- Мам, ты только не волнуйся! Лежи тут спокойно, лечись. Я присмотрю за папой. Я уже даже и книжки почитал, и рецепты выписал, чтобы готовить ему полезную еду. А еще я ищу для тебя лекарство. Если тебе не помогут наши врачи, то я обязательно найду способ! И Рождество мы будем встречать все вместе, а еще я приглашу Дерека. И я уже знаю, что подарю ему – я даже деньги уже коплю на подарок для него. Ты, главное, не переживай за нас, ладно?
Стоило только мальчику выйти за дверь, весело здороваясь с проходящей мимо миссис Маккол, Клаудия расплакалась. Она надеялась, так надеялась на чудо. Но в отличие от сына прекрасно понимала всю безнадежность своего положения. Ей было страшно так, что в глазах темнело. Но перед обожаемым мужем и горячо любимым ребенком она улыбалась и тщательно не помнила о своем страхе. И так расклеиваться себе не позволяла. Кстати, о муже. Несколько раз судорожно вздохнув, она быстро вытерла лицо уголком пододеяльника и потерла его ладонями.
Не прошло и пяти минут, как в палату вошел Джон. Или глаза и нос не успели распухнуть и покраснеть, или муж сделал вид, что не заметил следов слез.
- Как он?
- Знаешь, в нашем сыне стойкости больше, чем в нас обоих вместе взятых, – улыбнувшись, она повернула голову и прижала к щеке ладонь мужа. – Так что готовься, он уже выписал кучу рецептов здоровой еды, которую намерен готовить для тебя сам. И при этом искать рецепт для меня самостоятельно. Считает, что надо подстраховаться, и самому поискать для меня лекарство, если врачи не справятся. И мне немного страшновато. Ты же знаешь, какой наш ребенок – если Стайлз что-то решил, то переубедить его невозможно. Сейчас он верит, что меня вылечат, и что он найдет лекарство. А если нет?
- Родная, а как же я? Я ведь тоже верю, что ты вернешься домой, – криво улыбнулся Джон. – И потом, неужели ты отдашь меня на растерзание Стайлзу? Он же выполнит свое обещание кормить меня здоровой пищей! Представляешь? Капуста, брокколи, морковка… Никакого мяса и гамбургеров! Я же так с голоду умру!
- Ничего, муженек, тебе полезно будет! – разулыбалась Клаудия. – Вот станешь шерифом, сядешь в офисе за бумажную работу, и начнет у тебя расти живот. А ты мне нужен таким, каким ты меня когда-то поразил – стройным, обворожительным, сногсшибательным офицером полиции.
- Я замученный работой, активным ребенком и красавицей-женой мужчина среднего возраста… – поднял брови «домиком» Джон.
- Тем более – здоровая пища тебе не повредит! – вместо жалости проявила бессердечие жена. – Так что, будущий самый крутой шериф Бикон-Хиллз, идите работать и следить за своим активным ребенком. А я пока буду лежать здесь, пить горькие лекарства и наслаждаться тишиной и злорадством.
- Всегда знал, что женщины коварны. А зловредные жены коварны вдвойне, – пожаловался небесам Джон, вставая со стула и оправляя форму. – Выздоравливай, любимая.
Уже через неделю у Стайлза выработался своеобразный режим. Школа, дом, приготовление здоровой еды для отца, впихивание в него этого самого обеда. Или, если отец на смене, отвезти на велосипеде ему контейнер. Из участка заглянуть в больницу, навестить маму, отчитаться ей о школьных событиях, о том, что отец накормлен и конкретно чем, пожелать выздоровления и помчаться в библиотеку. Там сделать домашнее задание, покопаться в нужных книгах и в интернете, раз пока своего компьютера нет. Из библиотеки поехать к Хейлам, где его обязательно накормят, выслушают, посмеются. Там же помочь с приготовлением ужина и поеданием его же. Как оказалось, Питер всегда имел довольно едкое чувство юмора, это смерть огранила его до ядовитого сарказма. Тогда же Стайлз узнал и причину, почему они все носят фамилию Хейл. Как оказалось, этот обычай тянулся за семьей еще чуть ли не со Средних Веков, когда Хейлы жили в Европе. Семья принадлежала к аристократии, и в какой-то момент вышло так, что единственной наследницей осталась девушка. Особым указом короля, неизвестно за что (а может, это Стайлзу просто не рассказали), он даровал ей милость – она могла ПРИНЯТЬ в род мужа, дав ему свою фамилию. С тех пор так и повелось – когда мужчины женились на девушках семьи Хейл, не она брала фамилию мужа, а муж – ее. Без вариантов, уже несколько веков.
