— Ты опоздал.

— Я не оговаривал точное время, — отозвался третий голос, и Бивер едва не выругался вслух — так он и думал! Не узнать этого... попугая было все равно, что не узнать Алону Талл.

Совсем обнаглели!

— А мог бы и оговорить, — рявкнул тот, кто наверняка был Котом. — Корона бы с головы не свалилась!

— Отсидел задницу? — не остался в долгу Летун. — Инспекторское кресло такое жесткое?

“Ты не представляешь насколько”, — мрачно подумал Бивер.

— Все глаза проплакал, тебя дожидаючись! — провыл Кот. Коллинз застонал:

— Ребята, мне вас наедине оставить? Прямо сейчас? Или, может, сначала мы быстренько заглянем в отчет Спейта, сотрем его к чертовой бабушке, а потом уже — наедине?

Бивер знал только одного Спейта — патологоанатома. Какой отчет он мог ему прислать?

— Мы одни в здании? — спросил Летун.

— Боишься, что тебе ощиплют перышки? — огрызнулся Кот.

— Дело твое, — непонятно отозвался Летун. — Отчет патологоанатома, я так понимаю? Вы его читали?

Коллинз пробурчал:

— Я читал, он — нет. Решил дождаться тебя. Видимо хотел, чтобы вы заглянули туда вместе, трогательно держась за руки.

Последовала пауза, видимо заполненная яростным взглядами, а потом Летун обратил внимание на Коллинза:

— Я думал, ты захочешь показать отчет своему начальнику.

“Да, — думал начальник, — я не отказался бы посмотреть”.

— А вы оба в тюрьму хотите? — ядовито переспросил Коллинз. Плаксивость из его голоса успела испариться неведомо куда. — Я — нет. Мне в суде объяснять, где я взял целый грузовик трупов, совершенно не улыбается.

“Надо же, всего сутки на работе, а такой прогресс, — умилился Бивер. — Грузовик трупов! Господи! Но хотя бы понятно, при чем тут Спейт...”

— Хорошо, — неожиданно мирным тоном заявил Летун. — Посмотрим вместе.

Шорох пододвигаемого кресла, тишина, а потом тихий смешок Коллинза и хоровой вопль мальчиков в трико:

— Что?!

— Ничего, — Коллинз продолжал нервно хихикать. — Хорошо смотритесь вместе. Такие печальные.

— По-твоему, это смешно? — процедил Летун, и что-то в его голосе было такое, что Биверу захотелось увидеть этот отчет, немедленно. Непонятно, как дальше пойдет разговор, но стирать что-то на своем терминале он не позволит.

— Ни разу, — отозвался Коллинз. — Просто у меня истерика.

— Что-то ты спокоен, птичка, — голос Кота едва не срывался от напряжения, — для человека, только что обнаружившего, что на его фабрике дохнут люди!

Что ответил Летун, Бивер не услышал, но Кота этот ответ явно не удовлетворил.

— А может, еще раньше, а?! Ну, поплачь о том, что тебя обманули!

— Не тебе говорить! — рявкнул Летун. — Вот эти трое на твоей совести, так же, как и на моей! И еще неизвестно, сколько людей на самом деле было в тех зданиях, что ты взрывал!

— Там не должно было быть никого!

— Так поплачь о том, что тебя обманули!

— Эй... — настороженный голос Коллинза. Но его не услышали.

— Их и так убивали, — зашипел Кот. — Без нас! Думали, с вас никто не спросит, да?!

Резкий шорох ткани, и едва слышный голос Летуна:

— Давай. Скажи: “Оправданные потери”! Ну?!

Бивер осторожно заглянул внутрь. Социальное учреждение или нет, а дверь в его кабинет не скрипела.

Коллинза не было видно, а Лига оказалась прямо перед ним. Летун держал Кота за грудки, Кот ухмылялся ему в лицо, той самой улыбкой, от которой скулы сводит.

— Ты первый. Скажи: “Я ничего не знал”!

— Узнал, и еще узнаю! — Летун снова тряхнул “врага”. Кот ухватился за его плечи. — А вот ты! Недоучка, Зорро себя вообразил? Да Алона же использовала тебя, придурка!!! — Новое встряхивание, и Летун по правилам должен был уже лететь на другой конец кабинета, но Кот лишь ухватился крепче, будто боялся упасть. — Ей нужны технологии компании, а когда она до них доберется, думаешь, что с тобой и твоими котятами станет?! Что ты там хотел?! Революцию?! Фабрики разрушить? Да ты хоть знаешь, что начнется на улицах, если их закрыть?

