— Видел, — вдруг выдал приятель, и Гермиона удивлённо на него посмотрела, в то время как Рон выронил вилку от потрясения. — Когда сбежал от Дурслей. Вернее, мне показалось, что я его видел…

— Вот именно: показалось! — воодушевилась Гермиона. Ей не терпелось выбить блажь с Гримом из голов друзей. — Может, это вовсе и не Грим был. И, потом, Рон, ты сам сначала не понял, что там у Гарри в чашке был за рисунок.

— Нет, я сразу понял, что это Грим, — не согласился Рон.

— А кто же тогда говорил: «Не то овца, не то бегемот»? — язвительно подколола девочка. — Тоже мне великий гадатель. Не советую вам зацикливаться на Гриме. Это глупо. Вообще, прорицания — сплошные туманные намёки и ничем не обоснованные выводы. Всё очень запутано и нет ясности. Вот то ли дело нумерология! У каждой цифры — своё значение, никак не запутаешься. — Гермиона углубилась в чтение учебника.

Рон посмотрел на Гермиону как на ненормальную.

— Глупо?! Гермиона, ты действительно неспособна к гаданиям. Как там Трелони сказала? — Он забавно свёл глаза к переносице. — У тебя слабая аура! — вдруг заявил приятель, и Гермиона сердито на него посмотрела. — Или же тебя просто уязвляет то, что прорицания — единственный предмет, который тебе никак не даётся.

Ну, это уже чересчур! Гермиона схватила сумку с учебниками и с гордым видом покинула Большой зал. Хватит с неё выслушивать бредни друзей насчёт Грима и прочего. Это же абсурд! Как могут волшебники верить в подобную чепуху? Ладно маглы… Но маги? Невероятно!

Следующий урок был уходом за магическими существами, и вести его должен был Хагрид. Зная, как он волнуется в свой первый день, друзья поспешили прийти первыми. Рон угрюмо молчал, у Гермионы уже не было желания пытаться с ним поговорить. Вместо этого она ободряюще улыбнулась Хагриду, погрузившись в раздумья насчёт того, каких животных сегодня им покажет лесник. И ещё очень интересно, как же управляться с этими кусачими учебниками?..

Впрочем, в начале урока вопрос с учебниками был решён благодаря Малфою — вернее, его ехидному вопросу. Как оказалось, книгу было необходимо просто погладить по корешку, что Хагрид и продемонстрировал на примере учебника Гермионы. Потом он провёл учеников ближе к загону, куда привёл донельзя странных существ. Больше всего они походили на лошадей, но верхняя часть их туловища, как у кентавров, принадлежала орлам. На передних лапах — огромные длинные когти, отливающие сталью, как и клюв. Зато оперение разных цветов так невероятно красиво переливается и играет красками в солнечном свете! Животные, названные гиппогрифами, были привязаны к колышкам, на шее каждого волшебного существа — крепкий ошейник с цепью.

Хагрид до того вдохновенно рассказывал об «этих красавцах», что Гермиона не могла сдержать улыбки: всё-таки лесничий очень привязан в животным, пусть некоторые из них и опасны — достаточно вспомнить Пушка, Норберта или Арагога.

А потом Гарри под руководством Хагрида наглядно показал, как следует обращаться с гиппогрифом, и даже совершил невероятный полёт на странном животном. Все ученики, кроме слизеринцев, восторженно хлопали и кричали, в то время как Гермиона испуганно следила за ровными взмахами крыльев гиппогрифа, отгоняя от себя мысль о возможном падении Гарри.

— Вот это класс! — восхищённо выдохнул Рон, когда гиппогриф по имени Клювокрыл приземлился в загоне. — Гермиона, пошли, я тоже так хочу!

Позабыв про недавнюю ссору, друзья с разрешения Хагрида, как и остальные ученики, устремились в загон, к одному из гиппогрифов красивой рыже-каштановой окраски. Гермиона держалась в сторонке, откровенно побаиваясь мощного животного, в то время как Рон начал осторожно приседать перед гиппогрифом. Всё шло очень хорошо, и Гермиона уже было обрадовалась тому, что урок у Хагрида удался, как вдруг раздался панический вопль Малфоя: его задел Клювокрыл.

— Хагрид не виноват! — сердито бурчал Гарри за ужином в Большом зале. — Я сам слышал, как Малфой оскорблял Клювокрыла, а Хагрид предупреждал, что этого нельзя делать.

— Не могу поверить, что он посмел провернуть такое, — покачала головой Гермиона.

