Веснушчатая физиономия находилась как раз перед Гермионой и так близко, что их носы легко могли встретиться. Бесстыжие голубые глаза загадочно поблёскивали, и в них Гермиона видела своё крохотное отражение — точнее, копну собственных растрёпанных волос, отражавшуюся тёмным пятном. У него невероятно длинные ресницы — тёмно-рыжеватые, а над левой бровью — небольшой шрам, которого раньше Гермиона почему-то не замечала. Фред был таким близким и родным, что желание протянуть руку и зарыться пальцами в рыжие вихры казалось самым правильным и естественным. Но вот молодой человек моргнул, и наваждение растаяло, как дым.

— Ты меня пугаешь, — покачал головой юноша. — Прости, я вовсе не хотел смутить тебя тем, что случилось. Скажу даже больше, для меня самого это сюрприз. Ну, то есть, я хотел сказать, что омела — вовсе не моих рук дело, я тут совершенно ни при чём. Это всё мои дурацкие шуточки, не воспринимай всерьёз. И, потом, — он протянул руку и небрежно убрал один из своенравных вьющихся локонов Гермионы, — я просто не смог удержаться. Признайся хоть, что хотела меня поцеловать, — торжествующе заявил Фред, не заметив даже, что собеседница почти не дышала, жадно следя за всеми его движениями.

— Я… что? — переспросила Гермиона, заворожённая. До неё не сразу дошёл смысл слов, а едва она поняла всё, так тут же негодующе воскликнула: — Нет! Вовсе нет, Фред! Как ты мог такое подумать?

— Да ладно, не отпирайся, — самодовольно ответил Фред. — Половина старшекурсниц мечтает меня поцеловать.

— Страшно представить, чего хочет вторая, — фыркнула Гермиона, пытаясь прийти в себя после нахального вопроса.

— Надо же, что за намёки я слышу от пай-девочки! — неподдельно изумился Фред. — Грейнджер, а ты та ещё шалунья!

— Перестань, — покраснела девушка. — И вообще, мне кажется, мы ушли от изначальной темы разговора.

— О, если желаешь, давай к ней вернёмся. Кажется, мы говорили о том, что ты хотела меня поцеловать.

— Да говорю же, я вовсе не хотела этого! С чего это мне бы хотелось поцеловать тебя?

— Ну, может, потому что я очаровательный, неотразимый, бесшабашный, весёлый… — Фред подсчитывал, загибая пальцы.

— И наглый хулиган? — продолжила Гермиона. — По-моему, это не в моём вкусе.

— А я слышал, что хороших девочек всегда тянет на плохих мальчиков. — Фред многозначительно повёл бровью, и Гермиона расхохоталась. — Похоже, я угадал хотя бы с последним пунктом.

— Ты бы слышал нас со стороны! — Неловкость куда-то испарилась, и Гермиона напрочь позабыла о смущении, пытаясь членораздельно высказаться сквозь приступы смеха. — Обсуждаем… кто… кого… хотел… поцеловать… — Не выдержав, она снова засмеялась, и Фред присоединился к её смеху, разглядывая девушку.

— Рад видеть, что теперь ты не дрожишь, как осиновый лист, — удовлетворённо заметил он. — Да уж, забавный разговор. Ну, признайся, Грейнджер, неужели ни чуточку не хотела поцеловать меня?

— А что это ты ко мне привязался? — удивилась Гермиона. — Лучше задай этот вопрос той половине, которая этого действительно хочет… ну, или второй половине.

— Тут ответ ясен, — самоуверенно ответил Фред. — Признайся, и, обещаю, это останется между нами.

— Тогда с тебя ответное признание.

Выпалив это, Гермиона едва сдержала желание хлопнуть себя по лбу или по губам. Ну кто, кто тянул её за язык? Фред никогда не признается, потому что ему не хотелось целовать ходячую библиотеку. Да кто этого захочет?

Внутренний голос нашёптывал имя болгарского ловца, но Гермиона старательно его игнорировала.

— Идёт, — кивнул Фред. — Ну же, я жду.

Смеяться разом расхотелось, к горлу подступил горький комок.

«Что, ну вот что ему сказать? Правду? О, представляю, как жалко это будет выглядеть: «Да, Фред, я хотела тебя поцеловать, потому что ты мне уже давно нравишься…» Тьфу! Он же на смех меня поднимет! Солгать?…

Или сказать часть правды?»

