А спустя пять дней, в отсутствие родителей, на пороге дома семьи Грейнджер снова появилась нежданная гостья, на этот раз не в твидовом костюме, а в весьма демократичных шортах и свободной рубахе мужского покроя. Голову с отросшими рыжеватыми локонами закрывала широкополая соломенная шляпа, а в руках дама, в которой с трудом узнавалась Чарити Бэрбидж, сжимала перевязанную лентой стопку книг.
— Что, не ждали? — ухмыльнулась гостья, шутливо салютуя оторопевшей Гермионе. — В дом не запустишь, боишься?
— Нет, что ты! Чарити, я так скучала! — Гермиона уже бросилась было обнимать даму, но та вежливо ее отстранила.
— Мне не с руки стоять здесь со стопкой этих тяжеленных книг. Давай-ка лучше усядемся где-нибудь в теньке и пока что отложим обмен нежностями до лучших времен.
Гермиона ничем не выдала того, что слова Чарити ее покоробили — уж слишком она была рада видеть непредсказуемую волшебницу, привносившую с собой атмосферу легкого хаоса. На ум снова пришла ассоциация с братьями Уизли. Пока Чарити с любопытством осматривалась, хотя уже успела изучить дом еще прошлым летом, Гермиона налила в стаканы освежающий апельсиновый сок и пригласила гостью расположиться в теньке под деревом на заднем дворе, куда Чарити захватила с собой и стопку книг.
— Я тут узнала такую новость — упадешь на месте! — как всегда торопливо трещала Чарити в перерывах между опустошением стакана и репликами Гермионы. — На место Квиррелла удалось найти нового преподавателя по Защите от Темных искусств. Сразу скажу: кандидатура, на мой взгляд, абсолютно непригодная, но выбор директора я осуждать не посмею. По крайней мере, не при личном присутствии, — хмыкнула дама. — Теперь вас учить будет “очаровательный” Златопуст Локонс, детка. Слышала о нем, небось? Ах, да, — разочарованно протянула волшебница, заметив озадаченный взгляд Гермионы, — я совсем забыла, что ты не выписываешь «Ежедневный Пророк». Все передовицы только и пестрят заметками о его принятии в штат преподавателей Хогвартса. Новость номер один. — Чарити презрительно скривила губы. — Начал с того, что добавил в список необходимой литературы свои книжонки. Бурда отменная, враньё на вранье. Я решила, что тебе не стоит тратить свои капиталы на эту недешевую макулатуру и потому сама купила тебе экземпляр. Можешь не благодарить, — отмахнулась дама, когда Гермиона уже открыла рот для изъявления смущенных благодарностей.
Рядом с Чарити было совершенно легко позабыть обо всех неудачах и неурядицах, смеяться без остановки и болтать, болтать, болтать… Гермиона смогла поделиться с нею всеми впечатлениями, рассказала про приключения в конце учебного года, про Норберта, и под конец невольно проговорилась насчет Малфоя с его пренебрежительно-уничижительным «Грязнокровка». На этом слове брови Чарити сдвинулись к переносице, что могло означать только одно: гнев.
— Как же меня раздражают эти принципиальные чистокровные выродки! — выругалась она в сердцах и тут же заставила себя улыбнуться, только улыбка вышла натянутой и кривой, и оттого — жуткой. — Сами не сделали ничего, кроме как принижали всех маглорожденных волшебников и волшебниц. Да они гораздо лучше этих спесивых нечестивцев! Взять хоть тебя, детка: ты вообще ничего не знала о мире волшебства, и, тем не менее, блестяще проявила себя уже на первом году обучения. Да что б меня дракон спалил, если ты не обещаешь стать самой выдающейся ведьмой своего времени! А эти Малфои? Что с них взять? — презрительно скривилась Чарити. — Только и могут, что кичиться безупречной родословной, которая вовсе не предполагает в них истинно ценных человеческих качеств. Так что даже не задумывайся над этим! — Не выдержав, волшебница притянула к себе девочку за плечи и пристально посмотрела ей в глаза. — Запомни, детка: ты — лучшая, и плевать, что там шипит за твоей спиной этот белобрысый уродец, натасканный своим папашей. Ничтожество. Я знаю, как тебя угнетает это прозвище, и потому только и говорю с тобой об этом. Больше повторять не стану, ясно?
