На скорость усвоения информации Кирк никогда не жаловался: природные способности, эффективный комплекс витаминов, любознательность и невыполнимое в сантиметре от носа помогли ему сдать нужную разницу и вызвать шквал удивления и восхищения в свой адрес, в том числе в глазах сурового капитана Пайка. Джима уже знали в командующем составе Флота - о, на этом он останавливаться не собирался, это было по меньшей мере весело.

На ту историческую отработку он пришел полностью подготовленным, и о, эти микровыражения, сменяющие одно другое на вулканской невозмутимой роже! Джим знал, что за этим последует: для новичка результат у него аномальный - за девяносто баллов, может даже сотня; Спок непременно решит, что перед ним жулик. Темные глаза действительно впились в Кирка взглядом - испытующим, призывающим сказать правду.

- Сэр? - улыбнулся Джим во все тридцать два.

- Либо вы гений по человеческим меркам, кадет Кирк, либо вы искусный обманщик, - изрек Спок ровно.

- Какой вариант кажется вам наиболее вероятным, сэр?

Джим знал, что его улыбка выглядит раздражающей, убеждает всех и каждого в его жульничестве, но не собирался останавливаться. Не его вина, что все так считают, не его вина, что он не собирается оправдывать ничьи ожидания. Его вина только в том, что он наслаждается чужими трескающимися шаблонами.

Вопрос, казалось, застал вулканца врасплох - вряд ли он входил в стандартный список шаблонных бесед, по которым жил этот живой компьютер, такой же рационалист и любитель шаблонов, как и вся его раса.

- Время покажет, как говорите вы, земляне, - наконец нашел что ответить Спок, и это была единственная возможная победа.

При воспоминании об этом Кирк прямо-таки лучился улыбкой - еще бы, какое удовольствие, плясать на чужих планах относительно тебя, перестраивая их как тебе угодно, и наблюдать, как люди не знают, чего от тебя ждать сегодня. После того, как Спок прилюдно высоко (хотя и безо всякой эмоциональной подоплеки) оценил его учебные качества, ксенолингвисты, один за другим, принимали его.

- Откуда ж ты такой борзый? - подошел к нему после той пары один из ребят.

- С командного, - вздернул брови Джим.

- И что, у вас все такие? - удивился новый знакомец.

- Я единственный и неповторимый. Джим, - протянул руку Кирк.

- Лиам, - отзеркалил его жест ксенолингвист. - Это у тебя вроде кружка?

- Ага, - легкомысленно отозвался Джим. - Нечем было заняться, вот и решил заняться языками.

Лиам покачал темной кудрявой головой; подошло еще трое любопытствующих ребят.

- Зря ты Спока раздражаешь.

- Раздражать? Вулканца? Невозможно! - отбил тот со смехом.

- Так-то оно так, - включился в разговор светловолосый низкорослый парень; теперь Джим знал, что его звали Брэд. - Только вот ходят слухи, что Спок не совсем вулканец. В смысле, наполовину. Говорят, у него мать человек, и он этого даже стыдится.

- Что за херня? Как можно стыдиться своей матери? - искренне обалдел Кирк.

Ему, фактически лишенному обоих родителей (мама предпочла свалить в космос на долгие миссии, чтоб не сидеть дома, и он ее понимал), такое представлялось немыслимым. Но тогда это объясняло, почему Спок все-таки не выглядел таким… пришибленным пыльным мешком, как другие вулканцы. Почему на его лице вообще можно было что-то читать, в смысле.

Ребята пожали плечами и покрутили у виска, мол, вулканцы, что с них возьмешь. Сурак, логика, медитации, унылая жизнь, все дела.

Потом была небольшая пьянка для своих, где его неофициально приняли в группу к ксенолингвистам. В тот же вечер Гейла дала ему экспресс-урок орионского языка и мастер-класс по орионскому сексу; Джим остался более чем доволен, но на ночную прогулку Петровскую все-таки не взял - ночь принадлежала ему одному, такие вещи он не делил ни с кем.

Но, конечно, выводить вулканца из состояния стабильности Джим не перестал. Это было так же интересно, нелегко и познавательно, как выводить из себя Ухуру. Но если ее слабые точки он знал, - достаточно было поцеловаться с кем-нибудь у нее на глазах или спеть ей ромуланскую балладу, намекая на несуществующие чувства (чем талантливее изображена любовь, тем обиднее), - то слабые точки Спока приходилось искать только в учебное время.

