Джон потер лицо ладонями. Рассказанное его сыном, все выглядело так просто, но ему было страшно представить, что могло случиться, если бы хоть кто-то что-то услышал. Видимо, остальные тоже это представили, потому что даже адвокат промолчал.

- Кейт кинула зажигалку, и все вспыхнуло, будто облили бензином… Но папа! – внезапно вскинулся на стуле Стайлз. – Папа, помнишь, когда ты ремонтируешь мамин джип?

- Стайлз, давай вернемся к делу… – устало попросил Джон.

- Пап! Подожди! – Стайлз едва не запрыгал на стуле. – Когда мы его ремонтируем, мама потом на нас ругается, что мы воняем, как бензоколонка. Бензином, керосином, маслом, и она не может выветрить дом весь день! Помнишь? Ну!

- Да, помню. И при чем тут это? – иногда проще дать Стайлзу ответ, чем требовать от него что-то.

- А тут ничем не пахло! – янтарные глаза сияли расплавленным золотом. – Вообще ничем и никак! А вспыхнуло – будто бензина налили! Но ведь не пахло! Значит, это был не бензин и не керосин! Надо спросить у нашего школьного химика, мистера Харриса, может, он знает, что это? Я же знаю, что есть коктейль Молотова, только он всегда в бутылке, которую разбивают, я в кино видел, а тут была канистра. Может, это был напалм, как во Вьетнаме? Или греческий огонь? Я читал, что его ничем нельзя было потушить…

- Стайлз, Стайлз! Мы это выясним, а пока рассказывай дальше. И химика обязательно спросим, раз ты говоришь, что ничем не пахло, – поторопился оборвать размышления сына шериф, тем не менее, делая заметку узнать о составе зажигательной смеси. Как и страховой агент.

- Ну, все вспыхнуло, а никто ничего не делал, поэтому я кинул телефон в окно Питера, – неохотно оторвался от своих размышлений Стайлз.

- Почему телефон? И почему в окно Питера? Зачем ты вообще его кинул? – в отличие от шерифа, прокурор плохо представлял себе не только, что такое СДВГ, но и кто такой Стайлз. Чем удостоился еще одного снисходительного взгляда.

- Потому что если бы я закричал, то могли выстрелить в меня, а разбудить надо было быстро. Значит, нужно что-то разбить, а у меня был только телефон, папе я уже позвонил, поэтому можно было его кинуть, а окно Питера было после комнаты Лоры и Дерека, и кидать туда было удобнее, потому что напротив комната Дерека, но его плохо было видно из-за ветки, в комнату Лоры нельзя – потому что Лоры в комнате не было, а вот Питер наверняка уже спал и быстро бы проснулся. А еще я знаю, что Дерека в комнате не было, я не знал, что его не было дома, я думал, что он вместе со всеми в подвале, поэтому надо было разбудить взрослых, только я не знал, как предупредить насчет Кейт и тех мужиков, но я не успел крикнуть, как выскочил мистер Хейл, и Кейт в него выстрелила, и тут выскочили другие, и еще один выстрелил, но ни в кого не попал, и он встал под моим деревом, я испугался и крикнул, он хотел выстрелить, но Питер был быстрее, он ударил этого мужика, и сказал мне сидеть на дереве, потом они всех догнали и поймали, и Питер помог мне слезть с дерева, потом приехали вы, я видел, что мистер Хейл ранен, но я не успел к нему подойти, а тут приехал ты, а потом я не смог дышать и потом… потом…

- Стайлз! Тихо, дыши! Дыши, сынок, тихо, давай: раз… два… вдо-о-ох… вы-ы-ыдох… вдо-о-о-ох… вы-ы-ы-ыдох, – рухнув перед стулом на колени, шериф крепко обнял сына и ритмично гладил его по спине, успокаивая и не давая начаться еще одной панической атаке. Остальные практически замерли, не желая усугубить ситуацию.

- Полагаю, вопросов у вас больше нет? – это был не вопрос, а утверждение.

- Полагаю, на сейчас мы закончили, – адвокат спокойно встал со стула и отряхнул рукав пиджака. Свидетель оказался самым лучшим из возможных – ребенок с расстройством психики, подверженный приступам панических атак. Такого будет очень просто выставить не в самом лучшем свете, а то и аннулировать его показания.

Проводив взглядом покинувших кабинет мужчин, Стайлз о чем-то задумался. Уже подошедшего к двери шерифа остановил внезапный тихий вопрос сына.

- Пап, а она богатая?

- Стайлз?

- Пап, она богатая? Потому что я часто видел в кино, как такая богатая звонит куда-то, и потом свидетели куда-то исчезают, или умирают, или вообще ничего не случается. Вот я и спрашиваю: она богатая?

- Да, Стайлз, она богатая. Но будь уверен, я не допущу, чтобы она осталась на свободе, – глядя своему ребенку в глаза, твердо пообещал Джон.

- Конечно! Ты же шериф! И ты даже лучше Бэтмена! А я буду твоим Робином! – расплывшись в счастливой улыбке, Стайлз выскользнул из комнаты, оставив отца наедине с очень тяжелыми думами.

Оставшись один, шериф несколько минут о чем-то напряженно размышлял, а потом решительно набрал номер.

- Добрый день, шериф... Да, я знаю, что вы уже не шериф, но для меня вы им останетесь... Да, по этому поводу и звоню. Что вы делали, если вдруг арестовывали кого-то такого, по поводу кого вам могли позвонить с самого верха и попросить потерять документы?.. Да. Именно такая... Записываю. Спасибо, шериф.

Сбросив вызов, Джон тут же набрал номер, записанный им на бумажке.

- Доброе утро. Ваш номер мне дал шериф Коллинз. Сказал позвонить, если меня попросят потерять документы.

Все еще сидящие в коридоре Хейлы проводили проскочившего мимо мальчика долгими задумчивыми взглядами. Детали этой истории совпадали. Только шли совсем в другой хронологии.

Они проснулись еще во время звонка Стайлза отцу, но выйти из дома уже не смогли – рябиновый круг был замкнут. А потом, когда вспыхнуло пламя – его разомкнули. Снаружи. Первыми выскочили оборотни, блокируя угрозу, Саймон вообще должен был быть дома, и ранен оказался чисто случайно.

Зачем Стайлзу потребовалось лгать? Да еще так, что можно подогнать все щекотливые моменты в их истории под эту ложь?

- Простите, что заставил вас ждать, – слабо улыбнулся Джон, жестом предлагая Хейлам присаживаться на свободные стулья.

В кабинете стояли дополнительные стулья, на двух из которых сидели помощник шерифа Мартин Холланд и прокурор, который решил послушать не только свидетеля, но и пострадавшую сторону.

- Миссис Хейл, вы как? – участливо спросил у женщины шериф.

- Спасибо, шериф. Все еще в шоке, но препятствием для разговора это не является. Позвольте представить вам Хорхе, моего старшего брата и его супругу – Елену, – невысокая, изящная женщина со смоляными волосами, собранными в строгий пучок и почти чернильной черноты глазами величественно подала руку. Джону ничего не оставалось, как прикоснуться губами к гладкой коже, больше подходящей рукам юной девушки, чем зрелой женщине.

- С Питером вы знакомы, а мой муж… он пока не может присутствовать. Сами понимаете…

- Безусловно. Мы попозже заедем к нему, и тоже поговорим, а пока давайте приступим, чтобы не отнимать у вас время. Что вы можете рассказать о прошедшей ночи?

- Шериф, вряд ли вы понимаете, что сделал для нас ваш сын, но наш долг ему – негасим, – голос у Елены оказался низким, бархатным.

- Почему? – вмешался прокурор.

Переглянувшись между собой, Хейлы предоставили вести разговор Талии.

- Хорхе… мой брат, как и все Хейлы, очень состоятельный человек. Однако, в отличие от нашей семьи, своих детей он предпочитает воспитывать совсем в других условиях. Без телефона, интернета, телевизора… Минимум цивилизации.

- У вас не бывает проблем с законом? – осторожно подбирая слова, поинтересовался Джон.

- Нынешняя молодежь испорчена этой цивилизацией до мозга костей, – пренебрежительно отмахнулся Хорхе. – Они только и делают, что сидят, уткнувшись в эти экраны, и ничего не видят вокруг себя. Они не умеют ухаживать за девушками, и поэтому спят с мужчинами. Не умеют позаботиться о себе, и перекладывают это на плечи родителей, капризничая, как неразумные младенцы. Чему может научить их ваше кино и интернет? Как правильно есть эту гадкую вонючую пищу, но при этом не уметь пожарить себе хотя бы яичницу? Вот к чему приводит ваша цивилизация – это девочек должны воспитывать женщины, как будущих жен и матерей, хозяек дома. А мальчиков должен воспитывать только мужчина! Чему парня сможет научить женщина? Как правильно ухаживать за мужем? За детьми? Домом? Мужчина должен быть мужчиной. Он должен уметь отвечать за свои слова и поступки. Уметь позаботиться о своей женщине и детях, защитить их, обеспечить. Познавать мир своими ногами и глазами, падая и набивая себе шишки, поднимаясь и шагая дальше. Ваш сын – он уже настоящий мужчина. Он решил, и он это сделал, не испугавшись последствий.