И, с помощью Джереми, все-таки вытянув бумажку, чуть надорвав ее, Деймон, как мог, распрямил ее и поднес к настольной лампе, читая написанное.

Лицо генералиссимуса вытянулось, рот приоткрылся, а глаза от изумления сошлись на переносице.

- Ну ты даешь, – прошептал Деймон. – Ай да стерва, ай да сукина дочка…

====== Глава 21. ======

- А мы точно все правильно делаем? – в который раз спросил Стефан.

- Естественно, – кивнул Дин, переступая через корягу.

Неутомимые искатели истины, просочившись мимо охраны, спустились по тропе в Запретный лес и, отмахиваясь от комаров, шли, куда глаза глядят. Винчестер, вооруженный граблями, махал ими так, что едва не зашибал Стефана, а сам библиотекарь, будучи куда как более смышленым, нежели трудовик, внимательно изучал следы на тропе

- Есть, – шепнул Стефан, посветив на дорожку газовой зажигалкой. – Следы. Предположительно сорок пятого размера.

- Обрати внимание, как втоптана пятка в землю. – Будь рядом Шерлок Холмс, он бы расцеловал Винчестера за проявление проблесков дедукции. – Значит, каблук был довольно высоким. Притом, что обувь – явно мужская. Кто может носить обувь на каблуке?

- Клаус, – прошептал Стефан.

- Ты понял это по следу? – восхитился Дин.

Стефан помотал головой и указал пальцем на древний тополь, на стволе которого перочинным ножом было нацарапано «Здесь был Клаус».

- Туда, – сказал библиотекарь, поспешив вглубь зарослей.

Какой секрет таил Майклсон в лесу? Если не додумался Стефан, то Дин и подавно.

- Знаешь, мы могли бы догадаться, – протянул Стефан. – Что в лесу кто-то есть.

- Как?

- Помнишь, Аларик был в лесу в разведке? И вернулся пьяный. Кто-то же его споил!

- Мы оба знаем, что он мог нажраться сам.

- Но не до такой степени. Кто-то вывел его из леса.

Дин поразился светлой голове вампира и закивал. Вот они уже вышли из колючих зарослей, расцарапанные и усталые, и оказались на поляне. И только Дин хотел достать из кармана беляш и передохнуть, как Стефан подпрыгнул.

- Смотри! – воскликнул он, указав пальцем вдаль.

В промозглой тьме виднелся костер, как крохотная яркая точка на черном холсте ночи.

Стараясь не шуршать и не дышать, не чавкать и не сопеть, путники прокрались по тропе к извилистой дороге, усыпанной камнями, к землянке.

- Выйду ночью в поле с конем, – пропел тоненький женский голос.

Дин посинел от страха.

- Ночкой темной тихо пойдем, – отозвался хор мужских голосов.

Стефан, достав из кармана пластмассовую вилку (да, во всем, что касалось самозащиты, Стефан был идиотом), и прокрался еще ближе.

Пение становилось громче. Дин от волнения едва не поперхнулся беляшом.

И, на свою беду, поперхнулся-таки.

Пение стихло.

- Клаус? – кликнул девичий голос, еще недавно певший песню про коня. – Клаус, это ты?

Стефан, увидев, что сидящие у костра мужчины потянулись за длинными палками, понял, что конспирация провалена. Ничего не оставалось, как выйти из укрытия.

- Мы друзья Клауса, – сказал Стефан и, вылезая из-под куста, поднял руки вверх.

Но, глянув на девушку, приблизившуюся к нему, отпрыгнул назад, повалив на землю Винчестера.

- ТЫ?

- Ты? – ужаснулась девушка.

- Хуясь, – только и протянул Стефан.

Винчестер, не понимая ровным счетом ничего, оглядел девицу, напугавшую библиотекаря. Это была странного вида особа, одетая в нарядный сарафан и красные сапожки, а кокошник, подрагивающий на ее голове, очень уж аутентично сочетался с длинной белокурой косой.

- Так она ж у тебя на свадьбе была, – ойкнул трудовик, смутно припоминая девушку.

- Что ты здесь делаешь, Ребекка? – спросил Стефан и, глянув на двух мужчин, одетых в льняные косоворотки, кивнул. – Элайджа, Кол, рад видеть.

Ребекка Майклсон, жестом пригласив гостей присесть к костру, поправила кокошник на голове (одевал ее явно Клаус) и села рядом.

- Элайджа, я думал ты погиб, – произнес Стефан.

