Покраснев, Гермиона смущённо пробормотала что-то вроде «Я и не думала беспокоиться» и ради приличия схватила с ближней полки какую-то коробочку в качестве будущей покупки.
Остаток каникул Гермиона зачитывалась новыми учебниками, размышляя о том, какие предметы выбрать для дальнейшего изучения в Хогвартсе. Ей было трудно определиться с предпочтениями насчёт профессии, а ведь от этого зависело её будущее. Хотя в свете последних событий думать о будущем было страшновато. Буклеты в пёстрых обложках веером раскладывались на кровати мисс Грейнджер едва ли не каждый день, вместе с этим в её личном блокноте появлялись новые отметки и неоднократно перечёркивались старые. Специалист по защите прав волшебников? Целитель? Сотрудник отдела магического обеспечения? Ликвидатор заклятий? Каждая профессия к тому же предполагала отдельный набор изучаемых дисциплин, рассчитанный на два оставшихся года обучения.
К тому же с толку сбивали настойчивые разговоры, затеваемые Гарри, о том, зачем Малфой в одиночку совался в «Горбин и Бэрк», что он там искал и не вступил ли он в ряды Пожирателей смерти подобно своему отцу, сейчас отбывавшему срок в Азкабане. Рон и Гермиона мысли приятеля не разделяли: ну какой из шестикурсника Пожиратель? Кем бы ни был его отец, вряд ли Волан-де-Морт станет вербовать неопытного, пусть и подлого, мальчишку. Что касается его визита в магазин, так это известное местечко среди тёмных волшебников, наверняка он пополнял там какие-то собственные запасы — например, искал замену Руке славы, как предположил Рон. Словом, сейчас Гермиону больше волновал выбор будущей профессии, а самого Рона — повторные пробы в команду. Ради этого он то и дело звал Гарри и Джинни поиграть в квиддич, от чего Гермиона постоянно отказывалась, предпочитая наблюдать за тренировками снизу в обществе любимых книг.
Близнецы Уизли по возможности заглядывали в «Нору»; Джордж в таких случаях зачастую соглашался сыграть в квиддич с ребятами или помочь расчищать двор от гномов, а Фред постоянно крутился близ Гермионы. Вместе они спускались в деревню за покупками, гуляли по окрестностям и беззаботно дурачились во время походов к реке с остальными — словом, наслаждались летними каникулами.
По случаю окончания лета и возвращения в школу в «Норе» устроили традиционный прощальный ужин. Миссис Уизли с помощью девочек наготовила самые любимые блюда семьи, заодно делясь рецептами с «будущими хранительницами очага», как она ласково называла Джинни и Гермиону (одна от этого прозвища морщилась, другая краснела). Флёр тоже внесла свою лепту, к неудовольствию Молли: после минутных препирательств ароматный буйабесс был внесён в меню и чуть позже занял своё место на столе.
— Билл любить ф’ганцузскую кухню, — щебетала мадемуазель Делакур, умудрявшаяся выглядеть сногсшибательно даже в испачканном фартуке и с наспех собранными волосами.
— Интересно, он сам-то об этом знает? — сердито бурчала отвернувшаяся к плите миссис Уизли.
Вечером все обитатели «Норы» расселись за обеденным столом, вынесенным, как обычно делалось в таких случаях, во двор. Старательно не глядя на миссис Уизли, смущённая Гермиона покорно уселась рядом с Фредом, по-хозяйски притянувшим её к себе. К счастью, во время ужина он вёл себя вполне прилично, но взгляды, которые его мать довольно часто бросала на их край стола, заставляли Гермиону нервничать.
— Не парься по пустякам, — посоветовал Фред, только что отдавший должное буйабессу. — Ма поймёт. В конце концов, мы с тобой взрослые люди. Ну, почти, — признал он, не выдержав явного скепсиса во взгляде своей соседки. — Ты младше меня всего-то на год, скоро станешь совершеннолетней, и тогда-а-а…
То, каким голосом и с каким выражением лица Фред протянул последнее слово прямо на ухо Гермионе, заставило девушку покраснеть и выронить вилку, за которой пришлось наклоняться под стол. К стыду своему, Гермиона стала свидетельницей того, как Флёр, сохранявшая невинный вид, под столом поглаживает ногу Билла своей точёной ножкой. Покраснев до самых корней волос, Гермиона поспешно вынырнула из-под скатерти вместе со злополучной вилкой.
