РЕПОРТАЖ ВЕЛА КЕЛЛА РЭНД…[1]

В тот самый момент, когда Келла Рэнд поверила, что правитель системы Инду Сан выскажется против союза с Новой Республикой, тот вознесся в столбе огня.

В буквальном смысле этого слова.

Ощущение глубочайшего удивления приковало ее к месту, когда завыли сирены системы безопасности и голокамеры со свистом пронеслись над головой, чтобы опуститься в облако на месте взрыва, подобно стае механических стервятников. Оцепенение проходило по мере того, как волна тел вскипела в галерее для прессы и ньюсмены устроили свалку за право прорваться в нижерасположенный Зал Собраний к разбросанным вокруг кресла останкам того, кто еще недавно был Шеком Бараэлем. Внизу царило столпотворение и голокамеры вились вокруг, не упуская не одной омерзительной детали.

Наблюдая со стороны весь этот хаос, Келла пыталась подавить в себе неосознанное чувство удовлетворения. Она достаточно долго проработала в Джи-Эн-Эн, чтобы знать, что умерщвленный политик всегда гораздо интереснее политика живого и, хотя отправляясь делать нынешний репортаж, она не предполагала такого исхода, сложившаяся ситуация не будет исключением из правил.

Хотя, во имя чувств ее аудитории, она постарается не испытывать столь откровенной радости по этому поводу…хотя бы внешне.

Она провела на Инду Сан уже две недели, прорываясь сквозь скуку бесчисленных словопрений и дипломатических раутов, итогом которых должно было стать сегодняшнее Большое Голосование. Все глаза были обращены на Бараэля; и, хотя все другие советники уже проголосовали, их голоса носили не более чем рекомендательный характер. Главный советник, как и имперский губернатор, которого он сменил на этом посту, был персоной, чей голос ставил точку в любом споре.

Проблема заключалась в том, что никто не имел представления о его позиции в вопросе об упомянутом союзе. Несмотря на то, что большинство в Совете поддерживало союз, сам Бараэль был предельно сдержан на встречах с дипломатами, никогда не брал слово на всем протяжении дебатов в Совете, а на все расспросы ньюсменов отвечал лапидарно: «Без комментариев». Похоже, посол Новой Республики Диктио Л’варрен, как опытный переговорщик, пытался сдвинуть ситуацию с мертвой точки, но для средств массовой информации вся история давно превратилась в застарелую головную боль.

Тактика Бараэля носила все признаки поведения других систем Внешнего Кольца, решивших отклонить призыв к вступлению в Новую Республику. Это не было чем-то неожиданным — стремление к нейтралитету и лояльность к имперцам, которые все еще проявляли значительную активность в этом секторе — были слишком знакомы ньюсменам, чтобы делать из этого сенсацию.

Однако теперь, когда история приобрела привкус убийства и крови, на нее набросятся все агентства новостей в Галактике.

Потерзав свой комлинк, Келла настроилась на частоту местного бюро Джи-Эн-Эн и, как только установилась связь, накинулась на шефа бюро Робби Ностлера.

«Придержи дроида-курьера! — ей пришлось практически кричать, чтобы услышать себя в волнах шума, бьющихся между каменных стен Зала Совета — У нас сенсация! Только что убили Бараэля!».

«Что? — спросил Ностлер — Когда?».

«Убит. В Зале Совета. Только что!» — последовал ответ — Включи Холовид и следи за ситуацией: местные станции будут транслировать новости". Придерживая комлинк около уха, она слышала нарастающий шум на другом конце канала — это Ностлер включил установленный в бюро приемник и настроился на канал одной из станций внутри планетарной системы, транслирующей репортаж с места событий.

Произошедшее должно было незамедлительно оказаться в центре внимания всех агентств новостей на планете, но галактическим обозревателям, подобно Келле, приходилось ждать, пока дроид-курьер их канала появится в системе, скачает все местные новости с сервера бюро и снова ускользнет в гиперпространство, чтобы обеспечить их распространение по галактическим линиям связи. В памяти всплыли быстрота и легкость, с которой раньше репортеры отправляли свои сообщения в ХолоНет, — все это осталось в прошлом; остались только курьеры со своими постоянными задержками.

