Папа довёл меня до школы и сказал:
– Пожалуйста, веди себя хорошо и постарайся, чтобы у тебя не было неприятностей с носом дяди Эжена.
Я пообещал и пошёл в школу.
Во дворе я встретил своих друзей и надел нос, чтобы они тоже на него посмотрели, и мы все здорово повеселились.
– Он похож на нос моей тёти Клер, – сказал Мексан.
– Нет, – возразил я, – это нос моего дяди Эжена, который всё время путешествует.
– Одолжишь мне нос? – спросил Эд.
– Нет, – ответил я. – Хочешь иметь такой нос – попроси своего папу, чтобы он тебе купил!
– Если не одолжишь, я по нему как дам! – сказал мне Эд, а он очень сильный, и тут – бац! – врезал прямо по носу дядюшки Эжена.
Мне не было больно, но я испугался, что нос дяди Эжена сломался. Я убрал его в карман и двинул Эду как следует ногой. Мы с ним дрались, а все ребята стояли вокруг и смотрели, когда прибежал Бульон. Бульон – это наш воспитатель, я вам как-нибудь расскажу, почему мы его так зовём.
– Так, – спросил Бульон, – что здесь происходит?
– Это Эд, – сказал я, – он меня ударил кулаком по носу и сломал его!
Бульон испуганно на меня посмотрел, даже наклонился к самому лицу и пробормотал:
– Ну-ка давай посмотрим…
Тогда я достал из кармана нос дяди Эжена и показал ему. Не знаю почему, но когда Бульон его увидел, то совершенно вышел из себя.
– Посмотри-ка мне в глаза, – сказал он, выпрямляясь. – Я, дружок, не терплю, когда надо мной пытаются подшутить. В четверг явишься в школу[2], ясно?
Я заплакал, а Жоффруа вдруг сказал:
– Нет, мсье, он не виноват!
Бульон посмотрел на Жоффруа, улыбнулся и положил ему руку на плечо:
– Похвально с твоей стороны, малыш, признаться в своём проступке, чтобы выручить товарища.
– Ну да, – продолжил Жоффруа, – виноват не он, а Эд.
Бульон покраснел, несколько раз открыл рот, собираясь что-то сказать, а потом велел остаться после уроков Эду, Жоффруа и ещё Клотеру, потому что тот смеялся. После этого он пошёл давать звонок.
В классе учительница начала рассказывать нам всякие истории про Францию, когда в ней было полно галлов[3]. Альцест, который сидит рядом со мной, спросил, действительно ли нос дяди Эжена сломался. Я ему ответил, что нет, что он только немного сплющился на конце, и потом я достал его из кармана, чтобы посмотреть, можно ли починить. Когда я надавил пальцем изнутри, нос снова принял прежнюю форму, и это было здорово.
– Надень его, посмотрим, – сказал мне Альцест.
Я нагнулся под парту и надел нос, а Альцест посмотрел и сказал:
– Нормально, он в порядке.
– Николя! Повтори, что я только что сказала! – вдруг закричала учительница так громко, что я очень испугался.
Я сразу встал, и мне ужасно хотелось заплакать, потому что я не знал, что отвечать, а учительница не любит, когда мы её не слушаем. Она посмотрела на меня, и глаза у неё округлились, как недавно у Бульона.
– Что… что это у вас на лице? – спросила меня учительница.
– Это нос, который мне купил папа! – объяснил я сквозь слёзы.
Учительница рассердилась и стала кричать, что она не любит, когда валяют дурака, и что, если я буду продолжать в том же духе, меня выгонят из школы, я останусь неучем и буду позором для своих родителей. А потом она сказала:
– Дайте мне сюда этот нос!
Продолжая плакать, я подошёл к учительнице и положил нос ей на стол. Она заявила, что нос конфискован, и велела мне проспрягать глагол в предложении «Я не должен приносить на урок истории картонные носы, которые использую, чтобы валять дурака и отвлекать своих товарищей».
