К тому моменту, как зазвонил будильник Стайлза, по дому уже плыл одуряющий запах блинчиков, которые успел напечь Джон. Стайлз даже запнулся на пороге: он давно не видел отца настолько энергичным и бодрым. Подтянутый, гладко выбритый, уже одетый в свою форму, с глазами, полными искристого лукавства – как-то сразу понималось, за что такая красивая женщина, как Клаудия, полюбила тогда еще курсанта Полицейской Академии.

- Сын? Не стой, садись за стол и ешь, пока не остыло, – в полных тепла серых глазах не было ни намека на вчерашнюю тьму. – Я сам отвезу тебя в школу, а потом поеду в больницу.

- К маме? Она согласиться? Ты же ей все-все расскажешь? И обязательно скажешь, чтобы она согласилась? Может, я лучше с тобой поеду, сам ей все расскажу? А если она тебе не поверит?

Джон с трудом смог встрять в пулеметной скорости монолог сына.

- Стайлз! Ешь. Я поеду в больницу один, без тебя. Мне все, что требуется, вчера сказала Талия. И я вполне в состоянии пересказать детали сам. Тем более, что чуть позже обещала подъехать сама и ответить на все вопросы мамы. Поверь, ты уже сделал все, что мог. Теперь нам остается только ждать и надеяться. А это намного больше, чем у нас было – до вчерашнего вечера мы могли только ждать без надежды. Не порть то, что есть. Езжай в школу, а потом можешь заехать к маме – она сама тебе все скажет. Договорились?

Вместо ответа Стайлз набил рот блинчиками пополам с сиропом, моментально став похожим на хомячка, и усердно принялся жевать, одновременно быстро кивая головой. Школа так школа… Папа прав – он сделал все, что мог в этом направлении. А мама… Клаудия всегда было не только очень доброй и любящей женщиной, она была умной, и вряд ли откажется от того единственного шанса выжить, что ей предложат.

- Тогда доедай быстрее и беги одеваться – до первого звонка как раз успеем доехать, – потрепал вихрастую голову Джон.

- Джон, – слабо улыбнулась Клаудия, искренне радуясь приходу мужа. После первой химиотерапии болезнь будто мстила, каждый день отнимая чуть ли не несколько лет жизни. Время утекало настолько стремительно, что каждая встреча была едва ли не чудом.

- Клаудия, – чуть натянуто улыбнулся мужчина, выглядывая в коридор и плотно прикрывая дверь.

- Джон? – переспросила Клаудия, удивленная таким поведением мужа.

Она внимательным взглядом проследила, как Джон несколько минут мерил шагами небольшую палату, нервно ероша волосы, при этом постоянно посматривая на нее и покусывая губы.

- Что происходит? – она первая не выдержала повисшей тишины.

- Ты помнишь наш разговор про экспериментальное лекарство? – Джон наконец сел на край больничной постели и взял в руку тонкую, исхудавшую ладонь жены, с болью ощущая, насколько хрупкая стала кисть.

- Нам предложили опытное лечение? – с ноткой недоверия переспросила Клаудия. Будь это действительно так, Джон вряд ли бы так нервничал. Значит, это или незаконно, или что-то не так с этим предложением.

- Нет. Дело в другом. Стайлз, он…

- Что со Стайлзом, Джон? – приборы начали пронзительно пищать, показывая ухудшение состояния.

- С ним все в порядке, – поспешил исправиться Джон. – Дело в том, что это он нашел способ… возможность… может быть – лекарство… Я не знаю, как это назвать!

- Джон. Что. Случилось? Объясни, – медленно заговорила Клаудия, пытаясь сообразить, насколько плохи дела у ее мужчин. И при чем тут вообще ее болезнь?

- Стайлз нашел для тебя лекарство. О котором не знает ни один врач, зато прекрасно знает любой сказочник. Он нашел оборотней.

- Джон… ты что, пьян?! – Клаудии едва не стало плохо опять.

- Нет. Я трезв, как никогда. И точно так же испуган. Ты… ты не представляешь, что я испытал вчера, когда мне предъявили доказательства. Клаудия, у меня была ночь, чтобы все это переварить и осознать. Она зайдет чуть попозже, чтобы тоже переговорить с тобой, но я хотел сделать это первым.

- Оборотень… – Клаудия была в шоке. – С когтями, клыками, шерстью и прочим?

- И не только. Полнолуние, и некоторые ограничения в виде кое-каких растений.

- Так бы сразу и сказал, – несколько облегченно тихо рассмеялась женщина. На недоуменный взгляд мужа она пояснила. – Вот теперь я больше верю в оборотней. Раз есть кнут, то и пряник настоящий. Что не так?

