====== Глава 10. (потрахушечная))) ======
Приподняв бровь, Локи прислонился к двери и еще раз внимательно оглядел Клинта, сидящего на краю разобранной постели в одном полотенце. Опустив голову, стрелок задумчиво крутил в руках бокал с вином, разглядывая его так, будто тот на своем дне прятал ответы на все загадки мироздания. Возможно, Бартон и рад бы был чему покрепче, но Локи хоть и отдавал должное более крепким напиткам, традиционно предпочитал вино. А уж взять со стола пару бутылок лучнику никто не запрещал.
Подойдя к постели, трикстер сделал еще один шаг, вынуждая Клинта шире расставить колени, так, чтобы он мог встать между ними. Глядя на мужчину сверху вниз, Локи положил ладонь на щеку Бартона, погладил большим пальцем скулу, чуть опустил руку вниз так, что теперь палец погладил влажные от вина губы. Жестко обхватив подбородок стрелка рукой, он потянул его вверх так, что сначала Клинт был вынужден поднять голову и посмотреть в темно-зеленые глаза, а затем, повинуясь движению, и встать. Теперь их разделяли всего пара сантиметров. Слегка опустив ресницы, Бартон потянулся к более высокому Локи за поцелуем, но был остановлен. Вместо этого трикстер обхватил другой рукой запястье Клинта и внимательно смотрел, как, повинуясь нажиму, край бокала сначала ткнулся тому в губы, а затем – как лучник неспешно допивает оставшееся вино. Только после этого он освободил его руку из своего захвата. Чуть потянувшись назад, Клинт попытался поставить бокал на тумбочку рядом с постелью, но промахнулся, и тонкое стекло покатилось по толстому ковру, только чудом не разбившись. Все еще держа вторую руку на подбородке Клинта, Локи еще раз провел пальцем по губам, собирая оставшееся на них вино, и чуть сильнее надавил на них, безмолвно требуя, чтобы его впустили. Рот немного приоткрылся, покорно впуская в себя захватчика. Оказавшись внутри, палец немного надавил на кончик языка, продолжая требовать. Округлив губы, Бартон обхватил ими палец, начиная немного посасывать и облизывать его. Видимо, пока он все делал правильно, так Локи склонился к его шее и начал невесомо целовать, второй рукой гладя по спине, и постепенно опуская ее к талии и ниже. Когда от вина во рту пропало даже послевкусие, Локи начал опускать руку по шее и вниз, на грудь, мягко заваливая Клинта на постель. Покорно упав на нее спиной, лучник потянул трикстера на себя, но тот только насмешливо покачал головой, становясь на край коленом и начиная раздеваться. Камзол, рубаха, сапоги, штаны... Оставшись полностью обнаженным и возбужденным, Локи наклонился над своей одеждой, немного пошуршал ею и разогнулся. Ну... Если не сопротивляться, не строить из себя покорного раба или равнодушное бревно, то к Локи нет никаких претензий, как к любовнику. Щедрый на ласки, отлично знающий, где погладить, где нажать – он виртуозно умел не только причинять боль, но и дарить наслаждение. Единственное – он не терпел, если к нему лезли с поцелуями. Уяснив этот факт для себя после третьей попытки, Клинт бросил это дело, и с головой окунулся в водоворот удовольствия, в котором смутной мыслью промелькнуло, какой же он дурак, раз решил, что боль предпочтительнее. Задыхаясь от возбуждения, Бартон по привычке перекатился по постели, подминая своего партнера под себя. Он уже давно забыл, с кем он, и теперь все, что занимало его мысли – это побыстрее взять то, что ему с такой готовностью предлагают. Однако, стоило только потянуться к божественной (и не только по сути, но и по форме) заднице, как снова очутился лежащим на спине. Ну и ладно! Локи умеет дарить наслаждение, проверено опытным путем. А уж сегодня он вряд ли захочет портить все болью... Ведь так? Последняя мысль промелькнула, когда в в руках трикстера оказался тонкий длинный ремешок. – Да ладно, сегодня больно не будет, – с широкой улыбкой успокоил стрелка бог, в первый раз за весь вечер заговорив. Поверив ему на слово (хотя, что еще оставалось делать?), Клинт покорно позволил спутать свои запястья и прикрутить их к незамеченному ранее крюку в изголовье. Внимательно оглядев распростертое под ним тело, Локи еще раз улыбнулся, отчего туман и дурман в голове Бартона несколько рассеялся, скопившись холодком сомнения где-то в солнечном сплетении: неужели он опять ошибся?! Но эти мысли быстро растаяли под умелыми ласками бога. Под его руками, от прикосновений которых только и оставалось, что беспомощно извиваться, подставляясь под все новые и