Ровно в пять часов двое уже стояли лицом к лицу на расстоянии каких-нибудь десяти метров друг от друга. Гравер двинулся вперед, покрыв почти половину разделявшего бойцов пространства. Он опустил левую руку вниз в позицию блока гэдан-бараи, а правый ку­лак отвел к правому бедру. Мацумура же остался стоять на месте в естественной позе, поло­жив подбородок на левое плечо. Сбитый с толку стойкой противника, гравер подумал, не сошел ли Ма­цумура с ума, так как тот выглядел совсем безза­щитным. Уэхара пригото­вился атаковать. Как раз в этот момент Мацумура ши­роко раскрыл глаза и по­смотрел прямо в глаза гра­веру. И тут, остановленный молниеподобной силой,ис­ходившей из его глаз, си­лач попятился. Мацумура даже не пошевелился, он стоял на том же месте, что и раньше.

Лоб гравера покрылся ис­париной, по телу потек пот; он чувствовал, как его сердце бьется непривычно часто. Уэхара сел на ближайший камень. Мацумура сделал то же самое.

– Что же случилось? – пробормотал гравер себе под нос. – Откуда этот пот? Почему сердце бьется так часто? Ведь мы не обменялись еще ни единым ударом!

Тут он услышал голос Мацумуры:

– Эй! Давай! Солнце поднимается. Может, наконец, начнем!?

Каратисты встали, и Мацумура принял прежнюю стойку. В этот раз Уэхара был преисполнен решимости завершить атаку и двинулся к противнику. И вот их разделяет уже не десять метров, а восемь, шесть, четыре. Тут гравер снова остановился не в состоянии про­двинуться дальше, парализованный необычайной силой, сверкав­шей в глазах Мацумуры. Его собственные глаза потеряли блеск, он стоял в оцепенении от исходившего из глаз Мацумуры сияния. В то же время силач не мог отвести взгляда от противника, где-то глубо­ко внутри он знал, что, если сделает это, то произойдет что-то ужас­ное. Что же ему следовало предпринять в этой, более чем стран­ной, ситуации? Неожиданный громкий крик Уэхары – «Я-а-а!» – раз­несся по всему кладбищу и эхом отразился от окружающих холмов. Но Мацумура по-прежнему стоял неподвижно. Увидев это, гравер отпрянул назад в полном смятении. Мацумура улыбнулся.

– В чем дело? – спросил он. – Почему ты не нападаешь? Ты же не победить одним только криком!

– Не знаю.., – ответил гравер. – Я никогда прежде не проигрывал поединки. Но сейчас…

После ми­нутной паузы он поднял го­лову и тихо сказал Мацумуре:

– Да, давай продолжим! Результат по­единка уже предрешен, но нужно по­кончить с этим. Если мы этого не сделаем, я потеряю лицо – а я предпо­читаю смерть. Предупреждаю тебя, что буду драться до конца.

– Хорошо! – сказал в ответ Мацумура. – Давай!

– В таком случае, прости меня, если можешь, – сказал гравер, бро­саясь в атаку.

Но в тот же миг из горла Мацумуры вырвался крик, который пора­зил гравера, как гром. Он парализовал его. Уэхара почувствовал, что не может пошевелиться, сделал последнюю попытку атаковать и рухнул на землю. В нескольких шагах от него солнце осветило зо­лотым светом голову Мацумуры. Распростертому на земле граверу он казался одним из древних божественных царей, которые побеж­дали демонов и драконов.

– Я сдаюсь! – сказал бедный гравер. – Я сдаюсь!

– Как!? – воскликнул Мацумура. – Не подобает мастеру говорить та­кие вещи!

– Я был глупцом, когда бросил Вам вызов, – сказал гравер, подни­маясь на ноги. –

Результат был очевиден с самого начала. Мне очень стыдно. Между моим искусством и Вашим нет никакого срав­нения.

– Вовсе нет, – снисходительно ответил Мацумура. – Твой бойцов­ский дух превосходен, и, я подозреваю, ты достаточно искусен. Ес­ли бы мы дрались, то, возможно, я был бы побежден.

– Вы мне льстите, – сказал гравер. – Правда в том, что, только взглянув на Вас, я почувствовал себя совершенно беспомощным. Я был так напуган вашим взглядом, что утратил весь боевой дух.

Голос Мацумуры стал тихим.

– Возможно, – сказал он. – Но я знаю вот что: ты был полон реши­мости победить, а я был полон решимости умереть, если проиграю. Вот в чем была разница между нами. Послушай, – продолжал он. – Когда я зашел в твою лавку вчера, я был очень расстроен. Когда ты бросил мне вызов, я беспокоился и по этому поводу тоже, но как только мы стали драться, все мои волнения внезапно исчезли. Я осознал, что меня мучили сравнительно незначительные вещи – от­тачивание техники, способность преподавать, лесть государю. Я был поглощен мыслями о том, как удержаться на своей должности. Сегодня я мудрее, чем вчера. Я – человеческое существо, а челове­ческое существо – уязвимое создание, которое не может быть со­вершенным. После того, как оно умирает, оно снова возвращается к первоэлементам – земле, воде, огню, ветру и пустоте. Суть в пус­тоте. Все суета. Все мы похожи на стебли травы или деревья леса – создания Вселенной, Вселенная не ведает ни жизни, ни смерти. Суета – вот единственное препятствие жизни.

Сказав это, он замолчал. Уэхара также хранил молчание, размы­шляя над бесценным уроком, который был ему преподан. И когда в последующие годы он рассказывал об этом происшествии своим друзьям, он в самых ярких выражениях описывал своего бывшего противника как человека истинного величия. Что же касается Мацу­муры, то он в скором времени вновь был возвращен на свою преж­нюю должность наставника короля.