Молодой Недвед был кутилой. Ничего от истинного аристократа, каким со времени переезда виделся Оуэну старый лорд, в Арчибальде не было. Заядлый картёжник, проигрывавший за столом состояния, хвастун, любитель выпить, Арчибальд напоминал Оуэну его однокашников - глупых, надменных и жалких. Готхейм терпел выходки Недведа из-за того, что и сам Оуэн, и его мать обязаны старому лорду. Но чем больше он проводил времени с Арчибальдом, тем сильнее его коробила мысль: "Почему он получил все, а я ничего?"

Сегодня, когда Арчибальд и его дружки собрались у Оуэна, хозяин ощутил очередной приступ жгучей зависти. И каждый раз, когда Недвед поднимал ставки, сходство нарисованного Арчибальда с хряком возрастало.

- Четыре бубна, - заявил Эванс, партнер Недведа.

- Пас, - большим пальцем Холмс расчёсывал свои сложенные в стопку карты.

- Пас, - раскрасневшийся Арчибальд бросил карты на стол. Оуэн злорадно улыбнулся, дорисовав Недведу пухлые свиные щеки и складки жира на шее.

- Контра, - заявил Альберт, внимательно изучая разложенные веером карты в своих руках.

Последовало три паса, Холмс стал разыгрывать контракт. Возбужденный Арчибальд встал из-за стола, закинул обе руки за голову, шумно выпустил воздух через сложенные в трубочку губы.

"Какой же он нескладный", - подумал Оуэн, разглядывая долговязого Арчибальда, который, вытянувшись, выглядел неестественно высоким.

- Ты чем занимаешься, Оуэн? - спросил Арчибальд, направившись прямо к Готхейму.

- Над вами издеваюсь, - честно признался тот. Он вырвал лист и передал его Недведу в руки. Как же хотелось увидеть на лице Арчибальда раздражение, обиду, злость. Но нет, тот просто расхохотался.

- Молодец, похоже, - одобрительно сказал Арчибальд, возвращая рисунок. Только я не удался - где уж мне до хряка, - Арчибальд провел руками по костлявой груди и впалому животу.

- Навеяло, - пробормотал Оуэн. - Смотрю, игра у тебя не клеится, дружище?

- Тут ты прав, этот роббер мы проиграем. Но моей вины нет - Грэг вырыл нам яму своим заказом.

- Может ну их, карты, расплатишься, и покутим немного? - хитро прищурившись, предложил Оуэн.

Арчибальд застыл, раздумывая над предложением Готхейма.

- А, была не была, - с задором произнес Арчибальд. - Я проигрался, значит мне и угощать.

- Что в тебе больше всего нравиться - никогда не унываешь, - поддержал его Готхейм. - Мне уже собираться?

- Собирайся, - с этими словами, Арчибальд подскочил к столу, выхватил карты из рук своего партнера, бросил их на стол рубашкой вниз.

- Мы проиграли, господа. Позвольте пригласить вас отметить это событие в ближайшее питейное заведение, - с наигранной веселостью произнёс Арчибальд.

- Так расплатись, а потом уж приглашай, - заявил Холмс, сложив свои карты в стопку и опустив их перед собой.

- Держи счетовод, - Арчибальд вытащил из кармана несколько скомканных бумажек и бросил их на стол. - Здесь половина. Остальное получишь позже, иначе погулять за мой счёт сегодня не выйдет. Идём?

- Подожди нас на улице, Арчибальд, - попросил Оуэн, я пока соберусь, а победители выигрыш поделят.

- Грэг, идём? - позвал партнера Арчибальд.

- Сейчас спущусь, - промямлил Эванс, выглядевший подавленным. - Хочу посчитать, где я ошибся.

- Как знаешь, - Арчибальд махнул на него рукой, и вышел из квартиры, громко хлопнув дверью. Недвед старался держаться, но поражение вывело его из равновесия.

Оставшиеся в комнате игроки, переглянулись, Грэг захохотал.

- Ну ты и молодчага, Оуэн. Надо же до такого додуматься, - сказал Эванс.

- Сколько он проиграл? - спросил Готхейм, проигнорировав слова Грэга.

- Почти десять фунтов, - ответил Холмс.

- Осторожнее, - предостерег Оуэн. - Он, конечно, дурак, но проигрывая такие суммы, может и заподозрить неладное. Ладно, делите деньги.

- А ты от своей доли отказываешься? - глаза жадного Одли алчно блестели.

- Забирай её, Альберт, - разрешил Оуэн, накинул плащ и вышел.

Готхейм посоветовал остальным трём играть против Арчибальда не ради собственной выгоды. Деньги - единственное, что интересовало Эванса, Одли и Холмса, выходцев из бедных семей - пускай им и достаются. Они с радостью будут доить такую богатую и глупую корову, как Арчибальд. Оуэн жаждал выставить Недведа ничтожеством не только в глазах друзей, пускай старый лорд увидит, кем является его сын.