— Ясно, — пролепетала ошеломленная Гермиона.
— Вот и славно. — Чарити улыбнулась так, словно только что не она выдала столь пламенную тираду.
Разговор плавно перешел на иные темы — на предстоящее обучение в Хогвартсе, на заботы учителей, на сложности экзаменов. В итоге к пяти вечера, к моменту возвращения родителей, Гермиона чувствовала себя просто замечательно, выговорившись понимающему ее человеку. Чарити посетовала, что больше не сможет вырваться навестить девочку, но пообещала исправно отвечать на письма, после чего исчезла. Следом от ее визита осталась лишь стопка книг. Гермиона бережно унесла их в спальню и там развернула подарок, недоуменно уставившись на обложки. На всех глянцевых картинках был изображен один и тот же человек: голубоглазый и златовласый мужчина-волшебник с ослепительной улыбкой. С этой одинаковой улыбкой он отбивался от троллей, пичкал вампира морковью и ловил привидение с помощью ковбойского лассо. Гермиона презрительно скривила губы и решила отложить чтение до лучших времен.
Лучшие времена пришли в тот же вечер, когда Гермиона снова мучилась от бессонницы. Решив, что следует ознакомиться хотя бы с парочкой книг, написанных будущим преподавателем, девочка открыла первую попавшуюся и углубилась в чтение. К ее удивлению, книга оказалась написана легким языком, повествование шло быстро и увлекательно. И к концу Гермиона поняла, что восхищается умелым волшебником, так ловко разделавшимся с вампиром. За прочтением других книг дело, разумеется, не встало, и вскоре впечатлительная мисс Грейнджер выучила наизусть содержание каждой главы каждой книги. Она едва ли не бредила героем, представляя, как он будет проводить уроки, устраивать показательные выступления. А чему он мог научить их! Это будут явно не скучные пары профессора Квиррелла, оказавшегося к тому же вместилищем Темного волшебника, но нечто увлекательное и невероятное. С этой поры Гермиона стала ожидать возвращения в Хогвартс с особенным нетерпением.
В новом письме Чарити сообщила Гермионе, что в банке «Гринготтс» можно обменивать магловские деньги на волшебные, если ей не хватает средств из фонда школы — там ведь дается строго ограниченное количество. Гермиона осторожно рассказала об этом за ужином, и родители, как это ни странно, не восприняли идею в штыки.
— Ты же знаешь, Гермиона, мы довольно обеспеченная семья и можем себе позволить тратить на тебя и твое обучение столько, сколько необходимо, — спокойно объяснила дочери миссис Грейнджер. — И, потом, пора бы нам познакомиться с твоими друзьями. Решено: мы отправимся в Косой переулок все вместе.
Это был весьма неожиданный и отважный шаг со стороны родителей, и Гермиона поразилась их отваге. Что ж, если они готовы к соприкосновению с волшебным миром… Она будет только рада!
Дорогу до Косого переулка Гермиона бы ни за что не забыла. И, тем не менее, она еще раз подробно расспросила Чарити перед тем, как отправиться в путь. Родители взволнованно переговаривались всю дорогу в автобусе, Гермиона же сидела, как на иголках, чувствуя себя донельзя самостоятельной. Наконец, автобус затормозил на той самой остановке, на которой Гермиона и Чарити выходили в прошлый раз, и семейство Грейнджеров вышло в обжигающий августовский зной. Там Гермиона, осмотревшись по сторонам, властно повела родителей за собой по улочкам города к «Дырявому котлу» — бару, являвшемуся своеобразным посредником между миром волшебников и миром маглов. Хозяин бара, Том, любезно предложил Гермионе помочь с открытием входа в Косой переулок, так как девочке было запрещено пользоваться волшебством вне школы. Родители с опаской косились в сторону бармена и вздрогнули всем телом, когда после взмахов его руки кирпичная стенка на заднем дворе расступилась, являя проход в Косой переулок.
— Так вот что это за место, — странно спокойным голосом пробормотала миссис Грейнджер, неуверенно шагая следом за дочерью по заполненному волшебниками переулку. — Необычно, очень необычно… — Она шарахнулась в сторону, заметив в руках одного волшебника клетку с огромным тарантулом.
