Где-то между отосланным в деканат докладом о «выходящем за рамки» поведении кадета Дж.Т. Кирка и заявкой на научное руководство в связи с написание статьи все с тем же Дж.Т. Кирком, его вызвал к себе в кабинет никто иной как капитан Кристофер Пайк, на чьем корабле он проходил практику и куда подал заявку на должность старшего помощника.
Пайк был одним из тех землян, поведение которых вызывало у Спока правильные эмоции, то есть никаких. Оно не выходило за рамки служебных обязанностей или соответствующего задания, и все, что позволял себе капитан во время внештатных ситуаций - это некоторое количество в высшей степени экспрессивных оскорбительных слов, направленных в никуда. Собственно, Спок за многими людьми замечал эту странность, но именно Пайк объяснил, что так они справляются с избытком эмоции, приведя довольно занятное сравнение с переполненной кипящей водой кастрюлей. Спок даже повторил его в домашних условиях и остался доволен результатом.
- Проходи, Спок, присаживайся. Хочешь чего-нибудь? Ах, да, нецелесообразно, - спохватился он, и вулканец кивнул, признавая правоту его предположения.
- Я готов выслушать вас, - напомнил он, глядя на задумчиво молчащего Кристофера.
Заминка озадачивала Спока, поскольку никогда ранее капитан так себя не вел. Не вздыхал, не оглядывался по сторонам, словно пытаясь найти в комнате слова или подсказки, не качал головой с виноватым видом.
- Тема представляется вам сложной? - догадался Спок, уж слишком явными были эти мимические знаки.
- Именно, - горестно кивнул Пайк. - Знаешь, я уже привык говорить об этом с другими преподавателями. Но с тобой…
- О чем же вы хотите поговорить?
- О Джиме Кирке, конечно, удивительно, что ты сам не догадался. Я получил твою жалобу на его поведение.
Спок хотел было привычно исправить это эмоциональное «жалоба» на нейтральное и верное «доклад», но Крис не дал ему сказать, подняв руку:
- Знаю-знаю, он проблемный. И дерзкий. И постоянно выходит за рамки Устава. И с ним сложно договориться. И он все время с девочками. Ты даже не представляешь, сколько раз я все это слышал. Я только надеюсь, что он не сделал чего-то очень оскорбительного.
Спок приподнял брови. Вид у всегда строгого и подтянутого капитана был усталый и виноватый. Он моргнул и признался:
- Нарушение представлялось мне сугубо административным: прогулы без уважительной причины (но отработанные) и неуставной вид…
- Что за неуставной вид, кстати? - нахмурился Крис. - Он пришел не в форме? Или добыл чужие знаки отличия? Боги, как он это…
Пораженный небывалой экспрессией от сдержанного капитана, а также рядом не соответствующих действительности предположений, Спок счел нужным прервать Пайка.
- Только пункт 3.7 о надлежащем состоянии формы (заправленная сорочка, если быть точнее). Воспоследовало оголение не предусмотренных уставом участков тела, и я внес это в доклад, поскольку считаю это недопустимым.
Некоторое время Кристофер молчал и пораженно смотрел на вулканца (здесь было бы уместно употребить слово «пялиться», признал Спок), после чего грузно упал на стул, с которого успел приподняться, и поразительно тихо по сравнению с предыдущей фразой спросил:
- Всего лишь?
Спок несколько раз моргнул, вникая в смысл фразы.
- Нарушение правил недопустимо в любой форме, это не «всего лишь». Мне нет до этого прямого дела, но это не основания для нарушения. Если все будут соблюдать только те правила, исполнение которых задевает их личные интересы, последствия будут плачевными. Напомню, что случайное касание непредусмотренного для обнажения участка кожи или же взгляд свыше одной секунды на данный участок могут быть классифицированы как сексуальное домогательство, неуважение, сексизм…
- Стой-стой-стой! - Пайк примирительно поднял руки, пораженный свалившимся на него водопадом полуюридических канцеляризмов. - Это же всего лишь форма и… всего лишь Джим, он бы никогда… Да ты же слышал о его приключениях! - он потерянно покачал головой. - Скорее всего, случайность.
