– Насчёт фотографий, – предупредил Мексан, – учтите: я их не смогу напечатать, в моей типографии только буквы.

– Но мы же можем сами сделать рисунки, – сказал я. – Я, например, могу нарисовать замок и разных людей, которые на него нападают, и дирижабли с самолётами, которые бросают бомбы.

– А я умею рисовать карту Франции со всеми департаментами, – сказал Аньян.

– А я недавно нарисовал свою маму, как она накручивает волосы на бигуди, – сказал Клотер, – но мама потом порвала рисунок. Хотя папа успел на него посмотреть, и ему очень понравилось.

– Всё это прекрасно, – вмешался Мексан, – но если вы собираетесь совать повсюду свои паршивые рисунки, в газете не останется места для самого интересного.

Я спросил у Мексана, не хочет ли он получить по шее, но Жоаким сказал, что Мексан прав: он вот недавно написал сочинение про весну и получил за него 12[4], теперь было бы здорово его напечатать, он там рассказывает о цветочках и птичках, которые поют «чик-чирик».

– Ты что, думаешь, мы станем зря тратить наши буквы, чтобы печатать твои «чик-чирики»? – расхохотался Руфюс, и они подрались.

– А я, – сказал Аньян, – напечатал бы там задачки, и мы бы попросили читателей присылать нам решения. И ставили бы им отметки.

Тут мы все расхохотались, а Аньян заревел и сказал, что мы злые, что все над ним смеются, и он пожалуется учительнице, и всех нас накажут, и что он вообще больше ничего не будет говорить, и так нам и надо.

Из-за того что Жоаким и Руфюс дрались, а Аньян плакал, разговаривать было трудно. Всё-таки непростое это дело, выпускать газету вместе с друзьями!

– А когда мы её уже напечатаем, что с ней будем делать дальше? – спросил Эд.

– Что за вопрос! – воскликнул Мексан. – Продавать будем! Газеты для того и делаются: их продают, становятся богатыми, а потом можно купить себе кучу всяких вещей.

– А кому мы её будем продавать? – спросил я.

– Ну, – сказал Альцест, – разным людям на улице. Будем бегать и кричать: «Специальный выпуск! Специальный выпуск!» – и все будут давать нам деньги.

– Но у нас будет только одна газета, – возразил Клотер, – и много денег мы не получим.

– Ну, – чуть подумав, сказал Альцест, – тогда я её продам за очень дорого.

– Почему это ты? Это я её продам! – заявил Клотер. – И вообще у тебя пальцы вечно жирные, только заляпаешь всю газету, и покупать её у тебя никто не захочет.

– Сейчас увидишь, какие у меня жирные пальцы, – сказал Альцест и заехал Клотеру по физиономии.

Меня это очень удивило, потому что обычно Альцест не любит драться на перемене, это мешает ему есть. Но тут Клотер очень разозлился, и Руфюсу с Жоакимом пришлось немножко подвинуться, чтобы Альцесту и Клотеру тоже хватило места, где драться. Но, между прочим, это чистая правда, что у Альцеста руки жирные. Когда с ним здороваешься, они у него всегда скользкие.

– Ну ладно, решено, – опять вмешался Мексан, – директором газеты буду я.

– Это почему же, скажите, пожалуйста? – спросил Эд.

– Потому что типография моя, вот почему! – сказал Мексан.

– Минуту! – закричал Руфюс, который как раз подошёл к нам. – Это я первый придумал делать газету, и директором буду я!

– Ничего себе! – возмутился Жоаким. – Ты что, вот так прямо меня и бросаешь? Мы же дрались! Какой ты после этого товарищ!

– Ты уже получил, что тебе положено, – сказал Руфюс, у которого из носа капала кровь.

– Не смеши меня, – сказал Жоаким, который был весь исцарапан, и они снова начали драться рядом с Альцестом и Клотером.

– Только попробуй ещё раз сказать, что я весь жирный! – кричал Альцест.

– Ты весь жирный! Жирный! Жирный! – кричал Клотер.

– Если не хочешь получить в нос, – сказал Эд Мексану, – признай, что директором должен быть я.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.