Послышался скрип двери, повеяло цветочным флёром — это Джинни вернулась, и, судя по всему, из ванной комнаты. Она что-то сказала и притихла, заметив Гермиону.
— Ты уже спишь? — спросила она, приблизившись к кровати подруги. Гермиона неопределённо пробубнила что-то в ответ, и Джинни, не удовлетворившись таким ответом, присела на край. — Что-то случилось?
— Всё в порядке, — сипло ответила Гермиона, оторвав лицо от подушки, но не повернувшись. — Я немного устала, Джинни. Позволь мне, наконец, заснуть.
— Всё-всё, — отозвалась Джинни. — Не буду отвлекать.
Её реплика снова заставила Гермиону вспомнить произошедшее, и девушка едва сдержала истерический смешок: Джинни сама не подозревала, насколько похожа на Фреда. Пока соседка по комнате расчёсывала спутанные волосы и готовилась ко сну, Гермиона задремала, усиленно гоня прочь мысли об эпизоде в библиотеке.
Утро принесло головную боль, вызванную, несомненно, усиленно сдерживаемыми слезами, но вместе с тем и решение. Умываясь, Гермиона твёрдо определилась с выбранной ею моделью поведения. Раз для Фреда эпизод в библиотеке был ничего не значащей шуткой, для неё он тоже не будет значить ничего большего. Нужно не показывать Фреду серьёзного отношения к произошедшему, иначе он укрепится в мысли о том, что она хотела его поцеловать, и вовсе не из-за омелы. Лучше всего будет вести себя как ни в чём не бывало. Вряд ли Фред начнёт шутить по этому поводу; вряд ли он вообще кому-либо признается, что чуть не поцеловал зануду Грейнджер. Так что, можно сказать, она в относительной безопасности.
«Просто одна из моих неудачных шуток», — вспомнились слова Фреда, и Гермиона вздрогнула: ей показалось, он шепнул их ей прямо на ухо. Но ванная комната была пуста, а предмет мыслей мисс Грейнджер наверняка досыпал седьмой сон двумя этажами выше.
Ночью Гермиона многое обдумала, анализируя всё, что связывало её с Фредом; вспоминались все его шуточки в её адрес, все совместные моменты, оказанная им помощь в самые неожиданные мгновения. Фред всегда был рядом и всегда был готов помочь: тайно пронёс Норберта на Астрономическую башню, практиковал с ней Веселящие чары, помогал писать апелляцию для Хагрида, поддерживал по дороге на Святочный бал и после поражения в Выручай-комнате… В любом воспоминании мелькал его неуловимый след. Это было привычно — видеть его рядом, ожидать насмешливого замечания, прислушиваться к шутливому голосу…
Если не чувствами, то чем же тогда объяснить его странную назойливость, постоянные шуточки и подколки, удивительную заботливость и готовность помочь в случае чего? Дружеское участие? Может быть, вполне. Фред из тех людей, что не могут оставаться в стороне; из людей с большим сердцем — и большой несерьёзностью.
Как бы то ни было, следовало уверить его в том, что сцена в библиотеке не значила ничего особенного для Гермионы, следовало отвести подозрения и гнать, гнать его образ из головы, пока не поздно, пока он ещё не успел завладеть ею настолько сильно, чтобы лишить всяческих сил.
Джинни только-только оторвала голову от подушки, когда её деятельная соседка уже оделась и вытащила чемодан в коридор. Похоже, обитатели особняка едва начинали просыпаться и покидать свои комнаты, судя по шуму наверху. Гермиона задержалась с чемоданом на ступеньках, гадая, как спустить его вниз, и обернулась на ставший уже привычным хлопок трансгрессии.
— Грейнджер, новые Удлинители ушей не видела?
Фред, ещё не проснувшийся, в старой растянутой футболке и джинсах, с зубной щёткой во рту оглядывался по сторонам и выглядел при этом донельзя комично.
— Как же вы собирались? — укоризненно спросила девушка. — Нет, к сожалению, не видела. Неужели вам было что подслушивать?
— Да, была одна идейка… — Фред задумчиво подёргал зубную щётку и только теперь обратил внимание на чемодан. Даже не спрашивая разрешения, он взялся за ручку и трансгрессировал с багажом к входной двери прихожей.
— Спасибо! — перегнувшись через перила, крикнула Гермиона и тут же устыдилась громкого возгласа.
— Обращайся, — невнятно ответили ей после хлопка за спиной, и с очередным хлопком Фред исчез.
