Долгая поездка в душной машине утомила молодую пару. Гермиона выглядела неважно. Ее слегка загоревшее личико казалось грустным, утомленным и болезненным. Тоненькие ножки подгибались, а в руках не было сил даже для того, чтобы опереться на сильное плечо Малфоя. Но, если бы он только предложил ей вернуться в лес, она согласилась бы не тратя времени на раздумья. Согласилась бы, даже если придется идти пешком и тащить на себе рюкзак.

Драко подхватил невесомое тельце девушки на руки и понес ее к величавому поместью Малфоев. Они шли по залитой солнцем дороге, шурша гравием. Слизеринец, вне себя от счастья, глядел на девушку, прижавшуюся к его широкой сильной груди. Интересно, она еще ответит ему на признание? Может, когда-нибудь и она сможет полюбить его? Немного любви, терпения и заботы… И она ответит взаимностью. Не какими-то там мимолетными поцелуями, не скупыми ласками или грустными взглядами, что полнятся жалостью. Может, она действительно однажды скажет: «Я люблю тебя»?

– Можем пойти в бассейн и немного освежиться, если хочешь, – предложил Малфой, глядя на измученную жарой Гермиону.

– Да, с удовольствием. Но, разве ты не говорил, что мне не стоит часто появляться в обществе? – спросила Гермиона.

– Ну, нам не нужно будет покидать Малфой Мэнор, – пояснил Драко, ухмыляясь.

Девушка непонимающе воззрилась на самодовольного Драко. Она пыталась вспомнить хоть одно заклинание, способное сотворить посреди комнаты бассейн, но не смогла. Либо она не так хороша, как о себе думала, либо такого действительно нет, и Малфой скрыл от нее целый бассейн. Мерлин, сколько тут всего? Может быть, у него под боком боксерский клуб припрятан?

– Ты сообщаешь мне о том, что у тебя есть бассейн только в начале августа? – спросила Гермиона.

– Да… У нас с тобой есть бассейн. Считай, что это был сюрприз.

Гриффиндорка нахмурила тонкие бровки в знак того, что обижена до глубины души, но все же не смогла сдержать скромную улыбку, искривившую ее розовые губы. Гермиона устало провела рукой по лбу, стирая пот. Драко тоже был мокрым и липким, но это ему явно не мешало. Крупные соленые капли блестели на его бледной коже, на стальных мускулах, переливаясь в свете солнца.

– Слишком жаркий август. Даже не верится, что мы в Лондоне, – прощебетала Гермиона, стараясь хоть как-то отвлечься от стальной упругости живота юноши.

– Разве это плохо? Тебе очень идет загар, как по мне, – признался Драко, не без удовольствия замечая, как сильно Гермиона не похожа на этих измученных диетами бледных аристократок.

Остальной путь к поместью они провели в благоговейном молчании, оглядывая бесконечные просторы Мэнора. Драко старался быть как можно более учтивым и милым, а Гермиона все пыталась отогнать от себя порочные мысли о стальной упругости мышц Драко. «Ну почему твое расположение так легко купить?» – упрямо спрашивала себя Гермиона. «Но он такой красивый! Такой ласковый! Как давно кто-то был к тебе так ласков?» – грустно думала девушка.

Зеленокожий домовик устало улыбнулся и низко поклонился хозяину. Он намеревался забрать у господина багаж, но на руках у господина была лишь грязнокровка. И ее и его рюкзак покоились на спине Драко, и домовик не смел повернуть хозяина и снять груз с его плеч. Эльф лишь угрюмо проследил за тем, как хозяин и его рабыня прошли домой и поднялись вверх по лестнице, наверняка, проследовав в комнату Гермионы. Домовики не смеют докучать хозяину своими вопросами, но, быть может, Джеки расспросит Гермиону и узнает, покупает ли господин стайку проклятых грязнокровок, или же домовики могут расслабиться.

Малфой, как обычно, открыл дверь заветной фразой, после чего занес внутрь усталую девушку и скинул с себя рюкзаки, нетерпеливо срывая потную майку. Юноша так не привык к практичной и удобной одежде, что всеми фибрами души стремился снять ее, отбросить прочь, точно мусор, и вернуться к обыденным для него строгим костюмам, что сковывали каждое движение.

