— Уизли, держи свои фантазии под контролем, — передразнила своего соседа Гермиона, чем снова вызвала его смех.
— Я вообще-то имел в виду игру в слова, — невинно ответил Фред. — Уж не знаю, о чём ты там подумала…
Кое-как извернувшись, Гермионе удалось отвернуться от него. Шкаф, в который они забрались, был высоким, но не широким, из-за чего имелась возможность стоять, не сгибаясь — хотя Фреду приходилось наклонять голову во избежание повторной встречи макушки с полкой, — но не было возможности сесть или избежать тесного контакта. «Заключённые» прислонились к стенкам гардероба и некоторое время молчали.
— Грейнджер, мне скучно, — пожаловался Фред спустя какое-то время. — Долго мы тут торчим?
— Прошло всего… — Гермиона прищурилась, пытаясь разглядеть стрелки на наручных часах. — Всего десять минут, — сообщила она. — Думаю, с твоим запасом терпения долго мы тут не высидим.
— Высидим, — не согласился Фред. — Если ты не будешь строить из себя зануду и пялиться в стенку шкафа. Для приличия могла бы смотреть на более интересный объект.
— На тебя, что ли? — фыркнула девушка.
— А хотя бы, — ухмыльнулся Фред.
— Я насчитала на ощупь около двенадцати годичных колец, — объявила Гермиона получасом позже, так и не повернувшись к своему соседу.
— Что-то маловато, — отозвался Фред. — У меня их восемнадцать. А это, к твоему сведению, одно и то же дерево, так что пересчитывай.
— Я в своём ответе не сомневаюсь, — возразила Гермиона. — Это ты ошибся.
— Тогда перепроверь, — предложил Фред.
— Ты их даже не считал, — предположила девушка, и, судя по всему, оказалась права.
— Грейнджер, а, Грейнджер? — протянул Фред как-то непривычно. — Почему ты такая догадливая, а?
— Овсянки много ем, — смущённо буркнула Гермиона и, осознав, что она только что сказала, в ужасе прикрыла рот рукой, что Фреда опять-таки позабавило.
— А у тебя, оказывается, есть чувство юмора, — заметил юноша. — Слушай, у меня к тебе дельное предложение.
— Это какое же? — не выдержала Гермиона через пять минут.
— Давай поболтаем.
Сказать, что Гермиона была удивлена — не сказать ничего. Такого предложения она ожидала в самую последнюю очередь. Первой же мыслью в её голове вспыхнуло удивлённое восклицание: «С тобой? Ты что, серьёзно? Нам же не о чем говорить!»
Видимо, Фред каким-то образом догадался о её мыслях, а потому произнёс:
— Думаешь, из меня такой плохой собеседник?
Эти слова лишь усилили смущение девушки.
— Я не хочу тебя обидеть, Фред, просто у нас не так много общих тем для разговора, — как можно более дипломатично ответила Гермиона, мысленно аплодируя себе за находчивость.
— Мне почему-то так не кажется, — не согласился Фред. — Нам всё равно нечем заняться, так что давай поищем точки соприкосновения? В конце концов, мы общаемся уже почти пять лет, у нас должны быть общие темы…
Гермиона почти впервые не нашлась, что ответить. Фред и Джордж часто ставили её в тупик своими выходками или словами, и ей это ужасно не нравилось. Обычно мисс Грейнджер с лёгкостью находила выход из какой бы то ни было ситуации и всегда могла что-нибудь ответить, но с близнецами Уизли это почему-то не получалось.
Словно почувствовав её неуверенность, Фред нарушил молчание.
— Давай я начну? Что ты думаешь о… — он задумался. — О «Ведуньях»?
— Я не слушаю подобную музыку, — ответила Гермиона. — Эти вопли и агрессивная манера исполнения не по мне.
— Умничаешь опять? — пробормотал себе под нос юноша, но, тем не менее, продолжил попытки разговорить свою соседку: — Ладно, тогда какая музыка тебе нравится?
— Фред, зачем ты всё это спрашиваешь? — напрямик осведомилась Гермиона. Ситуация казалась какой-то странной, и это выводило из состояния душевного равновесия.
— Как «зачем»? — удивился Фред. — Ты что, невнимательно меня слушала? Мне просто скучно, и я хочу поговорить. — Он попытался вытянуться, и его ноги упёрлись в стенку возле Гермионы. — Кажется, в этом нет ничего предосудительного. Мы же друзья, ты не забыла?
