- И что же?

- У нее ничего не было. Я разбил ей нос и губу, у нее обязательно должен был быть хотя бы один большой синяк. Но утром на ней не было даже царапинки. А так не бывает. Если ты мне не веришь, то пусть миссис Хейл уберет полотенце от руки.

- Талия, простите, – Джон тяжело поднялся на ноги и чуть качнулся. Сегодняшний удар Судьбы оказался слишком тяжел. – Завтра я приму любые ваши претензии, а мой сын… похоже, СДВГ не так безобиден, как считают врачи.

- Папа! Подожди! – упрямо воскликнул Стайлз, крепче вцепляясь в свой стул. – Я обещал маме, что найду для нее лекарство и нашел! Если она ее укусит, то мама выздоровеет! Ну и что, что она будет бегать каждое полнолуние на четырех лапах? Я готов! Подумаешь, я всегда мечтал не только о сестренке или братишке, но и о собаке! Мы будем ей мыть лапы и вычесывать шерсть, но зато она всегда будет здорова! Папа, я прав! Только надо, чтобы миссис Хейл укусила маму! Пожалуйста! – на Талию с мольбой смотрели огромные глаза.

Закусив губу, она смотрела в ответ и не знала, что сказать. За столом вновь повисла тишина. Саймон смотрел на жену, понимая, как нелегко ей сейчас. Кора сидела, как мышь – Стайлз и его отец не чуяли, но сила альфы сейчас придавливала за столом всех не хуже гранитной плиты. Хорхе пристально разглядывал мальчика, а Питер, прикрыв глаза, наслаждался атмосферой, прекрасно понимая, что так или иначе, но Стайлз сегодня свое получит. Удивительный ребенок.

- Стайлз, твоя мама, она… – нерешительно начала женщина, но ее перебил лихорадочно зачастивший Стайлз.

- Мама умирает! Папа думает, что я ничего не понимаю, но я прочитал все, что можно! Лобно-височная деменция не лечится. Человек начинает деградировать, забывая сначала людей, события, а потом элементарное. Что надо есть, ходить в туалет, спать. Как разговаривать. Лечения не существует. Даже если бы химиотерапия помогла, а это бывает один раз на три-четыре тысячи, то несколько лет – и она бы вернулась. И мама будет умирать долго, ей все время будет больно, а мы ничего не сможем сделать! А вы всего лишь ее укусите и все будет в порядке!

В голосе уже звенели слезы, наполнившие глаза.

- Чего вы боитесь? Мы с папой никому не скажем, только вылечите ее! Если вы боитесь охотников, то я избавлюсь от любого, кто появиться в городе! Ну пожалуйста! – слезы уже прочертили дорожки на детском личике.

– Уберите полотенце!!! – не выдержав тишины, едва не заорал Стайлз. – Уберите, или я принесу рябину и аконит из папиной машины!

Первой сорвалась Кора. Вспыхнули золотом глаза, и сквозь вытянувшиеся клыки она зарычала через стол на Стайлза.

Джон отреагировал быстро: одной рукой он дернул сына, уводя того себе за спину, а вторую руку опустил к поясу, где должна была быть кобура.

- Что за?... – шокировано выдохнул он.

- Тот мужчина… он ничего не сыпал на стены, – выглянул из-за отца Стайлз. – Он что-то сыпал из мешка вокруг дома линией. Я тогда уже был почти уверен, кто вы, поэтому думал, что это или аконит, или рябина. Когда все отвлеклись, то я слез с дерева и стер часть линии, насыпав себе в карман. Потом я специально нашел и сжег немного рябиновых веток. А в банках в машине сушеная рябина и аконит. Я потом опять залез на дерево и видел, как светились ваши глаза. Я был прав – вы оборотни. Вы сами сказали, что все, что угодно. Так спасите мою маму…

- Это правда? – Джон выпрямился до хруста в позвоночнике. Лекарство, найденное сыном было… нестандартным, но это был шанс, в котором отказывали доктора.

Вместо ответа Талия медленно отняла полотенце от руки, на которой не было даже следа пореза.

- Джон, все не так просто. Укус – это не панацея, он не дает стопроцентной гарантии выздоровления. Ее тело может не принять его, и тогда она умрет. Очень мучительно умрет.

- Но она уже умирает, – ровно заметил на это мужчина.