"Да, выглядит достаточно круто — отозвался Ностлер после минуты, проведенной у экрана, — Ты можешь подтвердить, что Бараэль на самом деле мертв?".

"Да уж, мертвее не бывает — уверила его Келла, сморщив лицо в гримасе — Он выбрал чертовски грязный способ, чтобы уйти из этого мира". Увидев перепуганного советника, зажатого в угол и интервьюируемого другим ньюсменом, она вспомнила о делах насущных. "Итак, — что там насчет курьера? Я не желаю, чтобы из-за его опоздания меня обошли на дорожке".

"Ну, это будет непросто, — заметил Ностлер — дроид ожидается ближе к вечеру, но это дроид-курьер "ТриНебъюлон Ньюс". Кто успел тот и съел, Келл".

Она помрачнела. Нельзя допустить, чтобы ее обскакала "ТриНеб" — этот убогий отпрыск ХолоНета — только из-за того, что ее курьер прибудет в систему первым. Неизменно тенденциозные в изложении любой "горячей" новости, репортеры "ТриНеб" находили интригу даже в скучнейших дебатах… и плевать им было на истину. Ее аж скрутило от ненависти, когда она представила, как "ТриНеб" раздует всю эту историю. "Следи за местными репортажами, — сказала она на прощание — а я буду отслеживать ситуацию на месте. Услышишь что-то дельное, — звони!".

"Заметано, — с этими словами Ностлер дал отбой, но Келла уже не слышала его. В зал вошло подразделение службы охраны Совета; его сотрудники пытались восстановить видимость порядка в царившем хаосе. Выкрикивая команды с бластерами наизготовку, тесня в разные стороны перепуганных коллег погибшего, а заодно и толпу обезумевших репортеров, они, наконец, расчистили проход к телу бывшего Главного советника.

Однако внимание Келлы привлекло вовсе не это, а вид человека, проскользнувшего в сопровождении одного из "синих мундиров" — офицеров службы охраны — в маленькую дверь в дальнем конце зала. Опознав в нем Тева Эйдена, Келла нахмурилась, недоумевая, зачем службе охраны потребовался помощник Посла Л’варрена.

Внимательно осматривая лежащий у ее ног зал, она обнаружила дипломата Новой Республики, занятого беседой с несколькими советниками Инду Сан. Они были слишком поглощены разговором, чтобы заметить исчезновение Эйдена или обеспокоиться столь очевидным арестом. И не удивительно, — за всей этой какофонией команд, взволнованной воркотней советников и отвратительным зрелищем, приковавшим все взгляды к центральному столу, — ни одна душа не обратила внимание на исчезновение двоих мужчин. И только Келла со своего места в галерее для прессы увидела всю мизансцену и внутренний голос тут же стал нашептывать ей, что здесь кроется что-то интересное.

Прыгая через две ступеньки, она одновременно включила приводной маячок своей голокамеры. Передатчик в комлинке укажет камере следовать за ней, — она только надеялась, что последняя не слишком запоздает. Все ниже, ниже, этаж за этажом, новость об убийстве распространилась по зданию — от помощника к помощника, от чиновника к чиновнику: вся эта толпа заполонила коридоры в надежде пробиться в Зал Совета и увидеть своего мертвого лидера.

Появление новых представителей власти только добавило неразберихи. Келла проложила дорогу сквозь толпу в попытке достичь бокового коридора, в котором исчез Эйден. К тому времени, как она достигла угла, людской поток изрядно поредел и она притормозила, чтобы бросить взгляд через плечо, с облегчением заметив, что голокамера миновала портал главного входа в зал и следует за ней поверх колышущегося моря голов.

Бойко миновав вестибюль в сопровождении жужжащей за плечом камеры, она достигла двери, за которой скрылся Эйден. Однако стоило ей приблизиться, как дверь распахнулась, исторгнув коротко стриженого толстяка в мундире офицера службы охраны, который заступил ей дорогу.