Смерив гостиную напоследок неодобрительным взглядом, Гермиона поднялась в спальню. В голове слегка гудело от всех пережитых событий, к тому же её очень расстроило произошедшее с Хагридом. Уж кто, а Хагрид точно не заслуживал такого “подарка” в первый день его профессорской деятельности. Девочке было безумно жаль лесничего. Оставалось лишь надеяться, что Малфой ограничится только этой выходкой и больше не сможет причинить Хагриду какие бы то ни было неприятности.
Лаванда и Парвати обсуждали урок прорицаний, и Гермиона, рассеянно прислушиваясь к их болтовне, переоделась и легла в кровать, привычно отгородившись занавесками балдахина от внешнего мира. Веки слипались от усталости, которую девочка ощутила только теперь. Под убаюкивающий шепот соседок по комнате Гермиона заснула.
Первые школьные недели незаметно подошли к концу. За ворохом забот, уроков и новых знаний Гермиона едва не пропустила визит к Чарити. Вечером в субботу, оставив Гарри и Рона корпеть над сочинением для профессора Флитвика, девочка поспешила подняться в кабинет мадам Бэрбидж. Волшебница уже приготовила всё для посиделок: накрыла потрёпанной скатертью первую парту, поставила две щербатые кружки и сняла с огня в камине чайник горячей воды, вскипячённый магловским способом: Чарити безумно нравилось совершать простые операции без помощи магии.
— Ну, дорогая моя, — заявила Чарити, помешивая сладкий до невозможности чай — шутка ли: три ложки сахара! — рассказывай, как идёт учёба.
И Гермиона с воодушевлением поведала приятельнице и про успехи на трансфигурации, и про новые заклинания, и про случай на уроке ухода за магическими существами, и про уроки профессора Люпина.
— Люпин действительно хороший человек и отличный преподаватель, — кивнула Чарити. — Это тебе не Локонс или Квиррелл.
— Видела бы ты, как он учил нас расправляться с боггартом! — восхищенно выдохнула Гермиона, к чаю даже не притронувшаяся, так как её полностью захватил рассказ. — Даже у Невилла получилось, и это очень важно. А профессор Снейп ещё и шипел профессору Люпину насчёт неспособности Невилла сделать хоть что-нибудь нормально. — Возмущение девочки позабавило мадам Бэрбидж. — Зато Невилл очень ловко расправился со своим страхом.
— Да уж, я слышала, — хихикнула Чарити. — Вырядить старину Снейпа в наряд Августы Долгопупс! Это же надо! Люпин всегда был выдумщиком, как и Мародёры. Неважно, — прибавила волшебница, заметив интерес Гермионы.
— Интересно, какой бы вид принял мой боггарт? — задумчиво пробормотала Гермиона, помешивая чай ложечкой.
— Проваленной контрольной? — невинно осведомилась Чарити.
— И ты туда же! — притворно возмутилась девочка. — Совсем как Рон.
С минуту Чарити о чём-то размышляла, сведя глаза к переносице, а потом вдруг вскочила на ноги, так что её тёмная мантия всколыхнулась.
— Слушай, Гермиона! У меня есть потрясающая идея! — Она заговорщически понизила голос. — Я слышала, что в одном из кабинетов в подземелье завёлся очаровательный боггарт — Филч болтал об этом с Миссис Норрис во время обхода. Может, пока он ещё цел, нагрянем во владения Снейпа и попробуем расправиться с этим существом? Его всё равно прикончат, а это, судя по всему, дохлый экземплярчик, как раз для нас с тобой. Так что мы даже доброе дело сделаем. Что скажешь?
Гермиона скептически нахмурилась, размышляя над предложением Чарити, но потом кивнула, сдаваясь. Тотчас же волшебница схватила её за руку и потащила за собой вниз по лестнице.
— Конечно, до отбоя ещё далеко, но всё-таки нам бы лучше не попадаться, — опасливо пробормотала Гермиона. Чарити рассмеялась.
— Ой, да пустяки, детка. Я уже давно так не веселилась. Как-то не случалось находить боггартов. Наверное, я уже и забыла, как это делается, покажешь хоть? — хихикнула волшебница.
— Тоже мне учитель, — насмешливо фыркнула Гермиона, не тая улыбки.
— Боггарты — не мой профиль, так что мне простительно моё невежество, — буркнула Чарити, увлекая девочку за собой в тёмные подвалы школы.
