— Э-э-э… Да, конечно, — с готовностью ответила Чарити и вытолкнула Гермиону вперёд.
Хозяин, равно как и все присутствующие, смерил Гермиону взглядом, отчего девочка лишь выше вздёрнула подбородок.
— Давай посмотрим, — подтолкнул брата в бок один из близнецов.
— Может, зрелище будет покруче выступления Рона, — поддержал идею второй.
— Мама, мама, а мне можно палочку? — подала голос девочка, державшаяся за руку матери.
— Нет, Джинни, ты ещё слишком маленькая.
— Ну, мама!
Между тем хозяин измерил линейкой руку Гермионы, записал все размеры и протянул ей первую пыльную коробочку. С благоговением сняв крышку, Гермиона взяла палочку в руки и робко взмахнула ею под одобрительным взглядом мистера Олливандера. Тотчас же оконные стекла рассыпались, словно от взрыва, и только взмах палочки хозяина оградил всех присутствующих от разлетевшихся осколков.
— Хм, похоже, это не твоя палочка, — покачал головой мистер Олливандер, скрывшись за стеллажами. При мысли о том, что придётся перепробовать все эти волшебные палочки, коих было бесчисленное множество, Гермиона едва не застонала.
— Класс, — одобрительно заявили близнецы. — То, что надо.
— Мальчики! — одёрнула сыновей мать. — Вы сбиваете её. Девочке предстоит такое важное дело…
— О, ну только не начинай, мам!
«И почему они не уходят? — раздражённо подумала Гермиона, принимая вторую палочку. — Было бы намного легче, если бы не реплики этих задир».
После действия второй палочки люстра с потолка грохнулась прямо на пол, едва не придавив мистера Олливандера, успевшего вовремя скрыться под прилавком.
— Отпад! — хором отметили мальчишки.
— Учись, Ронни.
— Заткнитесь.
— Выучи что-нибудь новенькое, а не то…
— Мальчики!
Сосредоточившись на третьей палочке, Гермиона описала ею в воздухе дугу, и все футляры коробок вылетели со своих мест и грудой рухнули на пол. Взвизгнув, маленькая девочка, которую вроде бы звали Джинни, метнулась к выходу, но мать вовремя успела поймать её.
— Шикарно!
— Слушай, а ты вроде ничего. Посмотрим, что дальше будет.
Гермиона отвернулась, предпочитая не отвечать мальчишкам. Мистер Олливандер преподнёс ей очередную палочку, и только теперь Гермиона почувствовала: да, это то, что нужно. Как только она взяла её в руки, по пальцам пробежало тепло, волной затопившее тело. Гермиона элегантно взмахнула палочкой, и весь магазин тотчас же пришел в полный порядок. Джинни восхищённо захлопала в ладоши, Рон уронил сумки на пол, Чарити ободряюще хлопнула Гермиону по плечу.
— Неплохо, — прокомментировали близнецы.
— Интересно-интересно, — пробормотал мистер Олливандер, забирая у Гермионы палочку. — Древко винограда, сердечная жила дракона. Десять и три четверти дюйма. Очень красивая и удобная. Прекрасная палочка для прекрасной волшебницы. Думаю, с ней вы добьётесь потрясающих результатов в мире магии.
— Нам вы такого не говорили! — с обидой отозвались близнецы.
— Мальчики! — в который раз одёрнула сыновей мать. — Пойдёмте, пойдёмте.
Фред и Джордж с недовольными лицами поплелись следом за матерью и Роном и напоследок одинаково подмигнули Гермионе.
— До встречи в Хогвартсе! — крикнул один из них.
— Или даже раньше, — поддержал второй, после чего дверь за рыжим шумным семейством закрылась, и в магазине стало непривычно тихо.
Чарити расплатилась за покупку, и волшебницы покинули магазин, провожаемые внимательным взглядом мистера Олливандера. По дороге Чарити предложила заглянуть в кафе Флориана Фортескью, где они полакомились самым вкусным мороженым, какое Гермиона когда-либо пробовала, после чего покинули Косой переулок. Люди странно поглядывали на них, точнее, на их огромный чемодан, который за пределами волшебного мира пришлось тащить вручную. Голова у Гермионы шла кругом. В этот день с ней случилось столько всего невероятного! Мысли её невольно возвращались к книгам и другим вещам, запертым в чемодане, к волшебной палочке, и Гермиону охватывало нетерпение. Поскорее бы оказаться в школе и приступить к обучению волшебству!
