Заботясь об этой самой чести школы, преподаватели по нескольку раз инструктировали учеников по правилам этикета и волшебных наук: предполагалось, что гости будут по желанию посещать уроки, чтобы не отстать от школьной программы. Поэтому профессора волновались: что, если ученики Хогвартса опозорятся перед зарубежными студентами? Особенно волновались деканы факультетов — по крайней мере, профессор МакГонагалл уж точно никому не давала спуску, а особенно — Невиллу, знаменитому своей неуклюжестью.
В долгожданный день прибытия гостей ученикам было совсем не до уроков. В воздухе витало ощущение предстоящего праздника и бывшего загадкой для большинства — если не для всех — учеников Турнира. Фред и Джордж за завтраком казались необычайно сосредоточенными и сердито отзывались на подколки Рона — видимо, всерьёз задумали обойти правила. Что ж, если их ждёт успех… Но об этом Гермиона задумываться не желала, в красках представляя себе кровавые картины из пугающих статистик.
После зельеварения, бывшего последним уроком для четвёртого курса, неразлучная троица поднялась в гостиную факультета за тёплыми плащами и поспешила вниз, где деканы строили своих подопечных в колонны в главном дворе. Каждый курс был представлен отдельной колонной по возрастанию — первокурсники впереди, седьмой курс — в конце, и ровные ряды строились в четыре квадрата каждого факультета.
На улице было ужасно холодно, и Гермиона пожалела, что не захватила с собой перчатки. Осенью темнело очень быстро, и потому на небе уже высыпали крупные гирлянды звёзд. Со стороны Запретного леса временами слышались отрывистые вопли, не добавлявшие спокойствия; ученики четвёртого курса справедливо полагали, что это воюют между собой подопечные Хагрида — его любимые соплохвосты.
— Интересно, на чём они приедут? — Рон маялся от нетерпения и то и дело привставал на цыпочки, надеясь разглядеть силуэты на подъездной дороге. С их позиции также просматривалась и часть Чёрного озера, в темноте казавшегося бездонной пропастью. — На поезде или на мётлах?
— Мне кажется, что множество волшебников на мётлах будут в новинку для маглов, — усмехнулась Гермиона, подключившись к обсуждению. — Скорее всего, воспользуются порталом. — Она подула на замёрзшие ладони в надежде хоть чуточку их согреть. Воздух вырывался клубами сизоватого пара.
Первокурсники впереди затеяли возню, и профессор МакГонагалл поспешила утихомирить их, пригрозив строгим дисциплинарным взысканием. Северус Снейп сумрачно взглянул на декана Гриффиндора — его слизеринцы показывали всем пример, держа осанку и серьёзные лица: даже непоседливые первокурсники не опускались до толкотни, несмотря на явную скуку. Вечно неунывающие пуффендуйцы негромко переговаривались и посмеивались. Когтевран вёл себя под стать сопернику-Слизерину: умники не упускали шанса показать, что их воспитание соответствует уровню интеллекта.
Когда ученики начали замерзать, безуспешно стараясь спастись от холода, кутаясь в плащи, профессор Дамблдор зычно объявил:
— А вот и делегация Шармбатона!
Ровные ряды учеников тут же всколыхнулись, проявляя нетерпение и любопытство. В обозримом пространстве пока что ничего не наблюдалось, но какой-то шестикурсник углядел, откуда появятся гости. Все головы тут же повернулись в сторону Запретного леса, откуда к школе неслось огромное пятно, оказавшееся на поверку гигантской каретой. Студенты как зачарованные наблюдали за посадкой тёмно-синего экипажа, превышающего размерами трёхэтажный дом и запряжённого дюжиной крылатых золотых коней, каждый из которых под стать карете размерами едва ли уступал слону.
Карета приземлилась на опушке близ Запретного леса, и из неё на свет вышла необыкновенно высокая женщина, настоящая великанша — директор академии, а следом — ученики Шармбатона: маленькие по сравнению с нею и закутанные в голубые шёлковые мантии.
После обмена приветствиями между профессором Дамблдором и мадам Максим — так звали даму впечатляющих габаритов — ученики Шармбатона выстроились с краю площадки, теснясь, словно стайка воробьёв, и дрожа от холода.
— Мантии у них, конечно, элегантные, — заметила неподалёку от Гермионы Лаванда, переговариваясь с Парвати, — но от холода спасают куда хуже наших.