Эти слова отрезвили Гермиону. В самом деле, что тут такого? Фред просто хочет поболтать, и уж ей-то не привыкать находиться рядом с ним. Может, его желание и удивительно, но Гермиона была уверена, что при иных обстоятельствах это вряд ли пришло бы ему в голову, ибо собеседников у него предостаточно. Так почему бы не развеять скуку?
«Пора бы уже было научиться не удивляться поведению Фреда Уизли».
— Приятно, что ты так считаешь, — непринуждённо заметила Гермиона. — Ладно, давай поговорим. Мне нравится…
— …классическая музыка, — перебил Фред. — Что, угадал?
— У нас не получится диалога, если ты будешь меня перебивать, — недовольно сообщила девушка. — И нет, не угадал. Забавно, что заучке Грейнджер не нравится классика, да?
— Я лишь предположил. Исходя из твоего характера, это был вполне приемлемый вариант.
— Ты совсем не знаешь мой характер, — вырвалось у Гермионы. — Кто тебе давал право так обо мне судить?
— Разозлилась, — пробормотал себе под нос Фред, сказав уже громче: — Я не хотел тебя обидеть, и, чтобы так не случилось в следующий раз, дай мне шанс узнать твой характер по-настоящему. Идёт?
Запястья Гермионы коснулась протянутая наугад рука, и девушка едва не подскочила. Осознав сказанные Фредом слова, она неуверенно пожала эту самую руку.
— Только при условии, что ты не станешь меня перебивать.
— Согласен, — весело отозвался Фред. — Итак, классика отпадает. Поп? Кантри? Регги? Удиви меня, Грейнджер.
— Если честно, я вообще не очень-то люблю слушать музыку, — ответила Гермиона. — Она зачастую очень шумная, а мне в тишине лучше думается.
— Вот так удивила, — озадаченно протянул Фред. — Так, второй вопрос…
— Нет, сначала ты ответь на свой собственный, — потребовала Гермиона.
— Названия тех рок-групп, что я слушаю, всё равно ничего тебе не скажут.
— Значит, рок?
— Значит, ты очень догадливая. Второй вопрос…
— Нет уж, теперь давай я задам.
— А ты вошла во вкус!
— А ты очень догадлив.
Далее разговор заметно оживился. Если поначалу ответы катастрофически разнились — вкусы отличались, начиная от любимого цвета (фиолетовый и жёлтый) и блюда (овощное рагу и яблочный пирог) и заканчивая увлечениями (чтение и мелкое пакостничество), — то потом всё же нашлись общие точки соприкосновения. Например, назвав любимыми разные предметы — нумерологию и заклинания, — оба сошлись во мнении, что трансфигурация — одна из интереснейших областей магических искусств.
— Мне нравится преобразовывать предметы, — объяснил Фред удивлённой Гермионе. — Конечно, это адски сложно, но результат того стоит. Что, не ожидала? — поддразнил он явно ошарашенную собеседницу.
— Не ожидала, — честно призналась Гермиона.
— Книгу по обложке не судят, — глубокомысленно изрёк Фред насмешливым тоном. — Уж кому как не тебе об этом знать. — Его голос стал неожиданно серьёзным, что пристыдило Гермиону.
— Я не хотела тебя обидеть, — начала было она, но прервалась, почти инстинктивно угадав улыбку своего соседа.
— Меня не так-то легко обидеть, — легкомысленно ответил Фред. — И потом, я привык к тому, что меня считают этаким шутом. Забавно, знаешь ли.
— Но ведь ты вовсе не шут! — возмутилась Гермиона. — За наш разговор я успела тебя узнать и…
— Ты правда так думаешь? — уже без улыбки спросил Фред. — Порой мне кажется, что меня не знает даже собственный брат-близнец.
Гермиона тут же замолчала, удивившись своей дерзости. Ещё час назад она бы не посмела сказать такое Фреду Уизли, а ведь именно этот час она непринуждённо с ним болтала, запросто расспрашивая обо всём, что касалось его предпочтений и его самого. Пожалуй, было слишком самонадеянно полагать, что они после этих бесед станут закадычными друзьями.
К тому же после его последних слов вспомнилась ситуация с Анджелиной Джонсон. Близнецы ничем не выказывали своего отношения ко всему произошедшему, со стороны могло даже показаться, что они забыли об этом, будто ничего не было. Но почему-то Гермионе казалось, что между братьями далеко не всё так просто. Возможно, именно это имел в виду Фред, говоря о непонимании? Девушка прикусила губу, гадая, стоит ли говорить хоть что-нибудь или лучше промолчать. Остро захотелось выбраться из шкафа, в мгновение ока ставшего клеткой.