- Негоже тебе, отрок, думать, аки самый разумный здесь, – пробасил Элайджа. – Коли пришел к костру, слово молви.

- Я чего-то не понимаю, – простонал Винчестер.

- Это – родня Клауса, – шепнул Стефан. – Но что вы здесь делаете?

- Где Клаус? – в свою очередь спросил Кол.

- В следственном изоляторе «Азкабан».

Ребекка картинно прижала руки ко рту.

- На Хогвартс нападает маньяк, – сказал Дин. – Вы же знаете о Хогвартсе?

- Знамо дело, – произнес Элайджа. – Знаю, знаю, Никлаус давеча сказывал о супостате лихом, что пол хогвартский топчет.

- То есть, это не вы – маньяки? – Из Дина был парламентер, как из говна пуля.

Майклсоны взглянули на него, как на идиота.

- Почто ты, отрок, тупой, аки пень? – крикнул Кол.

Ребекка, единственная, кто изъяснялась на понятный Винчестеру мотив, осадила братьев и, подсев к нему, произнесла:

- Да как бы мы смогли из человека камень сделать? Максимум фарш. Нет, тут другое лихо. Супостат родился в замке, а мы лишь с гастролями там выступали.

- С гастролями?

Ребекка глубоко вздохнула и начала свой интереснейший рассказ.

- Были мы вокально-инструментальным ансамблем, причем талантливым, на Евровидение даже один раз ездили, правда на сцену нас не пустили, но то такое… Все как полагается: Клаус пел, Элайджа на балалайке играл, Кол – на гармошке, а я на гуслях брынчала.

Кол подкинул в костер несколько веточек и закивал.

- Пришел к нам как-то в гримерку мужик с бородой, назвался директором Хогвартса, – продолжила Ребекка, накинув на плечи пуховой платок. – Предложил в Хогвартсе выступить, мол, культурный уровень там прихрамывает. А мы и согласились, денег-то нам немерено отвалили. Эх, знали бы мы, что нам боком эта затея выйдет.

- Это как?

- Шесть концертов дали, публика очень довольна была. Но вот напасть: какая-то сволочь начала на детей нападать. Ну и начали на нас косо глядеть. Я говорила Никлаусу, мол, уезжать надо, но он сказал, что романсы ему дороже безопасности.

И однажды ворвался к нему в гримерку какой-то цыганенок. И орать начал, что знает все, сейчас всех сдаст. А было это в аккурат после того, как одна наркоманка в туалете померла. Вот на нас это дело и повесили, а все потому, что не вовремя мы с концертами подоспели.

Стефан сочувственно повесил голову.

- А Никлаус, дабы нас всех в каземате не заперли, сам во всем и сознался, – подытожил Элайджа. – Так и сказал: «Бегите, родичи, даст Бог, свидимся».

Дин, промокнув футболкой мокрые от слез глаза, всхлипнул.

- Отмотал в СИЗО двенадцать лет, за серийные убийства, – вздохнула Ребекка. – Но не сломался. Песни новые подхватил, а когда вышел, мы «Владимирский централ» даже у мэра на дне рождения исполняли. И вот опять брата нашего повязали.

- Нехристи богогадские, – выплюнул Кол. – Не мы детишек убивали. Не по-человечьи это.

Не поверить Майклсонам было невозможно. Ясные очи Ребекки смотрели так заискивающе, что Стефан окончательно уверился в том, что Клауса подставили.

- И давно вы здесь? – поинтересовался Стефан, оглядев землянку, белье на веревке и гарцующего вороного коня на поляне.

- Как Клаус в замке осел, так мы сюда и пробрались, – пояснила Ребекка. – Мне бы жениха искать, а то в девках засиделась, а я здесь кукую.

Глаза Дина загорелись, как два маяка.

- Слушайте, барышня, – сказал трудовик. – Брат у меня есть. Вот как для вас рожденный.

- Кто такой? – всполошился Элайджа.

- Повар. Да они с Ребеккой будут как Василиса Прекрасная и Иван-дурак!

- Эка благодать! – обрадовался Кол. – Слыхала, сестрица? Недолго тебе девкой просиживать, косу девичью отращивать!

Вроде все остались довольны, но Стефан все-таки нервничал. Вот Ребекка уже угощает их кисельком да пряниками сусальными, а на душе все равно неспокойно.

- Ну мы пойдем, пожалуй, – сказал библиотекарь, встав на ноги. – Рад был свидеться. Спасибо за информацию…

- И за пряники, – поддакнул Винчестер.