Размышляя, Гермиона будто невзначай бросила взгляд на часы и воскликнула:

— Ой, уже так поздно! Фред, мне пора возвращаться в спальню.

Она было поднялась с кресла, но Фред самым нахальным образом вернул её на место.

— Не паникуй, — он щёлкнул девушку по носу, при всём при этом умудряясь удерживать равновесие на подлокотнике кресла. — И не увиливай от ответа. Мы же договорились.

Взгляд голубых глаз не был насмешливым, даже наоборот, казался серьёзным. Фред не станет поднимать её на смех, Гермиона знала это, чувствовала, и именно это сыграло решающую роль. Вздохнув, она решилась.

— Да, я хотела тебя поцеловать. Но это было вызвано исключительно необходимостью. Я про омелу.

«Я это сказала! Мерлин всемогущий!»

— Да, конечно, омела, — кивнул Фред без тени насмешки. — Думаю, она всему виной. Не придавай произошедшему особой важности, это было не всерьёз.

— Я знаю. — Гермиона даже смогла улыбнуться, хотя внутри всё снова задрожало, и мысли путались, скатываясь в подобие клубка ниток. — Забавно вышло.

— Пожалуй.

Фред соскочил с подлокотника, взлохматил волосы пуще прежнего.

— Слушай, Грейнджер, я действительно не хотел ничего такого. Мы же вроде как друзья, ну, ты знаешь. Словом…

— Словом, ничего такого, — со старательной небрежностью ответила Гермиона. — Это просто омела.

— Да, точно.

— И я бы ни за что не стала целоваться с тобой… Как и ты — со мной, — прибавила девушка чуть тише. Она сама не знала, зачем сказала это, но внутренне надеялась, что он опровергнет её слова, что для него произошедшее имело такое же значение, как и для неё…

— Определённо, — помедлив, кивнул Фред, сложивший руки на груди. — Ладно, Грейнджер, давай забудем об этом. Не такой уж значимый эпизод, чтобы напрягаться из-за него. Просто одна из моих неудачных шуток. Идёт? — Широко улыбнувшись, он протянул ей руку.

— Идёт, — эхом откликнулась Гермиона, пожимая его ладонь, в то время как внутри у неё всё крошилось на куски.

«Он бы не стал со мной целоваться. Для него я просто подружка младшего брата. Почти сестра. Сама выдумала себе его чувства ко мне, которых никогда не было и не будет. Не будет».

Ей удалось неловко улыбнуться в ответ, держать себя в руках, чувствуя, как от простого касания горячей ладони Фреда по её коже пробегает ставший уже привычным ток. Но это длилось лишь несколько секунд — юноша выпустил её руку слишком быстро.

— Отлично, — бодро отозвался Фред, отступая на несколько шагов. — Слушай…

— Мне уже давно пора возвращаться в спальню, — перебила его Гермиона, усиленно пытаясь придать тихому голосу такую же бодрость. — Джинни начнёт приставать с ненужными вопросами, и мне придётся лгать. А ты знаешь, что лгать у меня получается хуже всего. А если я скажу правду, она воспримет её слишком превратно. Представляешь, во что может вылиться этот маленький эпизод?

Волнуясь, девушка всегда начинала тараторить; то же происходило и сейчас. Заметив это, Гермиона позволила себе сдавленно рассмеяться, в то время как больше всего на свете ей хотелось разрыдаться, выплеснув тем самым накопившиеся эмоции.

«Только бы ничего не заметил, не заподозрил!»

Фред кивнул, улыбнувшись.

— Представляю, — согласился он. — Будучи её братом, не трудно предугадать её реакцию. Спокойной ночи, Грейнджер. Прости, что отвлёк. — Он бросил взгляд на брошенные на столе бумаги и книги, но подразумевал явно эпизод с омелой.

Собрав свои вещи, Гермиона поспешно покинула комнату. Глаза её жгли горячие слёзы, но позволить им пролиться она никак не могла. К её счастью коридоры особняка Сириуса пустовали, так что ей удалось проскользнуть в спальню незамеченной. Джинни куда-то исчезла, оставив наполовину собранный чемодан на полу возле своей кровати. Сдавленно дыша, Гермиона наспех переоделась и нырнула под одеяло, как в рождественскую ночь, прижалась лицом к подушке. Только сейчас она прятала в наволочку не счастливую улыбку, а горькую, презрительную усмешку.

«Тоже мне, Гермиона. Размечталась! Где это видано, чтобы такой, как Фред, увлёкся такой, как ты?»