Когда Гарри и Рон расправились с третьей порцией десерта, Гермиона утащила их прочь из Большого зала, чтобы взволнованно объяснить план действий. Не привлекая к себе лишнего внимания, ребята остановились в коридоре, где Гермиона отдала им два пирожных.

— Оставьте это на виду на дороге к гостиной Слизерина, — пояснила девочка, — и притаитесь неподалеку. Крэбб и Гойл просто не смогут удержаться и не съесть их, а вы запрете их в чулане и заберете волоски.

— Гадость, — скривился Рон, но послушно поплелся следом за Гарри с видом полнейшей обреченности.

Гермиона же поспешила в туалет Плаксы Миртл, чтобы снять запрещенное зелье с огня. В крови бурлил азарт, девочка дрожала от страха и одновременно от предвкушения опасности. Наверное, это чувствуют каждый раз Фред и Джордж… А может, они уже просто привыкли. Столько шуточек…

Варево было снято с огня и оставлено остывать. Гермиона очень волновалась, но была полностью уверена лишь в одном: зелье сварено просто безукоризненно. На ее счастье, Плакса Миртл в этот вечер покинула туалет — возможно, унеслась в очередное увлекательное путешествие по школьной канализации, — и это было только на руку «преступникам».

Также Гермиона предусмотрительно приготовила мантии на несколько размеров больше для трансформировавшихся Крэбба и Гойла. Все продумано до мелочей — в стиле заучки мисс Грейнджер. Даже готовя столь вопиющую выходку, она не изменила своей педантичности, словно готовилась к очередной контрольной работе.

Наконец, в коридоре послышались шаги, в туалет залетели Гарри и Рон.

— Гермиона? — неуверенно позвал Гарри.

Гермиона тут же выглянула из кабинки, сияющая и взволнованная. Приятели вопросительно уставились на нее.

— Все готово, — пояснила девочка и протянула им колбочки с зельем. — Добавляете волосок и пьете. Только, я думаю, нам нужно разойтись по кабинкам. Крэбб и Гойл обладают внушительной комплекцией, да и Милисента не Дюймовочка, — нервно хихикнула Гермиона.

Признав правоту подруги, мальчишки заняли соседние кабинки. Гермиона бросила свой волосок в склянку налитого зелья и вздрогнула, когда оно приняло странный желтовато-бурый цвет.

— На вид такое же отвратительное, как и Крэбб, — послышался полный отвращения голос Рона.

— Ну, что, все вместе? — дрожащим голосом спросила Гермиона.

— Давай. Раз… Два… Три! — скомандовал Гарри.

Поднеся колбу к губам, Гермиона решительно сделала глоток.

Тут же внутри все словно зашлось пожаром, Гермиона выронила склянку, разбившуюся о кафель, и скрючилась на полу, прижимая руки к животу. Кожа кипела и плавилась, как горячий воск. Перед глазами все померкло, внутренности будто наизнанку выворачивало. Адские мучения. Картинки в книге «Сильнодействующие зелья» были вполовину не так правдивы, описывая действие варева. Гермиона уже подумала, что лишится сознания от боли, когда все закончилось.

Девочка прерывисто вздохнула, укорив себя: «Ты ведь знала, на что идёшь». Пошатываясь, поднялась с пола и приблизилась к зеркалу. Тут же у Гермионы вырвался панический вопль, и она прижала пальцы к губам. Нет, это не пальцы! Это кошачьи лапы! А из зеркала на неё смотрит отражение кошачьей морды с пышной шевелюрой Гермионы Грейнджер!

«Мерлин всемогущий, что же я натворила! Превращение в животное необратимо!».

Послышался звук опираемой щеколды, и Гермиона поспешила скрыться в своей кабинке. Нельзя, чтобы Гарри и Рон увидели ее… такой.

— Гермиона! Ты что там копаешься? Пора идти… — Кто-то из мальчишек постучал в ее кабинку. Голос грубый. Значит, их превращение прошло успешно. Чего не скажешь о ней. Гермиона в ужасе всхлипнула и прерывисто выдохнула.

— Я… Я не пойду. Идите одни. — Неудивительно, что ее голос звучит так напряженно.

— Гермиона, мы знаем, что Милисента Булстроуд уродина — никому и в голову не придет, что это ты, — попытался утешить ее кто-то из друзей. Жаль, голоса не разобрать.

На глаза навернулись горячие слезы, сердце стучало от страха. Что, если человеческий внешний вид к ней никогда не вернется?

— Нет… В самом деле… Думаю, что я не пойду. А вы двое поторопитесь, не теряйте время.

«Уходите, ну пожалуйста! Уходите!».

— Гермиона, с тобой все в порядке? — Снова чей-то голос. Надо же, какая заботливость…

— Все хорошо… Я в норме… Идите, — заставила себя проговорить Гермиона.

