— Давай, Гермиона, теперь твой черёд, — пробормотал Фред.
Решившись, Гермиона высунулась из-за дерева и метнула снежок в широкую спину Гойла. К несчастью, именно в этот момент Малфой, отвернувшийся было, снова развернулся и стал свидетелем произошедшего. Лицо его покраснело, мальчишка тут же оттолкнул Крэбба и Гойла, всё ещё ничего не понимавших, и направился к дереву, шипя себе под нос. Гермиона мигом юркнула обратно в укрытие, но теперь оно уже не являлось таковым.
— Ты! Поганая… — Малфой осёкся, заметив, как из-за спины Гермионы показался Фред. Связываться с крепким третьекурсником мальчишке явно не хотелось, и потому он, погрозив для солидности кулаком Гермионе, вернулся обратно к своим приятелям.
— Вот видишь! — раздражённо пробормотала Гермиона, отряхивая ладони от снега. — Ни к чему хорошему эти игры не приводят.
— Если все неудачи так воспринимать, тогда и жизнь будет не в радость, — фыркнул Фред. — Попробуй ещё раз.
— Ну, уж нет, — задрала нос Гермиона. — Я лучше займусь чем-нибудь более полезным, нежели игры в снежки.
— Удачи, — помрачнел Фред.
Спотыкаясь и увязая в снегу, Гермиона направилась было ко входу в школу, но заметила странную штуку: проходивший в тот момент через двор профессор Квиррелл подвергся обстрелу снежными комками прямо в затылок, заботливо укрытый тюрбаном. Судя по выглядывавшим из-за дерева лицам близнецов Уизли, нетрудно было догадаться, что к чему. Поджав губы, Гермиона уже было развернулась, чтобы отчитать хулиганов по всей строгости, но её уже опередил Перси Уизли.
— Бездельники! Простите, профессор Квиррелл!
В итоге Гриффиндор был оштрафован на пять очков за хулиганскую выходку, но Фреда и Джорджа это отнюдь не расстроило. Сделав себе мысленную пометку провести с близнецами воспитательную беседу, Гермиона вошла в замок, стягивая с шеи шарф.
До начала каникул и, соответственно, отъезда Гермионы и большинства учеников домой оставалось меньше недели. Предстояло сделать множество важных дел, особенно если учесть, что ребята так ничего и не нашли о загадочном Николасе Фламеле. Часами они, бывало, просиживали в библиотеке, выискивая в разнообразных по величине и содержанию томах хотя бы упоминание об этой персоне. Безрезультатно. И ведь даже спросить не у кого, иначе можно догадаться, зачем им такая информация. И, потом, откуда первокурсникам может быть известно о Николасе Фламеле? Что, если это — известная в узких кругах личность?
Пройдя по коридору и отряхиваясь после снежной баталии, оставившей следы от снежков на плаще и растрёпанных волосах, Гермиона разыскивала хоть одного ученика старшего курса, способного проводить её к кабинету профессора Бэрбидж. Девочка благоразумно игнорировала представителей Слизерина, прекрасно понимая, что ни один из поборников грязнокровок не посетит урок магловедения. Наконец, Гермионе встретился Почти Безголовый Ник — дружественное привидение, покровительствующее Гриффиндору. Призрак галантно раскланялся перед Гермионой, отчего его голова едва не отделилась от шеи. Девочка поспешно отвела глаза.
— Чем могу быть полезен? — осведомился Почти Безголовый Ник, поправляя кружевной накрахмаленный воротник, фиксирующий недорубленную шею.
— Не могли бы вы показать мне, где находится кабинет профессора Чарити Бэрбидж? — попросила Гермиона.
Чего и следовало ожидать, призрак любезно кивнул и лениво поплыл вперёд, маня девочку за собой. По дороге они приятно побеседовали, обсудив намечавшиеся праздники.
— Мне кажется, вам стоило остаться, мисс Грейнджер, — пробормотал призрак, остановившись у двери в нужный Гермионе кабинет. — Хогвартс в рождественские праздники — незабываемое зрелище.
— К сожалению, я не могу не вернуться домой. — Гермиона действительно сожалела. — Спасибо вам за помощь.
— Всегда к вашим услугам, мисс. — Почти Безголовый Ник снова раскланялся и исчез в ближайшей каменной стене.