В последнее время она, конечно, задумывалась о другой стороне отношений, предполагавшей интимную близость, и эти размышления неизменно заставляли Гермиону чувствовать себя неуверенно. Она совершенно не разбиралась во всём этом, не имела врождённого инстинкта, кокетства, присущего Флёр, или же опыта Лаванды или Парвати, позволявших им вести себя куда более раскрепощённо с противоположным полом. Кроме того, теперь ей постоянно и во всём виделись разного рода намёки, заставлявшие девушку стесняться собственных мыслей. Вот и сейчас она никак не могла унять охватившую её дрожь, явно не оставшуюся незамеченной Фредом. Юноша накрыл руку Гермионы своей ладонью, отчего та дёрнулась и едва не опрокинула на себя тарелку.
— Что с тобой? — удивился Фред, разглядывая соседку.
— Н-н-нервничаю, — просипела Гермиона и прокашлялась, чтобы вернуть голос. — Понимаешь, уже завтра возвращаться в школу, а я так и не определилась с будущей профессией.
Это она удачно придумала: Фред тут же стал непривычно серьёзным и сосредоточенным, и это привело её в чувство.
— Ну, ты ведь хорошо сдала все экзамены, разве нет? Надеюсь, моя куртка останется цела и когда ты сдашь на «Превосходно» все ЖАБА, — шутливо заметил юноша, поведя плечами.
— И всё же по Защите от Тёмных искусств у меня всего лишь «Выше ожидаемого», — сообщила Гермиона с несчастным видом.
В ответ Фред картинно округлил глаза.
— Мне бы твои проблемы, Грейнджер! — с наигранным возмущением объявил он, заставив девушку нервно хихикнуть. — А если серьёзно, то что с того, что у тебя не «Превосходно»? Не всегда же мисс Грейнджер должна быть безупречна, — заметил Фред. — Как по мне, безупречность — это чертовски скучно, знаешь ли. — И он выразительно покосился в сторону Флёр, о чём-то ворковавшей с Биллом.
Замечание Фреда неожиданно успокоило Гермиону, даже согрело, наполнив необъяснимым теплом, и она с трудом удержалась от какой-нибудь вольности, в последний момент вспомнив, что они не одни.
— И потом, я сам видел, как ты владеешь теорией и практикой на занятиях ОД, — продолжил Фред. — Так что не забивай себе голову всякой ерундой и выбирай самые интересные предметы. Что там у тебя? Руны, трансфигурация…
Остаток вечера Гермиона и Фред, ускользнув с ужина, провели у ограды близ гаража мистера Уизли: растянувшись на траве, Фред разглядывал ночное небо, начавшее озаряться брызгами звёзд, а Гермиона при свете его волшебной палочки делала пометки в блокноте, который постоянно таскала с собой. В итоге решено было отказаться от астрономии, ухода за магическими существами и ещё нескольких маловажных дисциплин в пользу почти стандартного набора: трансфигурации, заклинаний, травологии, Защиты от Тёмных искусств, нумерологии, зельеварения, древних рун и маггловедения.
— Ты что, всерьёз хочешь сделать карьеру социального работника? — спросил Фред. — Ты ведь и так всё знаешь о магглах.
— Их быт интересно изучать с точки зрения волшебника, — не преминула высказаться Гермиона. — А вот ты, например, какие предметы выбрал после сдачи СОВ?
Фред приподнялся на локте.
— Благодаря твоим стараниям мы с Джорджем неплохо сдали экзамены, но, конечно же, усердствовать нам было ни к чему. В итоге мы оба взяли одинаковый набор…
— И почему я не удивлена? — пробормотала Гермиона едва слышно. Фред же тем временем продолжал:
— …это заклинания, трансфигурация — МакГонагалл, кстати говоря, была восхищена нашими способностями, которые мы, как утверждала даже ты, растрачиваем попусту, — ещё Защита от Тёмных искусств и зельеварение.
— Так вот почему у вас с Джорджем было полно свободного времени! — воскликнула Гермиона. Разгадка оказалась невероятно простой. — Вы же ничем, фактически, не занимались! Неудивительно, что вы успевали проворачивать эти ваши шуточки.
— Поздравляю, мисс Грейнджер, вы только раскрыли один из секретов «Умников Уизли», который, к слову, секретом и не являлся. — Сопроводив свои слова непродолжительными аплодисментами, юноша снова растянулся на траве, запрокинув голову навстречу небесному куполу. — Просто другие дисциплины нам были не так уж нужны, да и баллы не позволяли их изучать, а потому пришлось довольствоваться тем, что было доступно.