— Объяснишь, когда вернемся, ладно? — Наверняка Гарри. Рону такая забота несвойственна.

Хлопнула дверь. Наконец-то они ушли! Гермиона приоткрыла дверцу и вышла, подошла к зеркалу. Разревелась, увидев свое покрытое шерстью лицо в треснувшем стекле.

— Ну надо же! — издевательски воскликнула появившаяся за спиной Плакса Миртл. — Какая красавица! Нечего варить всякие зелья у меня в туалете! Вот возьму да преподавателям пожалуюсь!

— Уйди, Миртл! И без тебя тошно! — расплакалась Гермиона и снова забежала в кабинку, громко хлопнув дверью.

«Значит, тот волосок был кошачий! Какая же я дура! Идиотка!».

Больше всего Гермиону страшил тот момент, когда друзья увидят ее позор. Девочка уткнулась покрытым шерстью лицом в колени, заходясь в рыданиях. К тому моменту как она успокоилась, в коридоре послышался топот, и в туалет влетели запыхавшиеся Гарри и Рон.

— Гермиона, выходи скорее, мы тебе столько всего расскажем! — Это, кажется, голос Рона. Значит, они уже вернулись в норму.

— Уйдите, пожалуйста! — крикнула из-за двери Гермиона, надеясь, что они последуют ее совету.

— В чем дело? — спросил Рон. — Ты ведь уже вернулась в норму? У нас с Гарри все в порядке, как надо.

— У-ух! Что вы сейчас увидите! — восторженно пела кружащая под потолком Плакса Миртл. — Невозможный кошмар!

Решившись — все-таки Гарри и Рон ее друзья, — Гермиона открыла дверцу кабинки. Рон взвизгнул и попятился назад, остановившись только после того, как врезался спиной в раковину.

— Это был кошачий волос! — в панике воскликнула Гермиона. — У Милисенты Булстроуд, должно быть, есть дома кошка! А зелье животных обратно в человека не превращает!

— Да-а… — только и вымолвил Рон. Конечно, что же еще он мог сказать?

По щекам Гермионы катились злые слезы.

— Тебе придумают гадкое прозвище, — радовалась Миртл.

— Не расстраивайся, Гермиона, — поспешно вмешался Гарри. — Сейчас же идем в Больничное крыло. Мадам Помфри никогда не задает лишних вопросов…

«Хотелось бы верить», — в отчаянии подумала Гермиона, позволяя друзьям увести себя прочь из туалета.

========== Глава 4 ==========

Больничное крыло — Странный дневник — Валентинов день — Новые тайны — Нападение — Окончание учебного года

25 декабря 1992 года — 30 июня 1993 года.

Если мадам Помфри и была удивлена внешним видом Гермионы, то виду не подала и проворно отгородила койку девочки ширмой, перед этим прогнав доставивших пострадавшую Гарри и Рона прочь. Гермионе пришлось выпить мерзкое на вкус зелье, после которого она тут же провалилась в сон.

«Да уж, ничего не скажешь, замечательные зимние каникулы», — ехидничала Гермиона, рассматривая свое покрытое кошачьей шерстью лицо в маленькое зеркальце. Когда мадам Помфри успокоила ее, сказав, что очень скоро к девочке вернется ее нормальный облик, Гермионе стало немного проще воспринимать ипостась домашнего питомца Милисенты Булстроуд.

На первый же день заключения Гермионы в Больничное крыло к ней наведались близнецы Уизли. Девочка сразу вспомнила, как они ухмылялись, заметив ее в обществе Гарри и Рона в столь неприглядном виде.

— Грейнджер, покажи мордочку, — хохотнул Фред, усевшись на кровать возле ширмы Гермионы.

— А правда у тебя усы топорщатся? — азартно спросил Джордж. — Никогда еще не видел девчонок с усами.

— Поверь, тебе лучше избежать подобного жизненного опыта, — хмыкнул Фред. — Грейнджер, помяукать можешь?

— Ты все еще хочешь завести домашнего питомца? — насмехался Джордж.

Столкнуться в темном коридоре с девочкой с кошачьим лицом — зрелище незабываемое. Гермиона мстительно ухмыльнулась, вспомнив ошеломленные физиономии Фреда и Джорджа. Она готова была поклясться, что никто и никогда не заставал на лицах шутников подобного выражения. Мальчишки уже готовы были рвануть прочь, когда признали в спутниках чудовища Гарри и Рона. Путем нехитрых размышлений выяснив личность неизвестной «девочки-кошки», близнецы вызвались было прогуляться следом за ребятами, но Гарри и Рон выступили решительно против, не дожидаясь суровой отповеди подруги. Впрочем, Гермиона все же взяла с братьев Уизли обещание никому не рассказывать о ее состоянии. Надеяться, правда, было глупо, зная несерьезные характеры Фреда и Джорджа, и девочка втайне боялась огласки.