Первый раз Алка справилась легко. Она видела, что Александр следит за ней, когда разворачивалась, чтоб вернуться на стартовую черту.

Второй раз она малость переусердствовала с разгоном и не успела затормозить.

Третий раз разогналась правильно, внимательно глядя на спидометр, а когда подняла глаза… По трассе бежала собака. Рыжая. С ошейником.

Время замедлилось.

Собака двигалась наперерез машине, но Алла любила собак. Очень. И это дурное рыжее создание никак не должно было погибнуть под колесами.

Алла ускорилась и понеслась по единственному возможному маршруту. Трамплин. Прыжок. Приземление.

Остановилась. Оглянулась. Собака продолжала бежать, не изменив траекторию и выражение морды.

Алку накрыло. Она попыталась выйти из машины, но ноги стали ватными, бросило в пот.

А еще через секунду дверца машины распахнулась.

И опять Алка поразилась тому, как много можно сказать глазами. Во взгляде инструктора ужас сменялся злостью, злость ужасом. Наконец он успокоился и прислонился спиной к машине.

Алка аккуратно вылезла и встала рядом.

– Это Рекс, – сказал Александр, – сорвался с цепи, дурак. Хороший пес.

– Угу, – тихо сказала Алка.

– Так, – Александр оглянулся, – кофе мне уже не нужен, спасибо тебе, я проснулся. Теперь бы чего-нибудь успокоительного хлебнуть.

– Коньяку?

– Ага, конечно. – Александр первый раз позволил себе эмоцию в голосе. – Валерьяночки. Идти можешь?

Алка кивнула.

– Тогда пошли.

В кафе они были почти одни, только за дальним столиком моложавая тетка цедила кофе с видом «так и быть, не вылью эту гадость на голову официанту». Александр выпил полчашки какао и только после этого сказал:

– Ты хоть поняла, чего сделала?

Алка подобралась:

– Ну прыгнула! А что такого? Ты сам говорил, что через пару недель до прыжков дойдем. А что, надо было собаку задавить?

– Ладно, – вздохнул инструктор, – смотри.

Он взял солонку и поставил посреди стола:

– Это ты. Это, – перечница появилась напротив солонки, – бестолковый пес Рекс. Слева от твоей траектории – моя машина. Чуть правее траектории – трамплин. Еще правее – гаражи.

Алка с интересом следила, как стол заполняется блюдцами, чашками и подставками для салфеток.

– У тебя было два самых реальных варианта. Первый – ехать как ехала.

Алка попыталась возмутиться, Александр остановил ее жестом.

– Второй вариант поведения – кстати, самый вероятный для новичка, – резко дать по тормозам. Но на твоей скорости ты бы потеряла управление, ушла в занос… А там – как повезет: или в мою машину, или в трамплин боком, или в гаражи, или все-таки на Рекса.

Алка пожала плечами. Про тормоза она в тот момент как-то не подумала.

– А еще ты могла резко вывернуть руль одновременно с торможением. Результат – еще веселее.

Инструктор изобразил солонкой хаотическое движение между всеми объектами на столе.

– Вместо этого всего ты довернула руль на десять градусов вправо. Ровно на столько, чтобы попасть на трамплин. Если бы повернула чуть больше – опять срыв, занос и…

Александр повторил хаотическое метание солонки по столу.

Алка стала понимать, что ее не только ругают, но и, кажется, немного хвалят. Приободрилась.

– То есть ты, – бесстрастно продолжил инструктор, – сопливая девчонка, которая две недели назад педали путала, выбрала оптимальную траекторию.

«Точно хвалит!» – подумала Алла, но постаралась сдержать торжествующую улыбку.

– Но самое странное случилось потом. – Александр подался вперед. – Ты почему в конце трамплина газанула?

«Все-таки облажалась», – расстроилась Алка. И тут же удивилась:

– А я что, газовала?

– Еще как! В момент отрыва – педаль в пол!

– Не помню я такого…

– Зато я помню! – Инструктор совсем чуть-чуть повысил голос, спохватился и отхлебнул еще какао.

– Я вообще первый раз на трамплине была! – Алка решила не сдаваться. – Откуда я знала, что надо тормозить? Или что там надо было делать?