- Лора, отведи всех наверх, этот разговор не для ваших ушей, – не поворачиваясь к детям, отдала приказ Альфа стаи Хейл. Не прошло и минуты, как в комнате остались только Талия, Джон, Саймон, Питер, Хорхе и Елена.

- Пройдемте в кабинет, здесь не место для обсуждений.

В кабинете все сели как-то так, что рядом с Джоном оказался только Питер, остальные – напротив.

- Укус?... – поторопился вернуться к разговору Джон.

- Бывают три случая при укусе. У укушенного есть иммунитет, и все остается как есть. Но это случается настолько редко, что обычно этот шанс в расчет не принимают. Чаще всего тело или отторгает укус и тогда человек умирает очень мучительной смертью, или принимает. Тогда ему не страшна никакая болезнь, это правда. Но и в этом случае не все просто. Это не собачка, которую можно вычесывать, как считает ваш сын. Это животное, зверь, одержимый жаждой убийств.

- Я не находил пока растерзанных трупов на вверенной мне территории, – хмыкнул на это шериф Стилински.

- Результат дрессировки. Надо просто найти якорь, за который цепляется человеческая часть, чтобы сохранять разум не только в полнолуние, но и при сильных стрессах. И есть еще ограничения. Та же рябина и аконит, которыми угрожал Стайлз – это оружие против нас. Мы не сможем пройти там, где насыпана рябина, а аконит – яд, который очень быстро нас убивает. И охотники.

- Полагаю, на очень крупного зверя? – устало вздохнул шериф, на которого этот вечер обрушили слишком много информации.

- На нас. Арджент – охотница, из очень старого клана охотников на оборотней. Так что, учитывайте еще и этот факт.

- Но вы можете укусить Клаудию?

- Вы уверены, Джон? Обратной дороги не будет. А если она умрет? – у оборотней не бывает мигрени. Обычно. Судя по тому, как Талия потирала переносицу, у нее она началась.

- Как сказал мой сын, – поднимаясь на ноги и криво улыбаясь заметил мужчина, – она уже умирает. А пятьдесят на пятьдесят – это больше, чем ничего, что нам обещают сейчас.

- Тогда поговорите сначала вы с ней, а потом уже подойду и я, – устало вздохнула женщина. – Лора, пусть Стайлз спускается, – высунувшись за дверь, громко позвала женщина.

Внимательно прислушиваясь к шуму отъезжающей машины, хорошо слышимой в открытых окнах, пятеро оборотней молчали.

Первым заговорил Хорхе.

- Талия, как ты могла просмотреть такого ребенка?

- Нормальный мальчик, умный и любознательный, – весело хмыкнув, заметил на это Питер.

- Будь у меня хоть один из детей таким же – я был бы спокоен за свою стаю. Такой альфа будет гордостью стаи. А из того, что я видел, ни один из твоих детей не будет ему равен. Лора слишком молода для силы, Дереку и Коре она противопоказана, насчет Кайла я пока не знаю... А Стайлз... И дело даже не в той выгоде, что принесет тебе укус его матери.

- Я уже думала над таким вариантом, но он меня опередил, – хмуро согласилась женщина, садясь рядом с мужем. – Иметь на своей стороне представителя закона, который сможет прикрыть нас с человеческой стороны – это будет очень здорово для стаи.

- Женщина, – чуть не сплюнул на это замечание Хорхе.

- Спасибо, брат. Как приятно знать, что ты разделяешь мое разочарование, – хохотнул Питер.

- Талия, сестра моя, мы вообще-то думали не о выгоде, а о проблемах, – продолжил Питер на испепеляющий взгляд сестры. – Ты предупредила сына, предупредила отца, предупредишь мать. Скажешь про риск всем троим. И если она не переживет укус, твоей вины в том не будет. А вот если ты откажешь, и она умрет… Ты вообще представляешь себе, на что будет способен настолько умный ребенок, обозленный конкретно на нашу семью? Даже если ты заставишь его забыть, где гарантия, что он не начнет искать снова, и опять не найдет то же самое? Или что он не подстраховался и не припрятал где-нибудь подсказки для себя?

- А если она выживет, то вся энергия и сообразительность этого ребенка будет направлена на благополучие нашей семьи. Тем более, что свое обещание он сдержал авансом, – неожиданно заговорил Саймон.

На недоуменные взгляды остальных он с кривой улыбкой закончил.