Улыбаясь про себя, Гермиона спустилась вниз. Всё-таки, что бы Фред к ней ни чувствовал, на помощь он всегда готов прийти, пусть это и из дружеских побуждений. Следует довольствоваться хотя бы этим.
Едва только девушка миновала последнюю ступеньку, мимо неё в коридор, где располагался портрет Вальбурги Блэк, метнулась рыжая тень, являвшаяся, несомненно, Живоглотом. Его необходимо было поймать и поместить в корзинку, а потому Гермиона направилась следом максимально тихо и быстро, чтобы догнать кота и не разбудить при этом мать Сириуса. Но стоило ей появиться в коридоре, как питомец тут же пронёсся мимо обратно в прихожую. Вздохнув — взбудораженный перевозкой кот намеревался скрыться, и это стало привычным делом, — Гермиона направилась следом, безуспешно зовя своенравное создание.
Кот нашёлся достаточно быстро — он забился в щель между стенкой и подставкой в форме ноги тролля; жёлтые глаза так и светились в темноте. Нежно воркуя, тем самым пытаясь успокоить Живоглота, Гермиона вытянула питомца на свет и принялась счищать с него комья пыли, пока кот, урча, свернулся клубком на коленках у усевшейся на пол хозяйки.
— А это ещё что? — Гермиона, нахмурившись, принялась распутывать нить, обвившую тело Живоглота. Нитью оказался провод Удлинителей ушей (причём новых!), ухо от которых исчезло — и, судя по всему, находилось в брюхе рыжего охотника. Ему ведь всегда нравилось играть с Удлинителями, и Джинни постоянно его ими дразнила…
— Должна будешь, Гермиона, — заявил Джордж, когда за завтраком Гермиона предъявила им с братом обгрызенный провод. Фред же сверлил взглядом Живоглота, сидевшего на пороге кухни и отвечавшего в ответ презрительным мяуканьем. Противостояние двух рыжих — человека и животного — не осталось незамеченным: Джинни то и дело косилась на старшего брата и толкала Гермиону локтём в бок.
Позавтракав, ребята вышли в прихожую, где, переговариваясь, натянули тёплую верхнюю одежду, попрощались с мистером и миссис Уизли и Сириусом и покинули особняк на площади Гриммо, выйдя на улицу, где всё дышало морозной свежестью. Тонкс и Римус Люпин, выполнявшие роль сопровождающих, вызвали автобус «Ночной рыцарь» и проконтролировали, чтобы все заняли свои места. Предстояла та ещё поездочка, и Гермиона восторгов Рона, заявившего, что «всю жизнь хотел прокатиться на этой штуке», вовсе не разделяла. Наоборот, готовая ко всему пережитому, она заранее пристегнулась и позже похвалила себя за предусмотрительность, когда Рон грохнулся со своего сиденья на пол раз в шестой, уже не испытывая буйного восторга.
После часа шатания по всем закоулкам Англии автобус резко затормозил близ ворот Хогвартса, прежде миновав заснеженный Хогсмид. Тонкс и Люпин помогли ребятам спустить их чемоданы и, на прощание обняв каждого, залезли обратно в автобус.
Прежде вызывавшая трепет громада замка теперь не предвещала ничего хорошего, и возвращалась Гермиона с тяжёлым сердцем. Она не могла, подобно близнецам, перешучиваться по пути в школу или, как Гарри, думать о мести Амбридж и усиленных занятиях ОД. Ей хотелось бы никогда в жизни не видеть мерзкую женщину в не менее мерзкой розовой кофточке. Но, к сожалению, это была мечта из разряда несбыточных.
То приподнятое настроение, что наполняло Гермиону все дни каникул, испарилось, будто его и не было. Казалось, что беззаботные смешки и игры, рождественский вечер прошли когда-то совсем давно и отделялись полосой последнего вечера перед отъездом, когда Фред окончательно разрушил все надежды Гермионы Грейнджер.
Возвращение в Хогвартс её нисколько не радовало. Она старалась вести себя как обычно и наилучшим решением посчитала с головой уйти в учёбу. Вместо того чтобы проводить время с друзьями в Общей гостиной, Гермиона торопилась сразу после занятий или обеда скрыться в библиотеке, где засиживалась допоздна. Ночное патрулирование коридоров также отнимало много времени, из-за чего девушка не высыпалась. Но Гарри был занят окклюменцией и Снейпом, а Рон и Джинни — тренировками, так что у них хватало своих проблем, да Гермиона и не желала им навязываться.
