— Вот видишь! — улыбнулась мадам Бэрбидж. — Меньше волнуйся и будь более уверенной в себе, детка. Хотя, знаешь, принесла мне одна сова на хвосте, что ты не так давно устроила драку с Малфоем-младшим…

Гермиона тут же рассказала приятельнице историю, произошедшую в тот безумный день. С Чарити она не виделась уже очень давно, если не считать уроки, и теперь спешила рассказать ей всё, о чём не успела поведать. Мадам Бэрбидж слушала очень внимательно, что-то чертя ногтём по скатерти.

— Трелони, конечно, та ещё шарлатанка, моя дорогая, — наконец, сообщила Чарити. — Наверное, она очень тебя вывела, раз ты бросила её уроки.

— Она сказала, что я — сухая и чёрствая, как и мои обожаемые книги, — едко заметила Гермиона и нерешительно подняла глаза на Чарити. — Неужели она права?

— Ни в коем случае! — Чарити уверенно смотрела на Гермиону. — Поверь, детка, я ещё не встречала такого чувствительного и открытого сердцем человека, как ты. Просто ты держишь всё в себе. А надо выплёскивать, иначе разорвёшься. Делай то, что ты хочешь, не оглядывайся на других. Вот даже посмотри на своих Фреда и Джорджа. Разве их заботит общественное мнение? Нет, они просто творят, что хотят, наплевав на всех. Я, конечно, не одобряю подобную модель поведения, но тебе есть чему у них поучиться.

Слова Чарити ещё долго крутились в голове у Гермионы, пока она шла в башню Гриффиндора. Но у площадки её уже ждали взволнованные Гарри и Рон.

— Хагрид прислал. — Рон протянул подруге свиток, где дрожащей рукой лесничего было выведено:

Проиграл апелляцию. Казнь на закате. Вы ничего не можете сделать. Не приходите. Не хочу, чтобы вы это видели.

Хагрид

— Но… но как же… Как же так? — возмутилась Гермиона. — Как они могли? Это… Это нечестно, подло!

— Мы должны пойти к Хагриду, — мрачно сообщил Гарри. — Нельзя, чтобы он сидел один и ждал казни.

— Но как мы пройдём? Казнь-то на закате, — резонно отметил Рон. — И мантии-невидимки у нас нет…

— А где она? — оживилась Гермиона.

— В тоннеле под одноглазой горгульей в коридоре третьего этажа, — рассеянно буркнул Гарри и тут же оторопел. — А тебе зачем?

— Некогда объяснять, просто занесите мою сумку в Общую гостиную. — Швырнув сумку друзьям, Гермиона припустила по школьным коридорам. Сердце в груди стучало, как бешеное, девочка стискивала волшебную палочку. Что там Чарити говорила о «делай то, что хочешь?».

Прошептав «Диссендио!», Гермиона нырнула в открывшийся тайный проход, в свете Люмоса пошарила по земляному полу и наконец-то захватила невесомую ткань мантии-невидимки. Ещё несколько минут потребовалось ей, чтобы пролететь по школе обратно к друзьям, мявшимся у портрета Полной Дамы.

— Гермиона, что с тобой творится в последнее время? — потрясённо выдохнул Рон, глядя на подругу. — Ударила Малфоя, поскандалила с профессором Трелони…

— О, не стоит похвал, — хмыкнула довольная Гермиона. — Совершать подобные поступки, оказывается, очень весело!

Гарри и Рон переглянулись, но благоразумно промолчали.

После ужина ребята, тайком отделившись от общей толпы, надели мантию-невидимку и припустили к хижине лесничего, примостившейся на окраине Запретного леса. Над заставленным поздними огромными тыквами огородом кружило вороньё в предчувствии скорой добычи. Гермиона поморщилась и отвела глаза.

Хагрид не сразу открыл им, а когда открыл, ребята поразились его виду: великан был мертвенно бледен и дрожал всем телом. Причитая «Не следовало вам приходить, ох, не следовало!», он попытался налить чай, но кувшин выпал из дрожавших рук. Гермиона взяла на себя эту миссию, украдкой утирая слёзы. Хагрид слёз так и вовсе не скрывал. Друзьям было неимоверно жаль великана, вынужденного потерять ещё одного любимого питомца. Сам Клювокрыл лежал на огороде, привязанный цепью к крепкому стальному колышку, и щурился, греясь в лучах закатного солнца.

Гермиона достала чашку с полки и удивлённо воскликнула, услышав писк:

— Эй, Рон, гляди! Это же Короста!