— Я знаю, что там твориться сейчас! — Кот второй рукой потянул Летуна за волосы. — А ты, что ты знаешь? О людях, обо мне? Маньяк электронный — ты вообще живой? Настоящий? Может, у тебя там и череп железный, а?!

— Девочки, просто поцелуйтесь, — пробормотал Коллинз.

— Заткнись! — хором рявкнули эти двое, а Бивер решил, что с него достаточно, и сделал шаг вперед.

Зажегся свет. Парочка из высшей Лиги уставилась на инспектора одинаково круглыми глазами. Коллинз пискнул “Ой” и отошел от терминала. Это он правильно.

Бивер подошел к вешалке, снял с нее шляпу, положил на стол. Заглянул в терминал, открыл последний файл — Коллинз за спиной едва слышно вздохнул. Бивер поднял глаза и почти спокойно произнес:

— Действительно, может, отпустите друг друга наконец?

Кот с Летуном словно только сейчас заметили, что делают. Переглянулись — и отпрыгнули в разные стороны. Кот вытер пальцы о бедра, Летун скрестил руки на груди.

Бивер раздраженно выдохнул и подумал о том, как он ненавидит подростков. Особенно подростков в трико. Хотя этим уже почти двадцать... а толку-то.

— Значит, что тут у нас. Около тридцати тел, которые, вместо того, чтобы попасть в коллектор, попали сразу Спейту на стол... Спасибо, дети, что бы я без вас сделал!

— Мне куда интереснее, что вы собираетесь предпринять теперь, — отозвался Летун. — Вы же все слышали. Трое из них погибли во время вчерашнего происшествия на Восьмой фабрике, остальные... — Летун запнулся. — Долгая история.

— Ты тему-то не меняй, — сразу взвился Кот. — Рассказывай свою долгую историю, раз уж ты, якобы, вчера всю ночь выяснял подроб... стоп. Как это он все слышал? Ты... — Кот снова скользнул к Летуну вплотную. — Ты знал, что он там стоит, и не сказал?!

Летун развел руками — широко, будто собирался Кота обнять.

— Я спросил, одни ли мы в здании, и из твоего ответа сделал вывод, что тебя это не волнует.

— Ты, умник...

Бивер снова подумал об оружии, но ограничился тем, что грохнул ладонями по столу. Подействовало. Он убедился, что завладел вниманием аудитории, и протянул:

— Действительно — что бы мне с вами такое сделать? Посадить в тюрьму одного террориста? Или может сразу обоих?

— Эй! — хором возмутилась сладкая парочка, и Биверу снова пришлось пошуметь.

— Молчать! Засранцы... вы что, думаете, можно прокатиться по городу на грузовике с телами, выяснить, что оные тела образовались в результате вашей детской игры в войну, а потом сказать “извините, пожалуйста, дяденька инспектор, мы больше не будем?”

Коллинз за его спиной раскашлялся.

— Вообще-то, они именно так и...

— С тобой я отдельно поговорю! — Бивер даже не обернулся.

— Детская игра? — спросил Кот. Летун только рот приоткрыл от возмущения. Бивер хмыкнул.

— Ах да, я забыл. Вы же Высшая Лига. У вас же судьбы мира в руках — а это уж никак не игрушки. — Он хотел сдержаться, очень. Но Бивер не Господь Бог и даже не Папа Римский. — Сопляки безмозглые!

Теперь рты открыли оба, скорее даже все трое, но Бивер уже не мог остановиться.

— Все никак не устанете меряться? То размером оружия, то количеством человеческих жертв? Спорите о том, кто больше виноват — надо же какой ужас, три десятка тел... А три сотни не хотите?! За две недели? А полтысячи за месяц?! Будете считать, сколько приходится на каждого?!

Лига молчала. Бивер глубоко вдохнул и продолжил чуть тише:

— В отделе поиска пропавших по одному Восьмому району может быть до пятидесяти заявлений в день. Про коллектор я вам только что сказал — патологоанатомы просто физически не успевают всех исследовать. Да о чем я говорю! Ты, — Бивер ткнул пальцем в Летуна, — если бы потрудился хотя бы раз прогуляться чуть дальше фабричной зоны, давным-давно знал бы все, что тебе нужно знать.

Летун мотнул головой.

— В том, что в трущобах люди режут друг друга, я точно не виноват! Наоборот, наличие работы снижает уровень агрессии...