Гермиону же насторожили слова Грюма о том, что Чарити могла навлечь на себя неприятности — видимо, из-за той статьи. Может, поэтому она и отмалчивается, чтобы не поставить под угрозу других членов «Ордена»? Но вот значит ли это, что она в безопасности?
Тревога, поселившаяся в душе Гермионы с момента прочтения статьи и усилившаяся после того самого обсуждения, не желала отпускать и не давала ни на чём сосредоточиться. Даром Фред пытался уверить её в том, что всё в порядке, и отвлечь от тягостных дум. Что-то всё-таки было не так, душу будоражило смутное предчувствие, из-за которого ночами девушка страдала от бессонницы и разглядывала потолок, размышляя о том, что сейчас с Чарити и где она, пока, убаюканная мерным дыханием Джинни, снова не проваливалась в тревожный сон.
Между тем суббота неотвратимо приближалась, и, занятая, как и все участвующие, подготовкой, Гермиона нехотя отогнала плохие мысли. Фред постоянно был рядом, всем своим видом показывая, что понимает причину её расстройства и готов помочь, если то в его силах, но его присутствие, бывало, раздражало и заставляло избегать его, что в пределах «Норы» сделать было не так-то просто. Гермиона сама не знала, что с ней творилось, но увещевания молодого человека вовсе не успокаивали её, даже наоборот, злили.
«Ему-то легко об этом говорить! У него всегда всё хорошо, ему не о чем беспокоиться, — ожесточённо думала девушка, сидя в одиночестве в комнате Джинни. — Но, с другой стороны, он ведь как лучше хочет, и такая поддержка с его стороны дорогого стоит».
В комнату заглянула её хозяйка, прервав размышления Гермионы.
— Пора, — отрывисто бросила Джинни. — Все уже собираются внизу, сейчас отправитесь.
Прежде чем Гермиона успела хоть что-нибудь ответить, девчонка уже куда-то исчезла. Вздохнув, девушка поднялась и мельком оглядела себя в зеркале, пригладив слегка растрепавшие волосы, ныне заплетённые в косу, и поправив на плечах непритязательную джинсовую куртку. Спускаясь по лестнице, она уже слышала хрипловатый бас Аластора Грюма, объяснявшего план действий. Девушка тут же поспешила спуститься и присоединиться к собравшимся, коря себя за забывчивость и несвоевременное появление. Остановилась она возле Фреда, внимательно слушавшего наставления мракоборца, и была уверена, что молодой человек её не заметил, но тут Фред легонько сжал её запястье, и она прерывисто вздохнула.
— Что я пропустила? — спросила Гермиона внезапно охрипшим голосом.
— Лекцию о плане наших действий, который уже неоднократно обсуждался, — невозмутимо ответил Фред; в его голосе прозвучал лёгкий намёк на смех.
— Всего-то, — прошептала девушка саркастично. — Тогда я не беспокоюсь.
— И правильно делаешь.
— Считаете, что всё без меня знаете, молодёжь? — внезапно рявкнул Грюм, прожигая взглядом волшебного глаза Фреда и Гермиону.
Провинившиеся переглянулись и нервно прыснули.
— Теперь — наружу, разбирать транспортные средства, — каркнул Грозный Глаз и первый вышел из небольшой прихожей.
Уже обговаривалось, что Гермиона с Фредом полетят на метле на Тисовую улицу, а на обратном пути разделятся — Фред с отцом, Гермиона — с Кингсли. «В целях безопасности», — как выразился Аластор Грюм, хитро вертя волшебным глазом. Видимо, догадался, что в случае чего оба будут друг друга защищать и тем самым могут сорвать всю операцию.
— Конь подан, — шутовски пригласил Фред, склонившись в поклоне перед метлой. — Помочь оседлать скакуна?
За несколько часов до потенциальной опасности эти его шутки были абсолютно неуместны, но Гермиона неожиданно для себя хихикнула, ощущая, что напряжённая атмосфера между ними постепенно рассеивается. Вспомнилось, как дня три назад, ещё до небольшой размолвки, они с Фредом тренировались на его старой метле за гаражом, как она сама визжала от страха, зависая невысоко над землёй, а её учитель насмешливо просил держаться за него покрепче. Те краткие мгновения, не омрачённые вспышками тревоги за Чарити, сейчас отдались теплом в душе и согрели в прохладную июльскую ночь.
