В беседе «Источник духовности и единения всех сторон жизни» собеседники пытаются осмыслить роль слова в сегодняшнем мире, размышляют о будущем человечества, о тех границах, которые спонтанно возникли в жизни человека. Они, как два странника, бредут по Земле в поисках ответов на свои вопросы. Но один ответ уже дан ими в этой беседе. По их словам, каждый из нас должен заботиться о ближнем, о том месте, где живет. В совокупности это и есть забота о мире, о Земле, о Вселенной. Существование каждого человека на Земле зависит только от него самого. На этой планете, название которой Земля, каждый должен уважать друг друга, ведь нет ничего ценнее на свете, чем любовь и уважение друг к другу. Начало новой жизни всегда внутри жизни каждого человека. Порой люди не готовы этого понять, осознать. Порой это сложно, но смысл жизни состоит в том, чтобы давать жизнь, а не забирать. Для уничтожения единственного во Вселенной очага разума достаточно совсем немного. Сегодня, сейчас надо задумываться о том, чтобы сберечь величайшую ценность - завтрашний день человечества. Совершенно очевидно, что беседа Айтматова в этой книге вызовет неоднозначные дискуссии. Прислушаемся и мы к этим голосам.

Питер Шпигель

Я очень рад, что мы с Вами можем беседовать прямо по-русски, без переводчика.

Прежде всего, я хочу узнать, как случилось, что Вы, человек уже в зрелых годах, убеждены в том, что среди многих великих учений — есть христианство, есть ислам, есть буддизм и т.д. — Вы, однако, выбрали себе вот эту тропинку: Веру бахаи. Может быть, это истинная тропинка, которая ведет к Всевышнему, а может — блуждающая. Этого никто не знает...

На Ваш вопрос, каким образом я выбрал себе именно эту тропинку, мне проще всего было бы ответить: «Потому что мои родители были бахаи». Большинство людей, пожалуй, именно так объяснило бы свою принадлежность к определенной религии. Но это едва ли было бы удовлетворительным ответом на Ваш вопрос. Тем не менее, я хочу Вам заранее сказать, что пример моих родителей с самого начала определил мое отношение к религии и был мне прочной опорой также и в последующие годы, когда я начал более сознательно разбирать вопросы своей веры — Веры бахаи. Этот ценный подарок я всегда буду беречь в сердце с глубокой благодарностью.

Мои родители никогда не принуждали меня или моего брата стать бахаи. Они своей жизнью подавали нам пример глубокого уважения и любви не только по отношению к Откровению Бахауллы, но в равной мере также и по отношению ко всем другим религиям. Теперь я понимаю, что они точно придерживались ясных учений Бахауллы о воспитании детей, о самостоятельном поиске истины и о преодолении всяких предрассудков. Нам, их детям, поэтому и в голову не приходило перенимать от кого-либо предрассудки против других религий, или рас, или социальных слоев общества. Мы чувствовали себя свободными искать свой собственный путь. Но вернемся к Вашему вопросу.

Хочу заметить, что с детства Вера бахаи жила в глубине моей души, и что в продолжение всей своей жизни я ни на секунду не сомневался в Божественном Откровении Бахауллы. Тем не менее, мой путь сознательного, умственного углубления в суть Его необозримого учения был длинным и, в начальной фазе, мучительным.

Детство и школьные годы, т.е. формирующий отрезок моей жизни, я провел в Москве. Там я конечно находился не исключительно под неназойливым, любовным религиозным влиянием своих родителей, но также сталкивался, главным образом в школе, с аргументами атеизма и материализма.

Потом, уже вне Советского Союза, я, со временем, познакомился также и с некоторыми церковными формами других религий и с интересующими меня нерелигиозными течениями и идеологиями. Эти контрасты помогли мне яснее и более убедительно осознать характер и существенные положения Веры бахаи.

Мне стало ясно, что Откровение Бахауллы не только соответствует исканиям и жажде каждой души и наполняет ее доверием и любовью, — но также дает ответы на общественные проблемы человечества во всем мире. Оно восхищает сердце своей мистической глубиной и красотой, — но также убеждает ищущий, вопрошающий разум.

Я счастлив, что принадлежу к живой, быстро развивающейся всемирной общине, чьи члены происходят из всех народов, рас и вероисповеданий Земли и, при всем их пестром разнообразии, связаны друг с другом единяющим духом Веры бахаи...

Между прочим, я привез Вам несколько книг о Вере бахаи. Вот, например, брошюра «Обещание мира во всем мире» Всемирного Дома Справедливости — на русском языке, разумеется. Всемирный Дом Справедливости, высший орган всемирной общины бахаи, выпустил эту брошюру как вклад в Год мира (1986), провозглашенный ООН.

Да. Хоть я и не бахаи, но все это приветствую. Это все очень чистые помыслы. Но вот, скажем, Всемирный Дом Справедливости... Если взять с точки зрения философии, то найти подлинную справедливость очень трудно, потому что то, что кажется справедливым нам с Вами, другому человеку может показаться несправедливым. Может быть, справедливость — это категория субъективная, правильная лишь до некоторой степени. Поэтому, когда та или иная религия претендует на абсолют справедливости...

Коммунистическая идеология ведь тоже претендовала на абсолют справедливости, на классовую справедливость. Ради определенного класса, она борется, идет на все, достигая своего. Сейчас, например, очень возрастает исламский фундаментализм. И один из его постулатов состоит в том, что только его последователи на верном пути и только они могут найти истинную справедливость. Справедливость, ниспосланную Богом.

Это очень притягательно. В людях всегда есть жажда того, чего они не находят в обыденной жизни. В обыденной жизни человек на каждом шагу, в мелочном, сталкивается с тем, что ему кажется несправедливым. Несправедливо кто-то его толкнул на улице, или кто-то ему возразил, кто-то его оскорбил. Даже такие мелочи, не говоря уже о серьезных проблемах.

Поэтому, когда бахаи учреждают Всемирный Дом Справедливости, они берут на себя проблему справедливости во всемирном масштабе и находят место — Дом. Если туда обратиться, прямо или косвенно, мысленно, то, якобы, можно найти справедливость.

С одной стороны, это очень привлекательно, заманчиво. С другой стороны, это прекрасно звучит: «Всемирный Дом Справедливости».

Но я — человек уже в годах. Я видел, как начиналась перестройка и как она закончилась. Я сам был в центре этих событий. Я думал, что можно перестроиться, установить всем вместе демократию, найти истинную справедливость. Оказалось — это далеко не так.

Поэтому, мне кажется, то, что Вы называете «Всемирным Домом Справедливости», в смысле бахаи, наверное все-таки идеал, идея. Идея, к которой надо стремиться, но которая не достижима. И драматизм, трагизм человека вообще наверное в том и заключается, что он вечно жаждет справедливости и вечно не может этого достичь.

И в результате человек может бороться ради справедливости, ради национальной, социальной или исторической справедливости. Он может бороться, наконец, ради личной справедливости. Смотрите — сколько разных типов справедливости!

Он все время будет бороться и, не достигнув ничего, оставит свои заветы потомкам. Они тоже пойдут по этому пути и тоже оставят свои заветы потомкам. Таким образом, мне кажется, происходит вечная устремленность человеческого духа к некой высшей справедливости.

Да, в людях живет вечное стремление к справедливости. И я думаю, что как раз это стремление показывает нам, как жизненно необходима справедливость для всех людей, кто бы они ни были и где бы они ни жили. Прямо-таки кажется, что Бог создал людей с этим стремлением, с этой тоской в душе, чтобы они беспрестанно старались добиваться справедливости.