Гермиона украдкой поглядывала за тем, как Драко нетерпеливо раздевается. Что-то внутри шептало ей, что он очень и очень красив в своей дерзости, но другая часть ее души неумолимо кричала: «Он мерзавец! Он Пожиратель Смерти! Он ужасный человек!». Но, не слушая отчаянный вопль разума, Гермиона не могла спокойно глядеть в окно, пока рядом раздевается такой красавец.

Малфой чувствовал на себе пристальный взгляд, пока стягивал проклятые джинсы. До боли странное, но приятное ощущение разлилось по венам, будоража кровь. Раньше именно он следил за каждым движением Гермионы, а теперь их роли переменились. Или, скорее, переплелись, точно ветви деревьев. Неужели он привлекает ее? Возможно, чисто в физическом смысле, ведь… Женщины тоже питают желания… Но так хочется думать, что она питает к нему какие-то теплые чувства!

– И где ты прячешь от меня бассейн? – спросила Гермиона, стараясь отвлечься от неприличных мыслей.

Малфой задрал голову наверх, словно разглядывая потолок. На самом же деле он думал, что бы ответить. Ну, разве Драко прятал его? Просто не звал Гермиону составить компанию. Слизеринец любил воду, любил ее ледяную успокаивающую прохладу, но, по-видимому, не так сильно, как Гермиона. На лесном озере он сумел убедиться в том, что плавает она просто превосходно… Не догонишь.

– Просто не было времени для отдыха, ты же знаешь. Темный Лорд, задания, все такое, – произнес Драко, оставшись в одних трусах.

Гермиона стыдливо отвела взгляд, сделав вид, что на самом деле все это время смотрела в окно. Малфой лишь улыбнулся, увидев легкий румянец, заливший щеки красавицы. Он окинул ее жадным взглядом, разглядывая каждый кусочек прелестного хрупкого, прикрытого тела. Драко подошел поближе к кровати как-то пугающе, угрожающе взглянул на девушку, остановившись так близко.

Последнее время в нем словно боролись два совершенно разных человека. Один из них упрямо твердил, что Драко должен разорвать порочную связь, выкинуть гриффиндорку на улицу и забыть о ней, точно о прекрасном сне, что прошел с наступлением утра… Но что-то другое, таившееся глубоко внутри, упрямо сопротивлялось голосу разума, уговаривая Драко бежать, свергнуть Темного Лорда, сделать что угодно, лишь бы быть рядом с горячо любимой девушкой.

Кого из них слушать? Чему подчиниться? Сердцу или разуму? Что делать, если каждая частичка твоей души так и льнет к проклятой грязнокровке, так и стремится добраться до нее… «Наверное, меня неправильно воспитали. Остальные чистокровные волшебники не питают ненужных чувств к рабыням», – подумал Драко, разглядывая Гермиону. Почему он больше не может просто хотеть ее? Драко не знал ответа на столь важный сейчас вопрос.

Грязнокровка осторожно повернула голову в его сторону, и их взгляды встретились. Что-то внутри болезненно сжалось, встретив холодный, жестокий взор Малфоя. Казалось, что в нем зарождается ненависть. Нет, нет, не к Гермионе. К самому себе. К постыдной слабости, что теплилась в его сильном теле. Такая нехарактерная для него слабость, подумать только! Знал бы отец…

– Ты наденешь купальник или нужна моя помощь? – спросил Драко, игриво улыбаясь.

Гермиона отвела взгляд, явно смутившись. Впрочем, к чему эти ужимки? Они уже пережили вместе слишком много, чтобы стесняться подобных разговоров. Гриффиндорка резво поднялась с кровати и устало, с неохотой побрела к высокому шкафу. Они с Драко купили так много всего! И парочку купальников тоже. Ярко-желтое бикини, что плохо прикрывало тело, соединенный, скромный купальник черного цвета с пикантным вырезом на спине и последний – самый обыкновенный купальник темно-красного цвета. Выбор пал на него. Не слишком открытый, не слишком скромный.

Девушка скинула с себя джинсы, майку, и, оставшись лишь в нижнем белье, глянула на Драко, точно прося его об услуге. Он и не думал уходить или даже отворачиваться, пристально наблюдая за рабыней. «Может, попросить его выйти? Мерлин, Гермиона, ты же рабыня, а он – твой господин. Чего он там не видел? Не нужно дразнить его излишней скромностью», – подумала девушка.