В общей свалке им удалось даже спасти Драко Малфоя — эта «подлая тварь», как окрестил его Рональд, попутно наградив того пинком под зад в приливе чувств, умолял кого-то из Пожирателей не убивать его, когда тот уже наставил на него волшебную палочку. Кое-как удалось проскочить мимо оборотней во главе с Сивым — их осыпала магическими шарами профессор Трелони с вершины мраморной лестницы. Гермионе показалось, что среди жертв, распластанных на полу, была Лаванда Браун; Рон и сам в панике оглянулся, а затем выкрикнул не своим голосом её имя.

— С ней всё будет в порядке, Рон! — крикнула Гермиона ему в ухо, заставляя следовать за Гарри. — Нам нужно идти дальше!

— Я не могу! — на глазах у Рона показались слёзы отчаяния, его трясло, будто в лихорадке. — Её могли укусить, ты понимаешь? Если ей не помочь своевременно…

— Рон! — в отчаянии выдохнула Гермиона. Паника приятеля стремительно передавалась и ей. — Чем быстрее мы уничтожим все крестражи, тем быстрее закончится битва. Пожалуйста, пойдём! Мы не сможем помочь ей сейчас!

Вокруг действительно кипела битва — незаметно пробраться на подмогу Лаванде никак не удастся. Гермиона прекрасно понимала чувства Рона, но не могла отпустить его туда, не могла потерять его. К тому же им нужно было спешить для того, чтобы наконец закончить этот ужас, обрушившийся на Хогвартс. Только так можно было спасти всё, что у них ещё оставалось.

— Пожалуйста, Рон, — умоляюще прошептала Гермиона, обхватив лицо друга ладонями, чувствуя, как по щекам бегут слёзы. Гарри с трудом удерживал над всеми ними спасительную мантию-невидимку. — Нам нужно сделать это вместе. С Лавандой всё будет хорошо, обещаю!

— Если б это был Фред, ты бы не ушла! — выкрикнул Рональд, и его слова обожгли Гермиону, как пощёчина.

Взгляд его панически обшаривал каждый дюйм развороченного холла, Рон был готов сорваться с места сию же минуту, но под влиянием уговоров подруги, лихорадочно шептавшей о необходимости идти дальше, сдался и позволил увести себя прочь от Лаванды и боя. Пригнувшись, втроём они миновали разломанные в щепки двери замка и выскочили на улицу, где творился хаос ещё больший, нежели в замке. Вдалеке полыхал стадион, где проходили школьные матчи по квиддичу — его зарево казалось далёким маяком; поблизости же метались полчища пауков, великаны, дементоры, повсюду тела раненых и погибших, Пожиратели и ученики, смешавшиеся воедино, и над всем этим — практически уничтоженный магический купол, защищавший школу от полного уничтожения.

К тому моменту, как ребятам удалось добраться до Гремучей ивы, им пришлось уносить ноги от пауков и великанов и столкнуться с дементорами — благо их выручили подоспевшие Эрни, Симус и Полумна. На какой-то миг показалось, что кошмар беспросветен, что им никогда, ни за что не удастся победить, что всё кончено… Сейчас эти мысли казались полным кощунством. У них ещё есть шансы — несмотря на потери, несмотря на то, что школа почти разрушена, несмотря ни на что! Полумна верно сказала — они здесь, они живы, бой продолжается. Ничто ещё не кончено.

Ничто.

Уклоняясь от колючих веток-плетей, Гарри, Рон и Гермиона сумели пробраться к подножию Гремучей ивы и найти тот нарост, что открывал подземный ход в Визжащую хижину. Земля содрогалась у них под ногами, когда они ныряли в узкий проход, и над головами, когда они ползли по тоннелю к месту, где трусливо прятался Волан-де-Морт. Гермиона слышала позади себя тяжёлые вздохи и всхлипы Рона, с трудом удерживаясь от того, чтобы обернуться. Его слова до сих пор жгли её — жгли, потому что были правдой. Несмотря на желание помочь Гарри, на свой долг, на всё, она бы осталась и сделала всё, чтобы найти Фреда и хотя бы помочь ему добраться в безопасное место. Но позволить Рону уйти в этот момент было равнозначно смертному приговору. Чистое самоубийство. Да и потом, Трелони не даст свою любимую ученицу в обиду, она сумеет ей помочь…

А потом на ум пришла целая армия пауков, ворвавшаяся в Хогвартс в тот самый момент, когда они сбегали оттуда, и Гермиона задохнулась от ужаса. Что же она натворила?! Могла ли Лаванда выжить в таких обстоятельствах? Могли ли они потерять немного времени, но спасти её?