- Которую я, тем не менее, должен отметить. То же самое я делал и по отношению к другим студентам, если желаете услышать имена и точные даты…
- Нет! - слишком, пожалуй, поспешно и резко выкрикнул капитан, и Спок снова поразился избирательной настороженности землян по отношению к точным данным в сфере повседневности. - Прости. Так что там было дальше? - попытался реабилитировать разговор Кристофер.
Спок кивнул и продолжил с того места, где закончил:
- Кроме того, я не беру научное руководство над студентами, которые позволяли бы себе…
- Стой-стой, ты берешь научное руководство? Над Джимом? - положительно, и это казалось капитану странным.
- Утвердительно. Это не полноценное руководство, а фактически помощь в написании статьи, которую он пожелал написать.
- Господь милосердный, - вздохнул Крис, - что ж он теперь-то задумал?
Вопрос, судя по всему, был риторическим, потому что сразу после этого Пайк рассмеялся и вздохнул, явно не ожидая ответа.
Он несколько повеселел, заулыбавшись (что Спок без труда отметил) и устроился в кресле удобнее, что было признаком его расслабленности, а следовательно, разговор перестал быть неудобным.
- Позвольте вопросить о личном, - осторожно решился вулканец.
- О, валяй, - отмахнулся Крис непривычно… легкомысленно.
- Каким образом мой доклад оказался у вас? И почему вы лично улаживаете конфликты с руководством этого кадета?
Пайк снова вздохнул и потер глаза, на сей раз усмехаясь. Положительно, понимание сложных эмоциональных композиций, выражаемых мимикой и жестами землян, Споку давалось с трудом.
- Видишь ли, именно я рекомендовал его в Академию. Я нашел его в жалком состоянии где-то в Айове, в баре… Я знал его отца, это тот самый Джордж Кирк, ты же понимаешь. Эмоциональная стабильность Джима - миф, но он действительно хороший и неглупый парень. Он заслуживает шанса, - Пайк кивнул сам себе, - и даже делает успехи. В общем, я считаю, что обязан помогать ему. Понимаешь?
Все эти сложные, эмоционально насыщенные нагромождения человеческих понятий, паттернов поведения, эмоциональных долгов кружились в голове Спока, никак не укладываясь в цельную картину. Пожалуй, все, что он смог понять, в сухом остатке выглядело так: «Кадет Кирк - эмоционально нестабильный субъект, пользующийся покровительством и делающий успехи». Но, во всяком случае, кое-что стало понятно насчет вызывающего поведения.
Так что Спок счел возможным кивнуть. Хотя дальнейшее раскладывание всего этого по полочкам потребовало сеанса медитации и уборки. Последнее было странной привычкой, подцепленной Споком еще в детстве от матери. Когда леди Аманда была чем-то озадачена, она часто делала уборку без необходимости, считая, что так мысли лучше укладываются в голове. Задумываясь, Спок машинально начинал составлять флаконы с благовониями в еще более стройный порядок, разглаживать несуществующие складки на кровати, смахивать пыль. Иногда даже шел подумать в душ, отстраненно замечая в себе странную для вулканца любовь к воде. Вода очень… помогала ему в процессе мышления. Во всяком случае он предпочитал именно такую формулировку.
За всеми этими размышлениями Спок как-то упустил из виду собственное нелогичное предвкушение, рождавшееся где-то в районе груди каждый раз, когда кадет Кирк приходил со своими наработками. Упустил он и то чувство удовлетворения, с которым критиковал и исправлял эти наброски. Кирк ежился, жевал губы, хмурился, но упрямо приносил новые. По крайней мере, его упорство Спок уважал.
Но вскоре пришлось признать, что дело не только в упорстве. Мысли Кирка, конечно, имели тенденцию перескакивать с одного на другое и не обозначать причинно-следственные связи, совершенно для него очевидные, но мысли его были глубоки, а идеи - оригинальны, так что Спок, в некотором роде и с некоторым удовлетворением, чувствовал себя формой, которая придает подвижной мысли кадета направление и которая заостряет ее.