– Надо было. Газовать. – Инструктор начал говорить рублеными фразами. – Но почему. Ты. Так сделала?

Алка задумалась:

– Понятия не имею.

Александр допил какао.

– Резюмируем: ты, не имея нужной подготовки и опыта, во-первых, выбрала единственную траекторию, которая не привела к аварии. Во-вторых, совершила почти безупречный прыжок. В-третьих, все это совершила за очень короткое время…

– Ну времени был вагон! – возразила Алка.

– Угу… около полусекунды на принятие решения и секунды полторы – на все маневры.

Вид у Александра был такой хмурый, что Алла решила не спорить. Хотя она прекрасно помнила, что ситуация развивалась очень неторопливо. Какие полсекунды?

– Ну что ж…

«Сейчас откажется тренировать!» – испугалась Алка и изобразила лицом раскаяние и мольбу.

– …думаю, можно программу подготовки слегка форсировать. Завтра покажу, как прыгать без помарок.

Инструктор осмотрел расставленные на столе предметы и улыбнулся:

– Я прям Чапаев.

Алка удивленно подняла брови.

– Ну Чапаев, – пояснил Александр, – из кино, помнишь сцену с картошкой?

Алка развела руками.

– Потерянное поколение, – вздохнул инструктор.

– Да. Да, Саша. Да. Спасибо, что позвонил.

Яков Ильич задумчиво водил пальцем по огромному малахитовому пресс-папье, которое украшало его стол.

– Нет, я не представлял. Нет, я думаю, что с карьерой гонщицы ты горячишься. То есть она может, но… Да я знаю, какой у тебя опыт, не надо… Да, я понимаю. Слушай, я тебя умоляю, не говори ей пока, а то мы ее потеряем раньше времени…

Яков отбросил телефон и улыбнулся. Как кот улыбается, валяясь весной на теплом подоконнике. Он вытянул ноги и откинулся в большом кресле, закрыв глаза. Можно было подумать, что он задремал, но уголки его губ все время подпрыгивали.

– Можно?

– Да, Наташа, заходи, – сказал Яков, не открывая глаз.

Панта вошла и тихонько закрыла за собой дверь.

– Яков Ильич, я по делу.

– Отлично, Наташа, я рад. Слушаю тебя внимательно.

– Помните, вы говорили, что я свободна? И что я могу уйти в любой момент?

Яков открыл глаза.

– Что-то случилось?

– Нет, просто… Просто у меня есть предложение, очень интересная работа, я не хотела бы отказываться.

– Понимаю, – ласково сказал Яков, – ну что ж… Да ты сядь, Наташа.

Панта присела на подлокотник кресла.

– Уверена в своем решении?

– Абсолютно.

Панта выдержала взгляд Якова, не отведя глаз и даже не моргнув.

– Вижу, что уверена, – расстроенно сказал Яков, – жаль.

Он встал, открыл сейф и достал пухлый конверт.

– Это твое. Десять процентов, как обычно. Спасибо за фильм, это была блестящая работа. Не знаю, как мы без тебя…

Яков вздохнул и взъерошил волосы.

– Я пойду? – спросила Панта.

– Да, иди, конечно, – сказал Яков и, когда Наташа дошла до двери, добавил: – Только…

– Что? – Панта замерла, так и не дотронувшись до ручки двери.

– Просто напоминаю: наши договоренности о том, что ты не имеешь права общаться с нашими подопечными, остаются в силе.

Панта кивнула.

– И еще одно. – Яков замялся, ему было явно неудобно обращаться с просьбой. – У тебя нет случайно друзей-программистов? Такого же уровня, как ты? И при этом надежных?

Пантера криво улыбнулась:

– Все мои друзья работают у вас. И среди них программистов нет.

– Да, это я не подумал…

Яков в замешательстве тер подбородок.

– Просто… тут все так сразу навалилось! Хантер нашел еще двоих и даже забросил наживку… И Алла, – Яков Ильич оживился, – она оказалась просто находкой! Мне звонил Саша Боревский! Столько про нее рассказал…

Панта стояла с каменным лицом. Яков спохватился и замахал руками:

– Ой, прости, тебе это уже неинтересно! Впрочем, все равно за Аллу спасибо!

Пантера постаралась как можно равнодушнее пожать плечами: