Но наиболее полно, отчётливо, со всей возвышенностью и трагизмом идеи единения и патриотизма проявляются в "Повести о разорении Рязани Батыем" (24). На разорённой Рязанщине было создано произведение, в котором упрёки князьям за их "недоумение" умерены похвалой им и всему прошлому Рязанской земли, а публицистическая направленность повествования смешалась с плачем о погибших. Никогда до того ни одно произведение не было исполнено такой веры в моральную силу русских бойцов, в их удаль, отвагу, стойкость и преданность Родине, как то единственное, которое сохранилось от всей, очевидно, немалой рязанской литературы. Мужественные рязанские князья, безутешная вдова Евпраксия, княжеский вельможа Евпатий Коловрат - эти образы говорят о необходимости единения перед лицом опасности лучше, чем любые увещевания. И над общей кровавой картиной разорения звучит строгий голос неизвестного автора: "И было то всё за грехи наши".

История Рязанского княжества до его разорения ордами Батыя наполнена братоубийственными раздорами русских князей между собой и с их северными соседями - князьями владимирскими. Нашествие Батыя застало Рязанское княжество в тот момент, когда, казалось бы, приумолкли усобицы, когда сгладились отношения Рязани с соседним Владимирским княжеством. На рязанском столе сидел Юрий Ингваревич, шесть лет пробывший в заключении во Владимире при Всеволоде Юрьевиче, но уже давно отпущенный его сыном Юрием Всеволодовичем. Он был чист от обвинений в интригах против своих же младших рязанских князей и ничем не нарушил за последние годы добрых отношений с Владимирским княжеством. Но ни владимирские, ни черниговские князья не пришли ему на помощь, когда войска Батыя вошли в пределы Рязанского княжества. Сплочённому татарскому войску противостояли разрозненные дружины русских князей.

В "Повести о разорении Рязани Батыем" звучит упрёк, и даже обвинение русским князьям, противопоставившим татарам несогласованные действия русских дружин. Особенно это видно в описании отказа Юрия Владимирского помочь рязанцам.

Публицистическая нота в "Повести" выявлена значительно слабее, чем, скажем, в "Слове о полку Игореве". Автор "Слова" имел возможность обращаться к живым князьям - своим современникам, он звал их к единению перед лицом наступающей опасности. Автор же "Повести о разорении Рязани Батыем" обращается к мёртвым князьям, уже испившим общую "смертную чашу" и в последний момент искупившим своей кровью, пролитой за Русскую землю, преступления усобиц. И это различие особенно отчётливо выступает в заключительной похвале роду рязанских князей. Мы живо чувствуем в этой похвале тоску её автора по былой независимости Родины, по её былой славе и могуществу. Это же настроение скорби пронизывает и всю "Повесть" в целом. Вот почему и обличительная тема оказалась в ней слегка приглушена.

Несмотря на то, что отдельные произведения рязанского цикла создавались разными авторами и в разное время, они художественно неразъединимы. При разности литературных стилей, в которых они написаны, в них ощущается единое восприятие событий - как монументальных, грозных, роковых, охватывающих всю Русь. Первая повесть - о перенесении образа Николы из Корсуни - преисполнена острого предчувствия надвигающейся опасности для всей Русской земли. Она как бы обращена к будущему. Центральная повесть - о разорении Рязани - также не носит узко местного характера. Она рисует нашествие Батыя как нашествие на всю Русскую землю; Рязань - это только часть Русской земли. Она центральная в цикле потому, что события, изображённые в ней, - как бы кульминация русской истории. Это расплата за отсутствие единства у русских князей, за их свары и "непособие" друг другу. Это повесть о настоящем Русской земли. "Похвала роду рязанских князей" - это похвала прошлому, былому могуществу и процветанию не только Рязани, но и всей Русской земли. Но эта похвала прошлому есть одновременно и оплакивание этого прошлого, плач о случившемся, его оценка и забота о будущем Руси. Таким образом, центральная повесть рязанского цикла - "Повесть о разорении Рязани Батыем" - дана в окружении обращённых к ней произведений, помогающих понять значительность исторических событий нашествия.

* * *

Русский народ - великий народ, равный другим своей славой и могуществом, а в чём-то даже превосходящий их - таков вывод авторов героических произведений Древней Руси. После долгих лет сомнений и поисков Русь нашла своё место в мире и прочно утвердилась на завоёванных позициях. И никакие, даже самые тяжёлые, испытания не смогут лишить русского человека веры в то, что его милой Родине предопределено великое будущее.

Как видим, древнерусских писателей нельзя упрекнуть в недостатке патриотических настроений и боевого оптимизма. Немалую роль в этом сыграл космополитизм средневекового мировоззрения, рассматривающий события мировой истории как бы с высоты, в их единстве и взаимосвязи. И если Русь с её славной историей является частичкой общей грандиозной картины мироздания, то нет причин считать, что она чем-то уступает другим народам. Частое же обращение к делам предков, к истории закрепляло в сознании древнерусского человека эти истины. Непосредственное восприятие всего происходящего, во многом обусловленное религиозным взглядом на мир, сочеталось в нём с желанием бороться за лучшее будущее для своей страны. И любой подвиг во имя этого святого дела считался славным: будь то подвиг на поле брани или в келье монаха-летописца.

Примечания:

(1) Сахаров А.Н., Буганов В.И. История России с древнейших времён до кон. XVII в. − М, 1995. - с. 15

(2) Там же, с. 17

(3) Там же, с. 18

(4) Подробнее см.: там же, гл. 1, ╗ 1

(5) Там же, с. 25

(6) "Повесть временных лет"/Библиотека Всемирной литературы. Том "Изборник". - М, 1969.

(7) Сахаров А.Н., Буганов В.И. История России с древнейших времён до кон. XVII в. − М, 1995. - с. 30

(8) Об этом см.: Соловьев С.М. Чтения и рассказы по истории России. - М, 1989. - с. 163-164.

(9) Лихачев Д.С. Великое наследие. - М, 1975.

(10) История Киева в 3-х т. − Киев, 1984. − Т. 1, с. 160.

(11) Лихачев Д.С. Великое наследие. - М, 1975.

(12) "Слово о законе и благодати" Иллариона цит. по изд.: Хрестоматия по древнерусской литературе. - М, 1994.

(13) Лихачев Д.С. Великое наследие. - М, 1975.

(14) Там же.

(15) Там же.

(16) Об этом см.: Соловьев С.М. Чтения и рассказы по истории России. - М, 1989. - с. 183-184.

(17) При анализе росписей Софии Киевской использ.: Лихачев Д.С. Великое наследие. - М, 1975; История Киева в 3-х т. − Киев, 1984. − Т. 1, с. 178-179.

(18) Лихачев Д.С. Великое наследие. - М, 1975.

(19) История Киева в 3-х т. − Киев, 1984. − Т. 1, с. 159.

(20) В этой главе "Повесть временных лет" цит. по изд.: Библиотека Всемирной литературы. Том "Изборник". - М, 1969.

(21) Анализ "Слова о полку Игореве" по кн.: Лихачев Д.С. Великое наследие. - М, 1975.

(22) Цит. по изд.: Красноречие Древней Руси (IX-XVII вв.). - М, 1987.

(23) Цит. по изд.: там же.

(24) При анализе "Повести о разорении Рязани Батыем" использ.: Лихачев Д.С. Великое наследие. - М, 1975.

Источники и литература:

∙ "Повесть временных лет"/Библиотека Всемирной литературы. Том "Изборник". - М, 1969.

∙ "Повесть о разорении Рязани Батыем". - Там же.