Перед отправлением требовалось наложить Дезиллюминационнное заклинание, чем Гермиона и занялась. Глядя на Фреда, в свою очередь пристально её разглядывавшего, она прошептала нужные слова, взмахнув волшебной палочкой, и юноша перед ней незаметно растаял, слившись с окрестностями «Норы», будто его и не было здесь. И только весёлый голос помогал понять, что он здесь, не исчез никуда и терпеливо ждёт, пока Гермиона очнётся и скроет себя саму.
Наконец, когда Дезиллюминационное заклинание стёрло из видимости всех присутствующих, рассевшихся по мётлам и фестралам, по зычному крику Грюма волшебники поднялись в воздух и, пробившись через защитный барьер, понеслись в сторону Лондона. На протяжении всего полёта Гермиона крепко держалась за невидимого Фреда, прижавшись щекой к его спине и закрыв глаза, стараясь не думать о том, что высота под ними ошеломительная, и падать, в случае чего, будет очень больно. Лицо, как ни прячься, всё равно обжигало порывами ветра, от которого также закладывало уши, руки и вовсе свело, и они, казалось, никогда не разожмутся, обвив торс Фреда плотным кольцом.
Полёт по ощущениям длился целую вечность, но вот они уже плавно приземляются на притихшую Тисовую улицу, представляющую из себя вереницу одинаковых на вид домиков с ровными квадратами идеального газона и белыми изгородями. Окна уже давно занавешены, а обитатели коттеджей наверняка видят сладкие сны, даже не догадываясь о том, что творится у них под носом.
Сняв с себя Дезиллюминационноые заклятия, команда в полном сборе завалилась на тесную кухоньку — когда-то предмет гордости миссис Дурсль, а в данный момент обычную опустевшую комнатушку. Встретивший их Гарри явно удивился количеству присутствующих, а во время объяснения плана так и буравил взглядом Рона и Гермиону, но те не могли ничего сказать, хотя последняя изначально подозревала, что Гарри вся эта затея придётся не по душе. Чтобы кто-нибудь за него рисковал…
Тем не менее, волос, требовавшийся для Оборотного зелья, парень отдал, пусть и с явной неохотой. Далее началось волшебство превращения, и комната в считанные минуты наполнилась шестёркой двойников знаменитого мальчика, щурившихся и нелепо выглядящих в одежде не по размеру.
— Разбираем вещи и переодеваемся, — скомандовал Грюм, равнодушно глядя на изумление Гарри и стыдливо скидывавшую куртку Флёр, до которой, в общем-то, никому не было никакого дела.
Быть в теле Гарри оказалось ужасно странно. До того Гермиона могла похвастаться лишь тем, что испытала на себе почти все прелести кошачьей внешности — хвост до сих пор являлся к ней в кошмарах вкупе с ушками, зелёными глазами и густой шерстью. Мало приятного. Да и тут не лучше, а даже хуже, наверное: теперь можно узнать все тайны Гарри. «Ромильда Вейн удавилась бы за такую возможность», — подумала Гермиона, при этом непроизвольно озвучив свою мысль. Фред рядом с ней откликнулся смехом и подтолкнул в бок брата-близнеца — оба без рубашек, абсолютно не стыдящиеся чужой наготы.
Гермиона невольно скосила глаза на своё-чужое тело и сглотнула. Зрение у Гарри было просто ужасным без очков, и она, скинув куртку, принялась искать в рюкзаке запасную пару, после чего продолжила избавляться от одежды по примеру остальных, уже почти переодевшихся.
— Прости, Гарри, прости-прости-прости, — бормотала она себе под нос, стыдясь того, что видела и ощущала. Где-то неподалёку Рон громко возмущался тем, что Джинни наврала про скандальную татуировку, которая якобы присутствовала на теле её парня.
Времени не оставалось даже на то, чтобы поговорить. Гермиона только успела закончить одеваться, как Грюм уже объявил, что пора незамедлительно выдвигаться в путь. Пришлось проследовать за ним и удовлетвориться лишь беглыми переглядками с Фредом.
Уличный холод проникал даже под одежду, щипал за щёки и туже скручивал узел, связавшийся в животе у Гермионы. Невольно она начала дрожать, лишь усилиями воли держа себя в руках. Вокруг участники операции рассаживались по своим местам вместе с партнёрами: вот Рон следом за Тонкс забирается на метлу, рядом с ними уже уселись на фестрала Флёр и Билл; Хагрид и Гарри о чём-то говорят возле мотоцикла, когда-то принадлежавшего Сириусу… При воспоминании о крёстном приятеля у Гермионы сжало горло, и она отвернулась, чтобы натолкнуться на пристальный взгляд Фреда, стоявшего у метлы, на которой сидел его отец.