Когда я вернулся домой, мама посмотрела на меня и с тревогой спросила:
– Что с тобой, Николя? Ты такой бледненький!
Тогда я заплакал и объяснил ей, что Бульон в наказание велел мне прийти в школу в четверг – из-за того, что я достал из кармана нос дяди Эжена, но во всём виноват Эд, потому что это он расплющил кончик носа дяди Эжена, и что на уроке учительница тоже велела мне проспрягать кучу всего из-за носа дяди Эжена, который она у меня отобрала. Мама смотрела на меня с большим удивлением, а потом положила ладонь мне на лоб и сказала, что мне лучше прилечь и немного отдохнуть.
Когда папа пришёл с работы, мама ему сказала:
– Едва тебя дождалась! Я очень беспокоюсь! Малыш вернулся из школы в ужасно взвинченном состоянии. Мне кажется, надо вызвать доктора.
– Ну конечно! – ответил папа. – Я был уверен, что этим кончится, хоть я его и предупреждал! Могу поспорить, что наш маленький балбес Николя нажил неприятности из-за носа Эжена!
Вот тут мы все очень испугались, потому что маме сделалось плохо и пришлось вызвать доктора.
Часы
Вчера вечером, когда я вернулся из школы, пришёл почтальон и принёс для меня посылку. Это был подарок от бабули. Классный подарок, вы ни за что не догадаетесь какой! Часы на браслете! Моя бабуля и мои часы просто потрясающие, вот уж все ребята обалдеют! Папы не было дома, потому что у него вечером был деловой ужин, а мама меня тут же научила, как надо заводить часы, и надела их мне на руку. К счастью, я хорошо умею определять время, не как в прошлом году, когда я был ещё маленький, а то мне пришлось бы без конца спрашивать у людей, который час на моих часах, а это было бы сложно. Особенно здорово в моих часах, что у них есть большая стрелка, которая крутится быстрее, чем две другие, по которым вообще не заметно, что они двигаются, разве только если очень внимательно и долго на них смотреть.
Я спросил у мамы, для чего нужна большая стрелка, и она мне сказала, что это очень удобно, когда надо определить, готовы ли яйца всмятку.
Жаль, что в 7 часов 32 минуты, когда мы с мамой сели ужинать, у нас не было яиц всмятку. Я ел и всё смотрел на часы, и мама сказала, чтобы я поторапливался, потому что суп остынет, и тогда я доел суп за два оборота большой стрелки и ещё чуть-чуть. В 7 часов 51 минуту мама принесла кусок замечательного пирога, который оставался от обеда, а в 7 часов 58 минут мы встали из-за стола. Мама разрешила мне немножко поиграть, и я приложил ухо к часам, чтобы послушать, как они тикают, а потом, в 8 часов 15 минут, мама велела мне идти ложиться спать. Я был очень рад, совсем как в тот раз, когда мне подарили ручку, которая повсюду ставила кляксы. Я хотел, чтобы, когда я буду спать, часы оставались у меня на руке, но мама сказала, что это вредно для часов. Тогда я положил их на ночной столик – так, чтобы мне их было хорошо видно, если повернуться на бок, и мама погасила свет в 8 часов 38 минут.
И тут началось самое замечательное! Потому что цифры и стрелки на моих часах, представляете, оказывается, блестят в темноте! Даже если бы я захотел сварить яйца всмятку, мне бы не пришлось зажигать свет. Спать мне совсем не хотелось, я только смотрел на свои часы и наконец услышал, как открывается входная дверь: это вернулся папа. Я очень обрадовался, что смогу показать ему бабулин подарок. Я встал, надел на руку часы и вышел из комнаты.
Я увидел папу, который на цыпочках поднимался по лестнице, и закричал:
– Папа! Посмотри, какие замечательные часы мне подарила бабуля!
Папа очень удивился и от неожиданности чуть не упал.
– Тише, Николя, тише! – зашикал он на меня. – Ты разбудишь маму!