Пара проходила гладко - Джим уже начал понимать, что к чему, и старательно накладывал на стандартные конструкции новые метафоры и идиомы. Тема «Космос» и сама по себе привлекала Джима с детства, а, умноженная на благозвучие и гортанную яркость ромуланского, приобрела какие-то уж совсем сказочные черты. Они с Гейлой увлеклись, перейдя от шаблона к попыткам оперировать вне его.

- Я всегда считал космос живым, - осторожно подбирал слова Джим. - У космоса есть характер, есть движение, есть чувствительность…

- Вы имели в виду «чувства», кадет? - Кирк вздрогнул, так неслышно Спок оказался за его спиной.

- Какие чувства? - растерялся он, разворачиваясь, чтобы не слышать голос за спиной; это нервировало.

- Не «чувствительность», а «чувства», другое слово, - терпеливо пояснил коммандер Спок. - Я правильно понял, что вы отошли от шаблона?

- Ага, - рассеяно подтвердил Джим, чувствуя себя неуютно оттого, что остроухий над ним нависает; серьезно, даже такого условного доминирования Кирк не любил.

Гейла замерла, боясь дышать. Спок снизошел не до простого исправления! Обалдеть! Обычно таких снисхождений удостаивалась только Ухура, а тут… Вон она, злая, как сто тысяч тигриц, старательно смотрит в другую сторону и зубрит. Ох, не зря, не зря Нэш Карлини говорила, что Нийота запала на этого вулканца!

Она поспешно закрыла рот и приготовилась впитывать, чтобы потом разнести сплетню повсюду. Орионцы, между нами, ужасные сплетники!

- Я удивлен вашими успехами и творческим подходом, достигнутыми за такой короткий срок, - изрек Спок; фраза, если бы ее говорил человек, прозвучала бы восхищенно или довольно, но ее говорил вулканец - она прозвучала как констатация сухого факта. - Не хотели бы вы взять дополнительные часы?

Джим открыл и закрыл рот, уставившись на коммандера. Потом бросил взгляд на отвернувшуюся и выпрямившуюся в струнку Ухуру, и его лицо стало смешливым и безмятежным, как всегда.

- Я хочу начать писать исследование, сэр, или, может быть, статью, - протянул он с паузами, наблюдая уголком хитрого голубого глаза за Нийотой.

При этих словах ее плечи дрогнули. В эту секунду Джим знал, что уже победил. Он обставил Нийоту в ее предмете. Оставалось закрепить успех.

- На какую тему, кадет? - серьезно спросил Спок.

«Разве можно так при всех?» - ахнула про себя Гейла; однако до нее быстро дошло, что перед ней вулканец, этот служитель науки, которому невдомек, что признание чьих-либо заслуг и уж тем более, предложение совместной работы, могло кому-то показаться личным. Она спохватилась и уставилась в тетрадь. Действительно, с точки зрения вулканца, он поощрял перспективного ученика возможностью развиваться дальше, параллельно стимулируя прочих работать интенсивнее. Просто они все привыкли усложнять и подстилать под все эмоции.

Это же вулканец, ну правда. Он имел в виду ровно то, что сказал.

- Классификация метафор на базе лингвистического корпуса ромуланского мне бы подошла, - безмятежно пропел Кирк.

Учитывая то, что метафоры были любимой лошадкой и темой будущего диплома Ухуры… Что ж, это была безусловная, чистая и очень жестокая победа. Нийота приняла удар стойко и не показала ничего, сделав вид, что погружена в свои дела.

Для тех, кто не знал ничего или знал мало, все выглядело более чем невинно, с учетом всех этих вулканских замашек - даже скучно.

- Тогда останьтесь после семинара, мы обсудим нюансы, литературу и сроки, - кивнул Спок и больше к теме не возвращался.

Когда Джим, слегка утомленный обсуждением нюансов (в понимании вулканца «нюансами» назывался целый список всякого материала, сто тысяч уточнений и ей-богу, Кирк едва не пожалел обо всем), но довольный победой, вышел из корпуса, его уже ждали.