— Вот выйдет он из Больничного крыла, я сам его туда отправлю снова! — выругался Рон.

— Рональд! — приструнила приятеля Гермиона.

После всего произошедшего ей кусок не лез в горло, и она отодвинула тарелку. Судя по лицам друзей, они тоже переживали.

— Надеюсь, Хагрида не уволят, — пробормотала девочка. — Нет, они не посмеют этого сделать!

— Хагрид не появлялся на ужине, — тихо отметил Гарри.

— Может, навестим его до отбоя? — спросил Рон. — Поддержим, ну и всё такое…

— Но Гарри… — Гермиона замолчала, но друзья поняли: она имела в виду Сириуса Блэка. Иногда девочке казалось, что Рон и Гарри понимают её с полуслова.

— Вряд ли Сириус Блэк сможет преодолеть заслон из дементоров, — хмыкнул Гарри. — Решено: идём к Хагриду.

Друзья покинули Большой зал и поспешили в избушку Хагрида, одиноко приютившуюся на окраине Запретного леса. При виде угрожающего вида тёмной чащи Гарри и Рона передёрнуло: им ведь не понаслышке известно, какие опасности таит в себе чёрная чащоба. Гермиона знала о подробностях их визита в лес, о пауках и Арагоге, и потому понимала их чувства. Как Хагрид может жить здесь? Хотя… Это же Хагрид.

Вид лесничего напугал ребят. В хижине отвратительно пахло алкоголем, Хагрид сидел за столом, опустив голову, перед ним стоял огромный, размером с ведро, кувшин, наполненный, вне всякого сомнения, каким-то очень крепким напитком. Было больно смотреть на то, как подкосило его случившееся в первый учебный день. Словно в подтверждение мыслям Гермионы, Хагрид поднял голову и, икнув, пробубнил глухим голосом:

— Поставил ре…рекорд… День учительствовал… и всё… завтра же у-уволюсь к мерлионовой бабушк-ке.

— Нет, Хагрид! — выпалила Гермиона и оглянулась на слегка оторопевших друзей, ища в них поддержку. — Тебя никто не уволит, даже если ты сам принесёшь заявление, потому что ты не виноват!

— Да! — поддержал девочку Гарри. — Мы ведь знаем, что Малфой сам виноват, мы сможем всё объяснить!

— С таким-то папашей Малфоя меня точно не о-оставят в школе… — По щекам Хагрида покатились крупные слёзы, исчезающие в кустистой бороде.

— Да ни за что! — воскликнул Рон. — Дамблдор не позволит этому прощелыге так с тобой обойтись!

Видимо, слова друзей приободрили Хагрида, и он глубоко вздохнул, стараясь успокоиться.

— Только, Хагрид, не пей больше, пожалуйста, — тихо попросила Гермиона, неодобрительно покосившись на кувшин. — И, вообще, унесу-ка я его подальше.

Выйдя на улицу, девочка вылила отвратительно пахнувшее содержимое в огород, в тот же самый момент Хагрид скрылся за стеной дома, послышался плеск воды — видимо, лесничий окунал голову в бочку с водой, чтобы отрезвиться. Гермиона вернулась в хижину.

— Для Хагрида очень важна его должность, — серьёзно сказала девочка. — Мы не можем допустить, чтобы Малфой…

— Не допустим, — поспешно перебил Гарри. — Сделаем всё, что возможно.

— Да Дамблдор и сам не уволит Хагрида. Он ему доверяет, — значительно сообщил Рон.

Хагрид вернулся в хижину, уже полностью пришедший в себя. Он предложил ребятам чай, а потом лично проводил ребят до замка, спохватившись о времени. Сумерки укутали школьную территорию бархатно-прохладным и звёздным покрывалом. Трава шуршала под ногами в такт шагам. Гермиона машинально подняла голову, отыскивая окно кабинета Чарити, и улыбнулась, заметив, что там горит огонёк.

Хагрид выглядел опечаленным, но его явно тронула забота друзей. Он попрощался с ними у портрета Полной Дамы и направился обратно в избушку.

Общая гостиная содрогалась от шума и веселья: Фред и Джордж затеяли игру во взрыв-колоду и вовлекли в неё весь факультет. Они раздали каждому желающему сыграть по колоде заколдованных карт, и в комнате то и дело в разных уголках раздавались грохот и крики. Решив, что в такой обстановке посидеть и поговорить не удастся — да и нужно ли это? — друзья разошлись по комнатам.