Пройдя по пустынным коридорам, Чарити и Гермиона вошли в пустой класс, заваленный всяким барахлом. Тут были и сломанные парты со стульями, и разбитые остатки ваз, и треснувшие зеркала, и разломанные шкафы. Вот в одном из них, изредка дёргавшемся и очень похожем на тот, где жил боггарт с урока профессора Люпина, судя по всему, затаилось злобное существо. Волшебницы расчистили площадку перед шкафом, достали волшебные палочки и застыли.
— Ты дерзай, Гермиона, а я подстрахую, если что, — подмигнула Чарити, чуть отступив влево. — Если боггартом всё же окажется проваленная контрольная, представь, как пересдаёшь её на «пять». Ну, или выдираешь волосы преподавателю, поставившему такую оценку, — прибавила волшебница с самым серьёзным видом.
Гермиона замерла, судорожно размышляя над тем, чего же она боится больше всего. Пауки? Пожалуй, но не до такой степени, как, например, Рон. Василиск? О, нет, только вот змеи, убивающей взглядом, здесь не хватало. Интересно, а боггарт может воспроизводить «дар» существа, в которое превращается?
— Ну, чего ты так долго? — нетерпеливо спросила Чарити. — Я сейчас не выдержу и сама расправлюсь с ним, — предупредила она.
И тут Гермиона, наконец, вспомнила, чего она боялась больше всего. О, Мерлин, до чего же абсурдный страх! Зажмурившись, Гермиона прошептала:
— Я готова.
— Алохомора! — произнесла Чарити, и дверца шкафа распахнулась.
Тут же вперёд вырвался неясный вихрь, принявшийся то и дело принимать самые причудливые формы: и палач с огромным топором, и тролль, и призрак с запавшими глазницами, и разлагающийся труп… Гермиона в ужасе следила за трансформациями боггарта, который, наконец, принял облик дантиста.
— Дантист?! — изумлённо выдохнула Чарити. — Гермиона, ты издеваешься? Как такое возможно? У тебя же родители…
Но тут боггарт, словно услышав слова Чарити, круто развернулся к ней. Волшебница испуганно попятилась, выставив перед собой волшебную палочку.
— Эй, а ну, убирайся прочь! — прикрикнула дама.
Но боггарт и не думал исчезать. Вместо этого он вдруг превратился в труп. В труп Гермионы Грейнджер. Чарити взвизгнула и закрыла глаза, испуганно всхлипнув. Палочка дрожала в её руках.
— Риддикулус! — заорала волшебница, но боггарт не исчез и не превратился в нечто смешное. Вместо этого он обернулся трупом какого-то ребёнка, незнакомого Гермионе. Чарити снова выкрикнула заклинание, и на этот раз боггарт опять принял облик мёртвого ребёнка. — Риддикулус!
Вместо очередного трупа боггарт принял облик самой Чарити, непривычно холодной, равнодушно смотрящей куда-то вдаль. Настоящая Чарити испуганно смотрела на своего двойника, пока Гермиона не выкрикнула заклинание. Произнесённое срывающимся голосом и истерическим тоном, оно неожиданно заставило боггарта разорваться на части с громким хлопком. В тот же миг Чарити осела на пыльный пол, отбросив палочку. Её губы что-то шептали, немигающий взгляд уставился в одну точку.
— Чарити… — осторожно позвала Гермиона. — Чарити! — Вскрикнув, девочка упала на колени перед приятельницей, принялась тормошить её, но та безучастно разглядывала стену, что-то бормоча. — Чарити, ну, пожалуйста, посмотри на меня!
Волшебница никак не реагировала на Гермиону. Всхлипнув, девочка обняла приятельницу, дрожа от страха. Что же делать? Что же делать?..
Наконец, решив, что сидеть здесь — самое глупое, что можно себе представить, Гермиона поднялась с пола и кое-как помогла подняться Чарити. Осторожно перекинув её руку на своё плечо, она поплелась в коридор. Происходящее до жути напугало Гермиону. Почему Чарити так боится мёртвых детей? И её, Гермиону, тоже мёртвую? От такого жизнерадостного человека, как Чарити, можно было ожидать в качестве страха нечто банальное вроде тех же самых пауков. Ну а чего ещё боятся все? Чего могут бояться взрослые? Почему смерть детей? Почему её одинокая фигура?
«Ох, и дёрнул же нас Мерлин идти сражаться с боггартом!».
С трудом преодолев ступеньки, Гермиона вместе со своей ношей направилась по главному коридору в сторону Больничного крыла. Где-то вдалеке слышались разговоры учеников — до отбоя оставалось ещё больше получаса. Хоть бы кто-нибудь встретился знакомый, хоть бы кто-нибудь помог!