Обратная дорога показалась ей ещё короче. Время пролетело незаметно за разговорами о Хогвартсе, и к пяти вечера автобус затормозил на остановке, откуда ранее этим же днём начали свой путь Чарити и Гермиона. Волшебница сопроводила девочку вплоть до дверей, помогла втащить чемодан на крыльцо и напоследок крепко обняла её.
— Я приеду за день до отправления на вокзал, — сообщила Чарити. — Набирайся сил перед учебным годом. И не пользуйся волшебной палочкой — я ведь уже говорила, что колдовать за пределами школы запрещено. Хотя, по правде, я сама частенько нарушала этот запрет, — подмигнула она.
Чарити чем-то напомнила Гермионе тех мальчишек из магазина. Махнув девочке рукой, волшебница отдалилась на порядочное расстояние и исчезла с громким хлопком. В этот же момент входная дверь открылась, и мать кинулась обнимать Гермиону, подозрительно поглядывая на чемодан.
— Мы купили всё, что нужно, — светилась от радости Гермиона.
Миссис Грейнджер её восторга не разделяла и не приблизилась к чемодану, словно в нём лежала бомба. Отдуваться пришлось мистеру Грейнджеру, затащившему багаж в комнату дочери. Весь вечер Гермиона провела за рассматриванием новых книг, и, набравшись впечатлений, быстро заснула. Ей снились поистине волшебные сны.
Остававшееся до конца августа время Гермиона проводила в комнате в обществе купленных книг. Девочка с интересом проштудировала все учебники, выписала все интересующие её заклинания и оттачивала мастерство их использования перед зеркалом, волшебную палочку ей заменял карандаш. Бывало, по нескольку часов она повторяла странные и пока что неведомые ей слова, выписывая рукой разнообразные зигзаги и виражи.
Из книг Гермиону особенно увлекла «История магии». Автор так интересно вела рассказ о битвах, о документах и об исторических личностях, что девочка оторваться не могла от новых, словно источавших аромат волшебства страниц, черпая в них информацию о мире магии. Все новые сведения Гермиона увлечённо пересказывала матери и отцу, но те не испытывали восторга от рассказов дочери и предпочитали отмалчиваться либо просто кивать головой на все её восторженные реплики.
Трудно представить себе состояние девочки, ошеломлённой известием о том, что она — волшебница, что вся её жизнь неожиданно перевернулась с ног на голову. Мистер и миссис Грейнджер — люди педантичные и серьёзные до мозга костей, пытались воспитать Гермиону по своему образу и подобию, как и подобает хорошим родителям. Они с детства учили её мыслить логически, жить сегодняшним днём и не откладывать ничего на завтра. В свои одиннадцать лет Гермиона была не по годам умным ребенком, её серьёзный вид и заумные речи зачастую отпугивали сверстников, а одноклассники не горели желанием общаться с жутко правильной девчонкой, у которой всегда был готов ответ на любой заданный учителем вопрос. Любознательность и дотошность вкупе со слегка завышенным самомнением, вызванным уверенностью в собственных уме и знаниях, вовсе не прибавляли девочке популярности. О её неукоснительном следовании правилам и предписаниям даже речи не шло — это уже давно стало притчей во языцех. Все знали, что, если — не дай Бог! — Гермионе Грейнджер станет известно о какой-нибудь проделке или шалости, то, без сомнений, скоро весь преподавательский состав будет оповещён излишне ревностно оберегающей правила девочкой.
Гермиона понимала, что причина отсутствия у неё друзей кроется в её поведении, но ничего поделать с этим не могла. Склонная к самоанализу, она то и дело выискивала проблемы в себе и не находила их под влиянием родительской морали. На её взгляд, во многом сформированный матерью и отцом, всё с ней было в порядке. Значит, это другие чего-то не понимают. Раз не понимают — глупы. А с глупыми людьми ей и самой общаться не очень-то хочется.
Свободное от уроков время Гермиона проводила за книгами, ставшими ей единственными советчиками и помощниками. Сквозь бумажные страницы она словно переносилась в иные миры, сила её воображения рисовала пленительные картины, так неожиданно претворенные в явь появлением профессора МакГонагалл.
