От внушительного толчка, Джилл приподняло на сиденье, рванув вперед, она стукнулась лицом о рулевое колесо, разбив нижнюю губу, и повисла на ремне безопасности. Он с силой впился ей в грудь, лишив на пару секунд возможности дышать. В глазах заплясали разноцветные искры. Можно было не сомневаться, что на коже останется болезненный след, напоминающий о едва не разразившейся трагедии.

От испуга, нервного напряжения, обиды и разламывающей тело боли, выстукивающая зубами дробь, с сердцем застрявшим где-то в горле не в состоянии ни думать ни дышать Джиллиан всхлипнула и скрестив руки на руле, уткнулась в них лицом, дав волю рыданиям.

Даже самые горькие слезы не бесконечны. Включив свет, Джилиан сделала несколько глубоких прерывистых вздохов, хлюпая носом, и полезла в бардачок в поисках бумажных салфеток. Под руку попалась давно забытая зарядка от потерянного мобильника. На черном корпусе блока питания была приклеена картинка с изображением белого пасхального кролика. По губам женщины скользнула слабая улыбка. Приятные воспоминания о таком далеком и безоблачном прошлом совсем немного, но ослабили горечь прошедшего дня.

Пасхальный ужин в доме у Кэла оказался шумным и озорным. Они веселились и играли как дети. Эмили, распечатав шоколадное яйцо, с таинственным видом, отозвала Кэла и Джиллиан в дальний угол гостиной и поделила лакомство на троих. Сколько неприкрытой радости было в глазах девочки. Как она задорно смеялась минутой позже, гоняясь за отцом и пробуя прилепить яркую картинку ему на лоб. Кэл сопротивлялся, обозвал ее мелкой хулиганкой, и в итоге наклейка оказалась на случайно попавшем Кэлу в руки зарядном устройстве. А Эмили, глядя на веселящихся взрослых хитрющими глазами, пожелала

— На счастье!

И где оно? Джиллиан с тоскливым видом, поводила подушечкой дрожащего пальца по заметно потертому изображению и убрала зарядку на место. В тишине салона щелчок запирающейся крышки показался женщине раздражающе громким. Пугающим.

Обхватив себя за плечи, Джилл поежилась. Машина простояла с заглохшим мотором не так уж и много времени, но внутри заметно похолодало. Снег лепил не переставая. Лобовое стекло полностью оказалось под белым пушистым покрывалом. Джиллиан стало не по себе, сердце неприятно закололо, пришлось подавить желание вырваться из плена машины и бежать, бежать отсюда как можно дальше. Туда где яркий свет, много людей, где бурлит жизнь и можно спрятаться от боли и страха. Но так поступать глупо и бессмысленно. Женщина понимала, что проблему надо решать более цивилизованным способом.

Слазила в карманы пальто, перевернула вверх дном сумочку, вытряхнув ее содержимое. Проверила на полу и на заднем сиденье. Телефона не было, а значит позвонить и позвать помощь она не может. Надо выбираться из снежной ловушки собственными силами. Джилл почувствовала, что ее заметно трясет и не только от холода, волнение, охватившее ее с ног до головы, давало себя знать. С трудом сглотнула тягучую слюну, Джиллиане весьма прилично подташнивало от страха. Она понятия не имела, куда ее занесло и сумеет ли выбраться из кучи мокрого снега, поглотившего машину и найти обратную дорогу. Чтобы немного успокоиться втянула носом воздух, задержала дыхание и просчитала до десяти, стараясь унять бьющую ее дрожь.

Заледеневшие пальцы плохо гнулись, и Джиллиан никак не удавалось попасть ключом в замок зажигания. С шестой или седьмой попытки, несколько раз уронив ключи под сиденье, ее старания увенчались успехом

— Ну милая, ну пожалуйста, — молитвенно шептала женщина, — не подведи меня.

Ключ повернулся в замке зажигания с едва различимым щелчком — тишина.

— Господи, — пробормотала Джиллиан

Мотор чихнул, в недрах автомобиля, что-то булькнуло, заскрежетало, машина дернулась еще раз, недовольно рыкнув, и ровно загудела, заработавшим двигателем.

