Вы хотите сказать, что живую, открытую мысль стали канонизировать, догматизировать, стали ее закрывать, под куполом, в стенах?
Да. И, к сожалению, люди занимаются больше своими собственными толкованиями и внешними формами, чем внутренними истинами, и поэтому злоупотребляют подарком Божественного Откровения для взаимного унижения и ссор.
Возможно, однако, что главной причиной является недопонимание людей, что религия — это что-то неподвижное, сложившееся раз и навсегда. Вследствие этого убеждения, появление собственного Пророка также рассматривается как неповторимый апогей, ни с чем не сравнимый в истории человечества. Следующие за ним Пророки отвергаются как еретики и обманщики, а предшествующие ему, в лучшем случае, признаются как «предтечи».
И как же можно преодолеть эти религиозные распри?
Бахаулла одарил нынешнее человечество замечательным принципом поступательного, прогрессивного Божественного Откровения. Этот принцип — лекарство против религиозных предрассудков и споров.
Принцип поступательного Божественного Откровения можно пожалуй описать так:
■ Божественное Откровение — это динамичный, вечный процесс.
■ Поэтому ни одна религия не может претендовать на абсолютную, окончательную истину.
■ Каждое Откровение — часть всеобъемлющего Божественного плана, постепенно развертывающегося в соответствии с данной степенью развития человечества.
■ Каждый Пророк обладает Божественной истиной в равной мере как и другие Пророки.
■ Поэтому недопустимо отвергать или унижать кого-либо из Них, т. к. «отрекаться от одного из них — значит отрицать их всех».
■ Когда Бог посылает Вестника, то он — Повелитель того века, и обращать душу к Нему значит обращаться к Богу.
Пользуясь многочисленными притчами и образами, Бахаулла наглядно объясняет этот важный принцип, который совершенно изменит старые, традиционные представления о религии:
■ Он сравнивает Божественное Откровение с солнцем, а Пророков — с точками его восхода. Эти точки восхода солнца меняются в продолжение года, однако солнце остается тем же самым. И кто любит свет обращается к солнцу, даже если оно появляется в другом месте.
■ Религиозные циклы, периоды влияния отдельных Пророков, Бахаулла сравнивает с постоянно возвращающимися временами года. Появление Пророка можно сравнить с весной. Своим появлением весна обновляет мир природы, исполняет ее новым духом, новой силой, и сметает с лица земли все старое, прогнившее и отжившее свой век. Это — время надежды, любви и обновления, но также и большой тревоги и перелома.
Когда религиозный цикл достигает своего кульминационного пункта, то этот период можно сравнить с летом, приносящим плоды.
Но в каждом религиозном цикле — и это, может быть, в связи с нашей темой непривычная и трудно приемлемая мысль — также существует время упадка, осени и зимы. Когда, после столетий, плоды поспели и цель достигнута, когда первоначальный духовный импульс начинает терять силу, когда необходимые вначале устройства и структуры становятся препятствиями на пути развития, на пути прогресса, то наступает зимнее оцепенение, людские дела приходят в состояние кризиса, а замешательство и потеря ориентировки предвещают близкий перелом, который одновременно означает как распад старого мира, так и наступление новой духовной весны.
Смысл этих циклов Откровения заключается в том, чтобы в каждой эпохе вновь оживлять все человечество свежим импульсом чистой Божественной истины, давать людям ведущие в будущее принципы и все более расширять их кругозор для достижения истинного прогресса на каждой ступени развития.
Сегодня Бахаулла провозглашает такую духовную весну для развития всего человечества. Но и он не последний Пророк. Он даже предупреждает своих приверженцев, что они не должны обращаться со следующим после него Посланником Бога, как люди обращались с ним и с другими Пророками.
Бахаулла — Повелитель этой эпохи. Его миссия — объединение рода человеческого на основе объединения религий. Ведь объединять сердца людей является самой сутью религии.
Учение Бахауллы о прогрессивном Божественном Откровении разрушает преграды между религиями — преграды, которые в действительности никогда не существовали, разве только в головах людей.