«Я должна была отпустить его, — думала Гермиона, кусая губы. — Он никогда не простит меня за это. Я и сама не прощу. Ни за что».

Тем временем им удалось пробраться в Визжащую хижину и найти змею — Нагайну ограждала защитная сверкающая сфера, которую, казалось, невозможно пробить, — а также стать свидетелями казни Снейпа. После разговора о Бузинной палочке Волан-де-Морт натравил свою питомицу на Снейпа, а затем ушёл, став новым обладателем смертоносного оружия. У Гарри было всего несколько минут, чтобы приблизиться к Снейпу в безотчётной попытке закрыть рваную рану на его шее, спасти его и услышать последнюю просьбу — собрать его воспоминания. Гермиона и Рон с ужасом следили за происходящим. Хоть ненавидеть Снейпа уже давно вошло у них в привычку, причём обоснованную годами сложных отношений, сейчас они оба, да и Гарри, с трудом сдерживали слёзы. Бледный, похожий на сломанный манекен, кем бы он ни был — он не заслужил такой смерти. Никто не заслужил.

А между тем зазвучал голос — высокий и холодный, он хлынул в сознание всех, кто находился в хижине, множился, отражаясь от стен, вызывал тишину и безотчётную панику. Хотелось заткнуть уши руками и ничего не слышать, спрятаться от жёстких, удушающих слов. То был Волан-де-Морт, и он требовал от Гарри Поттера прийти к нему в Запретный лес, давал ему на это час. Час этот был к тому же передышкой для всех сражавшихся, но если «герой» не воспользуется шансом, пощады не будет никому.

Не нужно быть гением, чтобы понять: Гарри действительно хочет сделать это, и он сделает, бесполезно отговаривать, бесполезно упрашивать. Но сначала…

Сначала нужно вернуться в замок.

Хогвартс встретил их необычайной тишиной вне замка. Тут и там вились дымки, поднимаясь от земли в пока ещё тёмное небо, валялись груды камня, некогда бывшие стенами школы, под ногами расползались сгустки волшебных растений. Приходилось пролазить под трупами гигантских пауков и обходить павших великанов; ближе к крыльцу уже сновали помощники мадам Помфри и просто неравнодушные, помогавшие вытаскивать из-под завалов и заносить в замок пострадавших и погибших. Прячась под мантией, ребята прошли сквозь разрушенный вход в холл.

В вестибюле близ Большого зала царила ужасающая разруха: разломанные перила и выщербленные ступени широкой мраморной лестницы, разлетевшиеся по полу драгоценные камни из разбитых часов факультетов, сгустки ядовитых растений, почти разрушенные огромные деревянные двери. Из самого же зала уже доносились возгласы и причитания, и у Гермионы буквально зашевелились волосы на затылке. Она и хотела, и страшилась войти, боясь увидеть то, что окончательно подкосит её. Тем не менее, выбора у неё не было.

Девушка даже не увидела — ощутила, как Рон рванулся из-под укрытия мантии и поспешил к тому месту, где видел Лаванду в последний раз. Макушка его скрылась меж завалами; Гарри и Гермиона не пошли за ним следом, лишь проводили взглядами — сочувствующим и отрешённым.

Большой зал показался им совершенно другим, неузнаваемым местом — факультетские столы оттащили к стенам помещения, на полу разложили носилки, на возвышении тут же расположилась мадам Помфри, перевязывая раненых. Тела погибших укладывали посреди зала под сдавленные стоны и всхлипывания выживших, разбившихся по группкам. Не в силах пошевелиться, Гермиона стояла и смотрела невидящим взглядом, обхватив себя руками за плечи, смаргивая набегавшие слёзы — мёртвых было так много, слишком много…

— НЕТ!

Вскинув голову, она увидела самое худшее, чего так страшилась — семейство Уизли, окружившее чьё-то тело. Это рыдала миссис Уизли, с такой силой вцепившаяся в плечи обнимавшего её супруга, что не оставалось сомнений: кто-то погиб.

Нет, нет, н е т…

Едва дыша, судорожно удерживаясь на краю сознания, Гермиона поспешила к семейству Уизли. Первой её заметила Джинни; полный паники взгляд едва не парализовал Гермиону, давая понять: это случилось. Не мог быть таким взгляд у человека, если бы оставалась хоть какая-то надежда.