Предвкушая трепку, которую на следующий день учинит лорд Герберт своему наследнику, Готхейм пришёл в возбуждение и просидел в пабе вместе с молодым Недведом до самого утра, порядком напоив не чаявшего души в своем друге Оуэне Арчибальда.

2

13 марта 1935 года. Великобритания, небольшой городок графства Норфолк.

Он пришёл в себя, но открывать глаза не стал. Голова трещала, во рту ощущался терпко-кислый привкус, виски отдавали болью в такт ударам сердца. Своей правой руки он не чувствовал, а по щеке стекали слюни. Нахмурившись, Арчибальд открыл, наконец, глаза. Солнце показалось ослепительно ярким, лорд повернулся на живот и уткнулся лицом в подушку. Он бы попытался уснуть, но тут его окликнули.

- Поднимайся! - процедил сквозь зубы отец. - Или я прикажу слугам облить тебя холодной водой.

Арчибальд вытер своё лицо об подушку, ощутил запахи перегара и пота, исходившие от него. Кое-как развернулся, пытался отыскать взглядом отца.

- Я здесь, - раздался суровый отцовский голос справа. Старый лорд сидел возле окна, локтем левой руки опирался о подоконник. Когда Арчибальд посмотрел ему в глаза, Герберт сжал губы, непроизвольно скривился от отвращения.

- Отец, - выдавил из себя Арчибальд и ощутил резкий приступ тошноты. В глазах помутилось, а живот скрутило.

- Ты на себя в зеркало посмотри, - негромко произнёс Герберт. - Полюбуйся, во что ты превратился.

- Прости, - произнёс Арчибальд.

- Вставай-вставай, вместе пойдём, - старый лорд поднялся со стула, подошёл к сыну, схватил его за локоть. - Полюбуемся на Арчибальда Недведа. Или ты не хочешь?

Угрюмое молчание Арчибальда послужило ответом. Он с трудом поднялся на ноги, придерживаясь рукой за спинку кровати.

- Что ты молчишь, Арчибальд? Не привык отвечать за свои поступки?

В следующую секунду Герберт отвесил сыну звонкую оплеуху. Не ожидавший этого Арчибальд упал обратно в кровать. От испуга его глаза широко раскрылись. Он приложил руку к щеке. Оскорбленный и растерянный, Арчибальд испуганно посмотрел на отца.

- Думаешь, Готхейм и остальные твои дружки оценили твой поступок? Да они надсмехаются над тобой, глупец! И ты позволяешь им вытирать об себя ноги. Но довольно! Я не предоставлю тебе возможность делать из Недведов шутов для потехи толпы. Ты уезжаешь в Индию, поступишь на службу к одному из знакомых Джеймса. Сегодня же созвонюсь с ним и обо всём договорюсь. А теперь вставай и иди в душ, после собирай вещи. Вопрос решится буквально за несколько часов. Ты меня понял?

Ошарашенный Арчибальд не сводил глаз с искаженного ненавистью лица Герберта. Неужели старый лорд настолько презирал родного сына?

- Я никуда не поеду, - тихо, но твёрдо произнес Арчибальд.

- Что? - старый лорд повысил голос. - Повтори-ка!

- Не поеду! Никуда не поеду! - заорал Арчибальд. Он вскочил на ноги, пошатнулся, но сумел сохранить равновесие, выпрямился, благодаря чему стал смотреть на Герберта сверху вниз. - Не тебе решать, что мне делать?

- Каков наглец! - старый лорд отвёл правую руку, намереваясь отвесить сыну очередную пощечину, но Арчибальд опередил его и сильно толкнул отца в грудь. Герберт не сумел удержаться на ногах и, сделав несколько шагов назад, плюхнулся на пол.

- Вот значит как! - кулаки лорда сжались, а глаза заблестели от слез. - Может ещё и ударишь меня? Давай, смелее, тебе ведь хватает смелости показывать характер только тем, кто не может дать сдачи.

- Прости, - Арчибальд опустил голову, зарделся. А виски снова заныли от боли.

- Оуэн Готхейм шакал, ему ты ни разу не дал сдачи. Сколько денег было с тобой вчера? Сколько осталось? Подумай над этим. Мы богаты, но не настолько, чтобы разбазаривать семейное состояние на кутежи обанкротившихся лордов. Ты придерживаешься другого мнения? Тебе легче ударить человека, без которого тебя на свете не было бы, чем избавиться от прихлебателей, презирающих тебя? Тогда ты не Недвед и никогда им не был. Иногда, - лорд, кряхтя, поднялся, - я благодарю Бога, что мать не дожила до сегодняшнего дня, иначе её погубил бы не туберкулез, а выходки родного сына!