Приятель тут же подскочил с места и ринулся к крысе, которую Гермиона держала двумя пальцами за хвост. В руках хозяина Короста не прекратила попыток к бегству и извивалась, отчаянно попискивая.

— Успокойся, Коросточка, тут кошек нет, никто тебя не тронет… — утешал крысу Рон, поглаживая её лезшую во все стороны шерсть. Короста выглядела жалкой и потрёпанной.

— А ты не хочешь извиниться? — возмутилась Гермиона. Наконец-то она может быть полностью уверена в том, что Живоглот не съел Коросту!

— Тихо! — прервал их Хагрид. — Идут. Идут! Уходите, быстро! Не надо, чтобы они вас тут видели.

— Но, Хагрид, а как же…

— Мы останемся!

— Они не посмеют!

— А ну марш отсюда! — прикрикнул великан, и ребята были вынуждены уступить. Обняв Хагрида напоследок, они выбрались через заднюю дверь как раз тогда, когда шествовавший во главе комиссии директор Хогвартса постучал в хижину Хагрида.

Спрятавшись под мантией-невидимкой, друзья медленно побрели по холму к замку, то и дело останавливаясь, чтобы взглянуть на домик Хагрида. Гермиона тяжело дышала, сдерживая подступавший к горлу комок рыданий. Как же так? Есть ли на свете справедливость? Неужели Клювокрыла казнят?

— Пожалуйста, пойдёмте побыстрее, — умоляюще прошептала девочка. — Я не смогу это видеть, просто не выдержу… — Слова вырвались прежде, чем Гермиона их осознала, но друзья поняли её и послушно ускорили шаг.

Сумерки крались за ними по пятам. Рон дёргался под мантией, пытаясь удержать Коросту, царапавшую его через внутренний карман и отчаянно визжавшую, как от панического ужаса. Ребята остановились на вершине холма, где Рон принялся успокаивать взбесившегося питомца, когда двери хижины Хагрида открылись. Отсюда не было видно заднего двора, но друзья тут же поняли, что сейчас произойдёт. Гермиона сжалась от ужаса, приоткрыв рот в немом крике, сердце её гулко стучало, как и у Гарри с Роном. Они прижались друг к другу, замерев от страха, и в тот же миг воздух рассёк свист и последовавший за ним удар топора, а потом — надрывный, полный нечеловеческой боли вопль, принадлежавший, без сомнения, Хагриду.

— Как они посмели? — сдавленно прошептала Гермиона, прижав дрожащие пальцы ко рту. До сих пор она никогда не сталкивалась с убийством — пусть и животного, пусть и косвенным, — и сейчас произошедшее потрясло её до глубины души. Внутри поднималась лютая ненависть к тем, кто решил казнить ни в чём не повинное существо. К таким, как Малфои, устроившие всё это, ненавидящие и уничтожающие само понятие любви, дружбы, преданности, чести. А Министерство магии ещё и поддерживало их в этом стремлении! О, Мерлин! Как же так?

Гарри резким движением скинул мантию и припустил бы вниз по склону холма, если бы Рон и Гермиона не вцепились в него машинально.

— Пустите! Я не могу оставить Хагрида! Мы нужны ему! — шипел Гарри, безуспешно вырываясь.

— Мы уже ничем тут не поможем, — резонно заметил Рон, но голос его дрожал от ужаса и слёз. — Надо возвращаться в замок…

— Как они могли? Как они могли? — безостановочно шептала Гермиона. Вся троица не могла отойти от шока.

Закат заливал кровавыми лучами избушку Хагрида и прилегающую к нему территорию, верхушки деревьев Запретного леса и качавшую длинными ветвями-плетьми Гремучую иву неподалёку от ребят. Гермиона судорожно вздохнула и вздрогнула, неожиданно заметив в ближайших кустах два горящих огнём глаза, принадлежавших, без сомнения, какому-то опасному и дикому существу.

Гермиона хотела уже позвать друзей, но тут Рон вскрикнул:

— Короста укусила меня! Сиди смирно, крыса ты неразумная!

Точно по сигналу из кустов вылетел Живоглот, чья рыжая шерсть вспыхнула пожаром в свете закатного солнца. Короста, завизжав, вырвалась из рук Рона, шлёпнулась на траву и скрылась в ней, припустив в неизвестном направлении. Живоглот поспешил следом, вспахивая траву рыжим хвостом.

— Глотик! — взвизгнула Гермиона. — Ты что тут делаешь?

— Стой, Короста! — в отчаянии вопил Рон, побежав по холму следом за рыжим пятном.