Джиллиан облегченно выдохнула, распрямляя, напряженную спину, положила руки на руль, вернее вцепилась в него, как в последнее средство спасения и выжала газ, пробуя тронуться с места, подавая машину назад. Колеса пробуксовывали, вращаясь в холостую, шины не входили в зацепление со снежной кашей, раскидывая ее в разные стороны, мотор надрывно ревел, работая на высоких оборотах. Машина, как приклеенная стояла на месте, вдруг дернулась и проехала назад несколько дюймов, Джиллиан расслабилась, довольно улыбаясь. Оказалось напрасно.

Седан, показав характер норовистого жеребца, встал, как вкопанный, встретив на своем пути какое-то непонравившееся ему препятствие. Вежливая и хорошо воспитанная, выдержанная Джиллиан в сердцах выругалась такими грязными словами, о существовании которых в своем лексиконе даже и не подозревала. Женщина опешила, мысленно повторив, то, что секунду назад выкрикнула во весь голос. Ужаснулась, но неожиданно стало легче.

Промучившись несколько минут, Джиллиан была на грани истерики, готовая кричать и топать ногами, поняв, что самостоятельно ей не выбраться. Эта чертова машина застряла намертво, не желая слушаться незадачливого водителя. Проехав немного вперед, содрогаясь от отвращения, стуча зубами от холода, Джилл открыла дверцу машины, перегнулась через порог, рискуя вывалиться и искупаться в снежной грязи, шарила рукой под днищем, пробуя на ощупь обнаружить, что же там такое попало ей под колеса. Оказывается, когда машину кружило по дороге, в дьявольском танце, а затем выбросило на обочину в сугроб, она по инерции перелетела передними колесами, через ограждающий бордюр. Это, пусть не очень высокое сооружение в содружестве с мокрым снегом и водой стало преградой на пути к свободе. Джиллиан простонала в отчаянии, и в хорошую погоду на сухом асфальте, при солнечном свете она с трудом могла переползать через такие зловредные ограждения. Тяжелая машина, с низкой посадкой, не любила лихих акробатических трюков.

Но сдаваться не в правилах Джиллиан, она с упорством раскачивала машину взад, вперед, ей казалось еще немного, еще чуть-чуть… но мощный и скоростной седан, словно издевался над ней, вступив в сговор со злыми силами, почти выехав колесами на бордюр, замирал, вздыбившись. Двигатель ехидно мурлыкал. И машина вновь ухала носом в огромную лужу, подкидывая в воздух и забрасывая на лобовое стекло комья грязи и ошметки мокрого снега.

Борьба оказалась неравной, Джиллиан искусав губы в кровь, измученная и взмокшая от усердия откинулась на спинку сиденья, глотая злые слезы.

— Ну ты и гад, — гневные слова слетели с языка. А память насмешливо подсказа. Машинку то ей помогал выбирать Кэл. И кому было адресовано это неласковое обращение, Джилл не могла определить. Скорее всего, и к мужчине и к автомобилю.

Ее начал беспокоить след от ремня безопасности, осторожно обследовав раненое место, Джилл поняла, что кровоподтек стал опухать и малейшие прикосновения к воспаленной коже, отдавались острой болью, которая растекалась по всему телу.

Джиллиан потрясла головой, хотелось плакать, но слезами помочь себе она не могла. Но и сидеть в машине, ожидая чуда, не было смысла.

Как ей не хотелось вылезать под дождь и мокрый снег, но пришлось. Одно, давно не дающее покоя и усиливающееся с каждой минутой желание, требовало немедленного исполнения. Заодно можно осмотреться, чтобы понять, где же она застряла. Выбираясь из машины Джиллиан, случайно провалилась ногой в ледяную воду, взвыла от неожиданности, захлебнувшись холодным воздухом, порыв пронизывающего, колючего ветра, ударил в лицо, разметал волосы, бросив в глаза и рот мокрые пряди и подхватил полы ее пальто, пробираясь под одежду.

Вокруг была непроглядная тьма, пустынная улица, без видимых признаков жизни.

Постепенно глаза привыкли к темноте, и Джилл смогла рассмотреть место своего случайного визита. Совсем рядом шумел вечерний город, можно было расслышать рев проезжающих машин, рассмотреть отсветы рекламных огней, окрашивающие снежную хмарь в нежные почти неразличимые полутона. А здесь стояла тяжелая кладбищенская тишина, и живая струящаяся вокруг, затягивающая в себя темнота, и лишь небольшой круг тусклого света ближних фар, попавшего в капкан авто, отвоевывал у тьмы небольшую частичку мертвого мира.