— Зато цвет чудесный, — покачала головой Парвати, завистливо разглядывая гостей. — Французы воистину знают толк в красивых вещах.
— Но от этого «толка в красивых вещах» нет никакого толка в наших погодных условиях, — возразила Гермиона.
— Ой, Гермиона, не делай вид, что что-то смыслишь в моде, — сердито буркнула уязвлённая Парвати.
— Ты ведь даже журналы не читаешь, — присоединилась Лаванда.
Но их перебранка прекратилась, так как откуда-то издалека послышался странный звук — то ли свист, то ли хлюпанье, помноженное на горное эхо. Все ученики принялись вертеть головами, разыскивая вторую делегацию, но та прибыла оттуда, откуда её точно никто не ждал. Дурмстранг появился огромным кораблём посреди Чёрного озера, вынырнув из его глубины с впечатляющими брызгами. Плавно покачиваясь на волнах, судно приблизилось к небольшой пристани, где в тёплую погоду швартовались лодки, сейчас спрятанные в лодочном сарайчике неподалёку. Вереница учеников — все как на подбор были высокого роста — покинула корабль и двинулась к замку по узкой лестнице. Во главе шагал высокий мужчина в дорогих серебристых мехах; остальные его ученики были одеты в шубы из неопрятного, лохматого, но наверняка столь же тёплого меха. К моменту прибытия гостей студенты академии Шармбатон вместе с мадам Максим ушли в замок, где было гораздо теплее.
Профессор Каркаров любезно приветствовал профессора Дамблдора, а затем вытянул вперёд одного из учеников, и в тот же момент Рон в потрясении открыл рот, как, верно, и другие ученики Хогвартса, ибо подопечным директора Дурмстранга оказался сам…
— Виктор Крам! — Рон едва сдерживался, чтобы не возопить в полный голос. — Глазам не верю! Это… это… просто невероятно!
— Я не думал, что он ещё ученик, — гораздо более спокойно прибавил Гарри, с любопытством разглядывая фигуру триумфатора Чемпионата мира по квиддичу.
Гермиона тоже внимательнее пригляделась к Виктору Краму, надеясь отыскать в нём нечто такое, от чего все девушки тут же пришли в дикий восторг, судя по взволнованным перешёптываниям вокруг. Высокий, но сутулится. Лицо мрачноватое. Вот и всё, пожалуй.
«Он вызывает такой интерес только из-за своей популярности, — решила Гермиона, нахмурившись. — Будь он обычным учеником, и никому бы в голову не пришло выпрашивать у него автограф или влюбляться в него».
Ученики Хогвартса следом за гостями прошли в Большой зал, где было намного теплее, чем на улице. Французы уже расселись за столом Когтеврана («Наверняка по цвету подбирали», — ехидно заметила Лаванда), а дурмстрангцы прошли к столу Слизерина, хотя, следуя логике Лаванды, должны были выбрать место Гриффиндора под стать своей ярко-красной форме. Рон завистливо оглядывался на Малфоя, рядом с которым сел Крам, и на то, как они беседовали.
— Ничего-ничего, Крам тебя насквозь видит, — шипел Рональд, налегая на отменную мясную запеканку. — Твои подлизывания на него не действуют. О, Гарри, а где же они будут ночевать? Может, предложим им нашу спальню?
Гермиона многозначительно фыркнула: Рон ведёт себя точно как обезумевшая фанатка Крама. А вот ученики Шармбатона мисс Грейнджер не понравились: вели себя ужасно манерно и до сих пор сидели в уличных мантиях, хотя уже давно должны были согреться. Большинство подопечных мадам Максим составляли девушки, причём весьма и весьма симпатичные, как уязвлённо отметила Гермиона. От её внимания не укрылись перешёптывания Фреда и Джорджа, сидевших поблизости и явно обсуждавших новоприбывших гостей.
Во время ужина к их столу подошла невероятно красивая девушка, будто сошедшая с обложки модного журнала: шёлковая мантия подчёркивает точёную фигурку, лицо будто светится изнутри, глаза огромные и лучистые, золотистые волосы каскадом струятся по спине. Мелодичным голосом незнакомка из делегации Шармбатона попросила передать ей буйябес, который несколько минут назад отверг заинтересовавшийся было Рон. Сейчас же он во все глаза таращился на иностранку, которая, невозмутимо взяв тарелку и поблагодарив Гермиону по-французски, удалилась за стол Когтеврана. Проследив за девушкой, Рон тут же повернулся к Гермионе.
