— Нет, это у тебя никогда не пройдет. Мудрые люди считали, что уценить слово, сделать его фальшивым — тяжелейшее преступление. Ну ладно. Я еще поговорю об этом, когда мы все соберемся, — может быть, и удастся как-то оправдать тебя.

— Знаешь, ведь не только слова на меня обижались, чувства тоже. Однажды в чужом городе, где никогда не бывал раньше, встретил я красавицу. Она была прекрасна, как… ну, не знаю… как сверкающая луна! Интересно, что я сразу узнал ее! Хотя никогда, ни разу в жизни не встречал ее раньше. Мне показалось, что я знал ее всегда. Может быть, тысячу лет. Я узнал ее по глазам. И глаза ее рассказали мне все. Все, что было между нами тысячу лет назад. И ты знаешь, что самое поразительное: она тоже узнала меня!

Мы разговаривали без слов.

И вдруг я опомнился. Ведь у меня жена, дети. Как я могу позволить себе чувствовать все это, то, что сейчас безмолвно происходит между нами. И я устыдился. А может быть, побоялся, что я, такой сильный, такой самостоятельный, навсегда попаду в плен к этой родной мне душе.

И я взнуздал свои чувства.

«Нет, это минутная слабость, — сказал я себе. — Стоп. Назад! Это сейчас пройдет»!

«Ложь! — кричали мне мои чувства. — Ты струсил!»

И до сих пор стыд за это преследует меня. До сих пор, постоянно и неотвязно. И мне нечего себе сказать.

— Знаешь, такое чувство не одного тебя преследует, — заметил муравей.

— Да, и вот что еще… — торопился я. — Наверно, из-за всего этого сердце мое стало каким-то трусливым и неспокойным.

— С виду ты никак не похож на труса. И в душе твоей, по-моему, нет страха.

— Нет, — покачал я головой, — это не так. Недавно один мой знакомый прямо в глаза сказал мне, что я трус. Он сказал это, чтобы поссориться со мной. Но я доказал ему, что я не трус, — знаешь, как я ему вмазал!

Но в тот вечер, вернувшись домой, я вдруг понял, какую глупость сделал. Ведь на самом-то деле я, конечно, трус, я же чувствую постоянный и неотвязный страх в своем сердце.

Скажу тебе причину: дом мой стоит на углу улицы, двор открытый, автострада рядом, и я все время боюсь, что дети мои, играя, попадут под колеса. Прошлым летом единственный мальчик нашей соседки упал в люк и погиб там. Ему было два года. И вот когда я услышал, как рыдала эта женщина, в сердце моем поселился неистребимый страх.

Недавно жена сказала мне удивленно, выключая телевизор: «Оказывается, в мире больше боеприпасов, чем продовольствия». И посмотрела на детей. Теперь я боюсь и за нее. У нее бывают приступы астмы. Ей совсем нельзя волноваться, от волнения она задыхается. Ну что тебе еще сказать, друг ты мой, муравей? Вот солнце уже заходит, время наше кончается.

— Я не знаю, как вылечить тебя от страха. Ожидающий беды уже в беде. Я посоветуюсь. И если мы все вместе найдем выход — я обязательно найду способ сообщить тебе. Прощай, мой дорогой, — сказал он и скрылся.

С тех пор я больше никогда его не встречал.

Каждое лето, когда я приезжаю в родной кишлак, обязательно прохожу мимо кладбища. Ищу райскую травку. Внимательно разглядываю каждого муравья — не тот ли? И вот прошло уже несколько лет, но никто пока ничего мне не сообщал.

И знаете, я уже и не жду. Потому что ведь я тоже когда-нибудь потом в конце концов стану муравьем и тогда мы с ним встретимся.

Но меня волнует другое: когда я уже буду муравьем и вдруг однажды выйду навстречу людям, что я им отвечу на их мучительные вопросы?

Больше всего я думаю теперь об этом.

Вот, пожалуй, и все.

Да, кстати, забыл сказать, ведь иногда такие состояния бывают у каждого, когда не знаешь, наяву ты или во сне… Какая-то жизнь между явью и сном… По-моему, это был тот случай. Но самое главное — во всем этом не было ни слова лжи…

Норматов Нодир родился в 1950 году в селении Пашхурд Сурхандарьинской области.

В 1972 году окончил Ташкентский государственный университет, работал ассистентом режиссера и редактором по диафильмам Республиканской студии документальных фильмов, в журнале «Саодат».

С 1978 по 1982 год заведовал отделом изобразительного искусства в журнале «Совет Узбекистони санъати».

Автор прозаического сборника «Кугитангские рассказы», повести «Сокровище», опубликованной в журнале «Ёшлик».

Переводил произведения писателей братских республик на узбекский язык. Написал сценарии диафильмов «Новый год» и «Джантемир» по мотивам произведений Уйгуна.