А почему же, спрашивают некоторые люди, объединение религий и народов должно произойти непременно во имя Бахауллы? Не могли ли бы все сойтись в объятиях одной из существующих религий? Вопрос лишь в том, какая из религий была бы готова признать приверженцев Будды, Кришны, Моисея, Христа, Магомета и Бахауллы? Какая религия, кроме Веры бахаи?
Для того, чтобы стать бахаи, никто не должен отворачиваться от «своего» Пророка. Это, наоборот, условие, что каждый должен кроме Бахауллы признать также и всех остальных Пророков — ведь Они все точки восхода одного и того же солнца Божественной истины. Как же можно было бы не признавать хотя бы одного из Них без того, чтобы не хулить самого Бога? «Кто видит хоть малейшую разницу между ними — тот не познал единство Бога...»
Да, это прекрасные идеи. Я Вас с интересом слушаю. Но вот Вы сказали, что Бахаулла должен объединить духовные искания всех направлений и дать одно общее, универсальное учение всему человечеству. Но как можно предполагать, что христиане, скажем — католики, поверят этому — пусть прекрасному заявлению?
Да. На первый взгляд кажется невероятным, что вдруг все церкви и другие религиозные сообщества мира, тронутые до слез, станут друг друга обнимать и начнут объединяться в общину единой веры. На второй и третий взгляд — это покажется еще более невероятным.
Но если рассмотреть высказывания Бахауллы более внимательно, то можно увидеть, что он говорил не о церквях, не о клире, а о религиях и о роде человеческом. Духовенство, религиозные лидеры каждой эпохи, молили Бога о появлении предсказанного нового Божественного Посланника. Однако, когда Он появлялся, они Его отвергали, преследовали, а некоторых из Них даже убивали жестоким образом. Причины этому очевидны: запутавшись в сети собственных представлений о Его появлении, они Его не узнавали — и следовательно не признавали. Кроме того, они также ощущали опасность, грозящую собственному господствующему положению.
Но в нашу эпоху зрелости и объединения человечества Бахаулла заменил духовное господство духовенства принципом самостоятельного искания истины и собственного убеждения. Логично, поэтому, что в общине бахаи нет духовенства.
Сейчас вообще у людей наблюдается возрастающая тенденция иметь право на собственное определение своего религиозного направления, что, конечно, ослабляет влияние духовенства. Усиление фундаментализма в разных религиозных общинах можно рассматривать скорее как реакцию на возрастающую независимость людей, чем как признак действительной жизненной силы.
Уже давно наблюдается возрастающая тенденция выходов из церкви, а также углубляющаяся пассивность по отношению к церковной принадлежности. Параллельно с этим развитием, повышается интерес к другим религиям, что повело к более близкому знакомству с ними. Этот момент также указывает на то, что люди во многом ощущают дух новой эпохи единения.
Но, давайте вернемся к Вашему вопросу: можно ли себе представить, что, например, христиане когда-нибудь признают новую веру — Веру бахаи. Нет сомнения, что и в этом случае едва ли официальные церкви и духовные «специалисты» подадут хороший пример собственным признанием Откровения Бахауллы. Ведь в продолжении всей истории религий духовенство еще никогда не отличалось такими «подвигами».
Но между верующими каждой религии были, и есть, искренне ищущие, открытые души, увидевшие свет нового дня. Это люди, которые, как говорится в Библии, при появлении Господа Бога не спят, а бодрствуют. Людей таких не много, и они обыкновенно бессильны, но они излучают и распространяют новый свет, несмотря на насмешки и преследования. Тоже самое происходит теперь по отношению к распространению Веры бахаи. Никогда духовенство не преследовало новую веру более ожесточенно, чем персидский клир преследовал ранних приверженцев этой новой Веры. Двадцать тысяч из них было убито уже в первые годы, и с тех пор вновь и вновь вспыхивали гонения, особенно в самом близком прошлом. Их гонят из домов и деревень, экспроприируют и разрушают их Святые Места, исключают из школ и университетов их детей и молодежь, бросают в тюрьмы и казнят невинных людей. Но они терпят все это из любви к своей вере и из любви к человечеству — несмотря на то, что лишь простым отречением от своей веры они могли бы моментально получить полную свободу.