Вздохнув, Гермиона постучала в дверь. Она знала, что сейчас у Чарити нет уроков и она свободна. И, точно, из-за двери послышалось: «Входите!», после которого девочка зашла в кабинет. Как оказалось, помещение точно отражало суть преподавателя. Кабинет был напичкан разнообразными магловскими вещичками вроде кабелей, старых разломанных телефонных аппаратов, фотокамер, тостеров и утюгов, в углу притаилась древняя стиральная машинка, укрытая покрывалом, на котором высилась груда автомобильных деталей. На полках тут и там расставлены потрескавшиеся рамки с фотографиями и вырезками из магловских газет. И — наверняка в преддверии Рождества — всё это перемежалось стандартными магловскими украшениями: электрическими гирляндами, естественно, не работавшими в Хогвартсе, разноцветной мишурой, ёлочными игрушками и парочкой снежных шаров с фигурками Санта-Клауса.
— Нравится? — полюбопытствовала Чарити, которую Гермиона поначалу и не заметила. — Ничего себе обстановочка, не правда ли?
— Ага, — выдохнула Гермиона и тряхнула головой. — Как же я рада тебя видеть!
Чарити быстро поднялась из-за стола, заваленного кипами разнообразных бумаг, и двинулась навстречу ученице, но в самый последний момент уклонилась от объятия и суховато пожала руку девочке, после чего потрепала её по взъерошенной макушке.
— Чаем угостить? — предложила профессор Бэрбидж, разыскивая глазами старый магловский агрегат. — Не волнуйся, работает исправно, — тут же пояснила дама в ответ на скептический взгляд Гермионы. — Я слегка поколдовала над ним…
— Но ведь это же запрещено! — воскликнула Гермиона.
— То, о чём Министерство не знает, ему не повредит, — заговорщически подмигнула Чарити. — В конце концов, вряд ли безобидный чайник может причинить какой-нибудь вред старику Фаджу. А ты, Гермиона, поменьше думай о последствиях. Садись и рассказывай, что у тебя тут происходило и какие вообще впечатления от школы и обучения.
Пока чайник грелся на волшебном огне, Чарити небрежно смахнула бумаги со стола в одну огромную стопку и водрузила на освободившуюся поверхность две щербатые чашки с заварником и блюдом традиционного рождественского печенья. Гермиона рассказала обо всем без утайки: и про первые дни в школе, омраченные поведением однокурсников, и про свои успехи в учебе, и про схватку с троллем в женском туалете, и про друзей. Умолчала она лишь о Николасе Фламеле, сама не зная, почему. Наверное, боялась заговаривать о нем с Чарити. Мало ли, кем вообще мог оказаться этот мужчина?
— Ну, предположим, твоего рвения к учебе я и раньше не одобряла, а что касается тролля, то об этом весь преподавательский состав был оповещён сразу после «баталии». Что ж, с успешным началом года, мисс Грейнджер! — Чарити шутливо отсалютовала чашкой, едва не пролив чай, и сделала глоток. — Я же говорила, что всё наладится. А то ты тоже вздумала нос повесить, да ещё и в свой день рождения. — Гермиона улыбнулась, вспомнив о поздравлении Чарити. — Ты прости, что я никак не могла с тобой увидеться, у меня дел выше крыши, времени выкроить не удаётся.
— Я тоже часто занята, — быстро вклинилась Гермиона.
— Ничего, на будущих уроках времени хватит, — благодушно улыбнулась Чарити. — Ты ещё не передумала насчёт магловедения?
— Нет, конечно! — возмутилась девочка. — А не расскажешь, почему ты решила заняться именно этим предметом?
Чарити, к удивлению Гермионы, задумалась, уставившись взглядом в одну точку, после чего отрешённо пробормотала:
— Долгая история… — И, словно очнувшись, тряхнула головой, с прежней улыбкой и весёлостью прибавив: — Как-нибудь на досуге я тебе её обязательно расскажу, если ты захочешь выслушать бессмысленную нудную болтовню старой перечницы.
Разговор плавно перетёк на рождественские праздники. Гермиона благоразумно сменила предыдущую тему, поняв, что профессору Бэрбидж она отчего-то неприятна.
— Неужели тебе не хочется провести первое Рождество в замке? — удивилась Чарити. — Это поистине волшебная пора, незабываемое время. Не понимаю детей, уезжающих отсюда домой. Дома-то всё и так уже известно и понятно. А Хогвартс — это Хогвартс.
