте перед старостой даже не отчитывалась, а влипала в глупости просто по гриффиндорской способности это делать. Спиной Грейнджер чувствовала несколько любопытных взглядов.

- Кубок! Вот еще! - Оливия хлопнулась на свободный диван и палочкой призвала из спальни пакет со Всевкусными орешками, запихивая их за обе щеки. - Да Гарри в два счета сделает всех, и будет тебе Кубок.

- А Кубок Дома? - уже понимая, что бесполезно, Гермиона потерла виски.

- Пусть хоть раз Рейвенкло возьмут, что ли, - прожевав, бросила Лив. - Не будь такой эгоисткой, вы уже, как я поняла, пять лет его берете, а до этого брал Слизерин.

- Она права, - проговорил Бен, устроившись на подлокотнике кресла. - Это всего лишь баллы и всего лишь Кубок. Вокруг происходят вещи поважнее.

Боковым зрением Гермиона заметила согласные кивки вроде бы занятых гриффиндорцев.

Она обреченно кивнула, уступив, и снова потерла виски. В последний месяц ее стала мучить постоянная головная боль, следствие напряжения и стрессов. Старостаты, обходы, ковры у МакГонагалл, раздраженный Рон, огромные эссе и еще много других проблем сделали свое дело. Обезболивающее, выдаваемое мадам Помфри с горестным видом, помогало уже не так хорошо, как некоторое время назад. Кормак, кажется, был единственным, кто влиял на ее головную боль положительно своим спокойным характером, милыми шутками и знаниями.

Объяснять что-нибудь Кормаку было приятно и легко. Чувствовать себя взрослой и значительной - еще приятнее. МакЛагген хватал новые знания с мягким интересом, уточнял и делился многим сам. Это не роновское «Не умничай, Гермиона» и не гаррино «И зачем это?»

У Кормака были теплые руки, а у нее, Гермионы, вечно затекающая от чтения шея. Он уже пять раз предлагал сделать небольшой массаж, но она краснела и отказывалась. Но у МакЛаггена были красивая уверенная улыбка и умоляющий взгляд, так что трезво мыслящая Грейнджер совершенно точно понимала, что надолго ее не хватит.

Любовь к Рону требовала не ценимой им самоотдачи, терпения, силы характера. А Кормак не требовал ничего, только давал ей быть слабой девушкой и, кажется, ей и так было слишком тяжело, чтобы лишать себя этой малости.

- Проблема решена? - спросила Лив, поднимаясь. - Хочу сходить к Луне.

- Решена, - пробормотала Гермиона больше себе, чем ей. - Кажется, решена.

***

На этот раз они торопливо выходили через ворота и шли в обход Хогсмита. Их не будили посреди ночи, а вызвал в шесть вечера на ковер Снейп и велел тихо собирать избранных со старших курсов.

Драко машинально отмечал молчаливую сосредоточенность в лицах и нервозность в движениях. Привычка еще не брала свое, и все разговоры, если они были, все смешки, выдавали скорее напряжение, чем безразличие.

Он вздохнул, успокаивая дрожь в замерзших руках. Медные волосы стоящей рядом Дафны были собраны в пучок, и она смешно походила на МакГонагалл. Иногда Драко ловил себя на мысли, что она чем-то напоминает ему Джинни Уизли. К счастью, наваждение быстро рассеивалось.