- Как я понял из объяснений, рябина для оборотней – непреодолимый барьер. Пепел, сок, плоды, само дерево – оно опасно в любом виде. То же самое и с аконитом, только он не создает барьера. Хотя убить может запросто. Полнолуние, особенно первые несколько – очень опасны, и их лучше проводить под присмотром главы стаи, иначе… Иначе это может окончиться гибелью членов семьи новообращенного. Есть охотники на оборотней – Кейт Арджент одна из таких. Только она какая-то сумасшедшая, потому что, как мне сказали, есть особый кодекс, по которому эти две группы живут. Такие стаи, как… как эта – мирные оседлые – их не трогают. И само обращение… Это тоже не идеальный выход. У тебя будет всего два варианта…

- Дай угадаю: я или умру, не сумев обратиться, или выживу, со всеми вытекающими. Так?

- Мне всегда нравились в тебе не только твоя красота, но прежде всего – ум, – нежно улыбнулся Джон, невесомо целуя тоненькое запястье, на котором просвечивали все венки.

- То, что ты мне сказал – это пока только одни минусы. А плюсы есть? – попыталась она подбодрить Джона.

- Ну… как насчет идеального здоровья? – прищурил один глаз мужчина. – Никакого рака, СПИДа, лихорадок. Авария опасна только та, где машина раскатана в блин, а так – одни синяки, которые через день уже сойдут. Слух, нюх, зрение острее, чем у животных и сохраняемые в любом облике. Никаких диет – всегда идеальная фигура. И любое количество сладкого – оборотни не болеют кариесом.

- Джон, что ты за мужчина? – рассмеялась Клаудия. – Вот с этого и надо было начинать! За такие бонусы я согласна потерпеть все остальные недостатки.

- Ты правда согласна? – тихо переспросил Джон, снова поднося руку жены к губам. – А то я вчера как представил, что тебя больше нет… Я согласен на любой вариант, любимая. Тем более, что без тебя я не справлюсь с нашим сыном.

- Мужчины, – снисходительно-любяще выдохнула Клаудия, которой все еще казалось, что этот разговор – затянувшаяся шутка. Ну как так – оборотни?!

- Дело даже не в том, что я боюсь. Точнее, я боюсь, но не совсем того, о чем ты подумала. Я боюсь, что без тебя он решит, что быть Мориарти интереснее, чем Шерлоком, и выберет Темную сторону Силы, а не Светлую.

- Джон, вы пересмотрели с ним «Звездные войны»? – поразилась Клаудия.

- Мы не смотрели их с тех пор, как тебя положили в больницу, – серьезно покачал головой Джон. – И я был предельно серьезен. Попробуй сама представить, в каком надо было быть отчаянии, чтобы додуматься до такого варианта. И каким упрямством надо обладать, чтобы найти то, что ищешь? А еще ты не видела его, когда он предъявил свой ультиматум.

- Все так плохо? – озабочено нахмурилась Клаудия.

- Я боюсь остаться с ним один, потому что не знаю, смогу ли правильно его воспитать, – устало вздохнул Джон, вставая с постели. – Мне пора на службу, любимая.

- Ты сказал, что со мной зайдут поговорить, – легонько сжала его пальцы Клаудия. – Если это не шутка, то что бы ты мне посоветовал?

- Как мне вчера пришлось ответить: «Пятьдесят на пятьдесят – это больше, чем ничего, которое нам обещают сейчас».

- Когда мне ждать гостя?

Вместо ответа в дверь раздался негромкий стук, и почти сразу она немного приоткрылась. За ней послышались тихие голоса, а потом через порог перешагнула Талия Хейл.

- Добрый день. Как я вижу, Джон, вы уже рассказали в общих чертах обо всем Клаудии. Полагаю, будет лучше, если я отвечу на все вопросы.

====== Глава 14. ======

Глава 14.

Стайлз струсил прийти в больницу к маме сам. Он предпочел позвонить, немного поболтать, тщательно увиливая от редких вопросов Клаудии и сбросить звонок. Ему элементарно было страшно. Он прекрасно понимал, что сильно перегнул палку, и гнев отца был полностью оправдан. Но видеть разочарование в глазах мамы было выше его сил. Тем более что ей сейчас ну совсем никак нельзя волноваться: полнолуние только через две недели, а мама слишком быстро слабела, чтобы волновать ее еще и своими действиями. Пусть сначала выздоровеет, а потом уже он примет от нее любую трепку.