И когда семья переехала в Новый Свет, ничего не изменилось. С удивлением Стайлз выслушал, что земли, которые все считали заповедником, им и был, но только частным. И все округа, кроме города, принадлежала Хейлам.
Саймон Хейл, по осторожным наблюдениям Стайлза, был человеком. А вот все остальные, включая мелкого Кайла, с которым сын будущего шерифа сошелся весьма близко, были оборотнями. Несмотря на то, что с Корой Стайлз был одногодка, а Кайл младше на два года, именно с мальчиком они вместе шкодничали, за что получали от Талии одинаково. С Корой же Стайлз буквально воевал. На грубые, обидные насмешки он отвечал едкими, в духе Питера замечаниями и колкостями. И все усилия отца и матери Коры эту войну остановить не могли.
Лора, которая присутствовала тогда при знакомстве, жила в доме временно. Она уже закончила школу, но взяла себе год на отдых, и дома жила только до дня рождения Дерека, который был в конце октября. После она собиралась совершить тур в Европу.
С Питером Стайлз старался соблюдать дистанцию. Что из себя представляют старшие Хейлы он не знал, а вот Питера изучил весьма неплохо и прекрасно отдавал себе отчет, что с этим представителем семьи надо быть очень, очень, очень осторожным.
Наибольшую боль ему доставлял Дерек. Кора не преминула разболтать детали ужина своим подружкам, те – дома, и в итоге все знали про маленькую тайну ее брата и про ухаживания мелкого Стилински. Естественно, душевного равновесия насмешки одноклассников Дереку не прибавляли, и он все старательнее пытался избежать общества и внимания мальчика.
После ужина Стайлза отвозили домой или Лора, или Талия, или Саймон. Дерек – ни разу. Либо за ним приезжал отец, забирая от Хейлов не только сына, но и что-то из еды. Поначалу он пытался отговориться, но после прочувствованной проповеди Талии о том, как стыдно и неловко ей пользоваться помощью маленького мальчика, и не покормить плодами общих трудов его отца…
Сам Стайлз поражался. Несмотря на очень плотный дневной график, он не уставал, все успевал и открыл для себя целый мир. Не зацикленный на Скотте, с которым продолжал поддерживать дружбу, но не более, и не уткнувшись в комиксы, он понял, сколько упустил в прошлый раз. Общество смотрит на твое окружение и по нему судит тебя в первую очередь. Эту истину стоило если не принять, то хотя бы помнить. И Стайлз, и Скотт болели и принимали лекарства. Но это было единственное общее между ними.
Скотт был из неблагополучной семьи. Разведенная мать без особого образования, плохая успеваемость и низкий достаток семьи. Даже велик Скотта был не новым, а куплен подержанным. Сам Скотт отличался робостью, нерешительностью и некоторой ленью.
Стайлз был полной противоположностью. У него было двое родителей. Отца прочили на должность шерифа, а это в их маленьком городке не кот чихнул – Джон Стилински запросто здоровался за руку с мэром и самыми уважаемыми людьми. Мама была домохозяйкой, но, как все знали, у нее была какая-то работа по интернету, на которую миссис Стилински тратила три-четыре часа в день. Да, он пил таблетки, но это никак не сказывалось на его успеваемости – он все время соревновался с Дэнни Махилани и Лидией Мартин, входя в первую пятерку по успеваемости со своего потока. Язык для восьмилетки у него был подвешен весьма неплохо, и с тех пор, как Маккол перестал все время отираться рядом, с ним начали разговаривать куда охотнее и дружелюбнее.
Он настолько втянулся в этот ритм, что предыдущие события стали казаться ему страшным сном. Полузабытым страшным сном…
… Пока не увидел на школьной стоянке, как Дереку липнет блондинка, которой на вид было лет на пять, как минимум, больше, чем самому Дереку…
Глава 7.
====== Глава 7. ======