новые ласки. Под его губами, мимолетные поцелуи и жадные засосы которых заставляли выгибаться дугой. И рот... О, этот божественный рот! Жаркий, влажный, такой умелый... Такому рту лучшей похвалой будут несдержанные стоны и сорванный от крика голос. С влажным хлюпаньем Локи выпустил изо рта член стрелка, и тут же засунул в рот сразу три своих пальца, продолжив облизывать все с теми же влажными, чмокающими и сосущими звуками уже их под обезумевшим взглядом Клинта. Вытащив их изо рта, Локи ободряюще улыбнулся Клинту и приставил к входу в тело. Несмотря ни на что, анус все еще оставался довольно тугим, поэтому вошли они с трудом, и тут же были стиснуты со всех сторон почти до боли. Но это не остановило трикстера – он упорно затолкал их почти до самых костяшек, и тут же начал вытаскивать. Где-то на третьем толчке Локи повернул руку как-то так, что теперь подушечки пальцев проходили прямо по простате, отчего Клинт снова начал стонать в голос, срываясь порой на крик, и старательно насаживаясь на них сам. Перехватив обе ноги лучника под коленом, трикстер закинул их себе на одно плечо, оставив нижнюю половину тела Бартона в подвешенном состоянии, от чего свобода движений последнего была существенно ограничена. Сделав это черное дело, Локи продолжил свою сладкую пытку, не обращая внимания на стоны и мольбы лучника. Так долго продолжаться не могло, поэтому нет ничего удивительного, что в какой-то момент Клинт сжался и выгнулся в оргазме. И все это время бог жадно наблюдал за ним, не обращая внимания на собственное возбуждение и все так же не вытаскивая пальцы из задницы Клинта. Стоило только тому успокоиться и растечься бескостной массой, как трикстер с садисткой улыбкой снова начал двигать рукой, на что Бартон недовольно забормотал – теперь это было скорее больно, чем приносило удовольствие. Не человеку сомневаться в силах бога... Поцелуи, ласки и настойчивость трикстера заставили стрелка возбудится опять всего через несколько минут после первого оргазма. И снова Клинт пытался подаваться на трахающие его без всякой жалости пальцы настолько, насколько позволяла его ограниченность в движениях. Но теперь Локи наказывал его за это: стоило только Клинту попытаться сжать зад, чтобы ускорить наступление оргазма, как он прекращал двигать рукой, жестко фиксируя тело, а сам склонялся над пахом стрелка и мелкими, частыми движениями облизывал член. Второй оргазм длился, кажется, вечность. Сквозь смутное марево Бартон ощутил, как Локи склонился через край постели и что-то взял той рукой, которая сжимала его ноги на плече бога. Но вывода не сделал. Только ощутив, как Локи прикасается к его паху и что-то натягивает на его вялый член, в пустую голову закралось недоброе подозрение. Правда, поздновато что-то: перехватив его ноги поудобнее, трикстер одним движением вошел в расслабленное тело. Откуда только силы нашлись, чтобы выгнуться и закричать от прошившего все тело огня? Теперь это было не просто неприятно, это было откровенно больно. Очень, очень больно. Первые несколько минут Клинт сжимался и напрягался, пытаясь или вытолкнуть из себя член Локи, или не впустить. Но сопротивляться в таком положении? К тому же, сегодня бог не хотел причинять намеренной боли, и сделал все, чтобы она быстро сменилась очередной волной наслаждения. Душного, мутного, давящего на все тело, но постоянно ускользающего. Не меняя положения тела, трикстер играл на теле лучника свободной рукой, как на музыкальном инструменте, исторгая из него музыку стонов, криков и просьб, благополучно игнорируемых. Менял ритм толчков, наслаждаясь беспомощностью Бартона, менял угол проникновения так, что вскоре Клинт уже даже кричать не мог – сорвал голос, и только хрипел и сипел. Жестокие спазмы двух сухих оргазмов превратили Клинта в безмозглый кусок плоти, жаждущий, чтобы этот кошмар наконец прекратился. Уже не осталось сил ни на просьбы, ни на сипы... Жадно глотая воздух пересохшими, потрескавшимися губами, он никак не мог зафиксировать взгляд на какой-то одной точке. И только после этого жестокое божество освободило его член от кольца, и начало жестко трахать, помогая Бартону достичь долгожданного оргазма рукой, выдавливая из него несколько жалких последних капель. Дергая руками и ногами, Клинт выгибался, загребая руками постельное белье, не в силах остановиться и проваливаясь в милосердную тьму. План А провалился. И Бартон ошибся, посчитав, что принятие – самый легкий путь.
