редактора-издателя журнала «Беговые и скаковые

известия» Малинина. Полагаю, мы взяли

219

реальный след тех, кто занимается постановкой

новой подпольной типографии. Я приказал

Медникову отслеживать каждый шаг Малинина и

его компаньона Лавровского.

- Пустое, - поморщился Скандраков. - Я

хорошо знаю этих людей. В позапрошлом году

они, жизнью рискуя, задержали небезызвестного

Колю Американца. А нынешней зимой помогли

разоблачить пятёрку Адвоката... Разве станут они

с революционерами якшаться? Вам следовало,

лично встретиться с Лавровским и Малининым и

откровенно поговорить с ними. А всех филеров

целесообразно было бы направить на розыск

упущенного кассира Митрофанова.

Бердяев начальника не уважал, считал его в

политическом сыске человеком случайным,

выдвинувшимся

исключительно

благодаря

протекции директора Департамента полиции. Да,

Скандраков храбрец, при задержаниях за чужие

спины не прячется. Умеет и наружное

наблюдение правильно поставить, сам любит

инструктировать филеров, отправляющихся на

дежурства. Но чересчур уж он простоват и

прямолинеен. Зачем, спрашивается, зимой грубо

выставил за дверь Абрама Варшавского, когда тот

пришёл похлопотать за нескольких служащих

Московско-Брестской

железной

дороги,

высылаемых из Москвы? Вполне можно было и с

влиятельным человеком отношения не испортить,

и

новыми

секретными

сотрудниками

220

обзавестись... Что поделаешь, агентурная работа

не его стихия! Единственное на что способен

Скандраков, так это угрожать арестованным

суровым наказанием или предлагать деньги. Ну,

разве, так можно? С объектом вербовки надо

вести

себя

как

с

женщиной,

которую

соблазняешь...

Обычно Бердяев сдерживался. Но сегодня,

видимо после бессонной ночи, его понесло:

- Не склонен разделять ваше столь

категоричное мнение, господин подполковник.

Во-первых, заслуги этих господ в борьбе с

крамолой не столь велики, как вы уверяете. Коля

Американец обманул революционеров: деньги

взял, ничего не сделал, да ещё и издевательское

письмо прислал. У народовольцев была причина

для мести ему. История с пятёркой Адвоката

вообще тёмная. Похоже частные сыщики вышли

на Гераклитова и его сообщников совершенно

случайно, когда искали малютинского жеребца.

Во-вторых, Лавровский и Малинин лица

подозрительные. Один, в шестнадцать лет убежал

из дома, был бурлаком, крючником, конюхом.

Вообще-то, это называется «хождением в народ с

целью противоправительственной пропаганды».

Другой учился в Московском университете,

известном рассаднике революционной заразы. А

в-третьих, Александр Спиридонович, никогда не

следует забывать, что враги порой оказывают нам

услуги с целью втереться в доверие или даже

221

проникнуть в наши ряды! О Клеточникове,

помните?

... При упоминании Николая Васильевича

Клеточникова любой жандарм приходил в ярость.

Ещё бы! В марте 1879 года этого скромного,

тихого человека, имеющего почерк изумительной

красоты, приняли на службу в Третье отделение

Собственной Его Императорского Величества

канцелярии. Ему доверяли переписывать самые

секретные бумаги: списки лиц, за которыми

установлено наблюдение; планы готовящихся

облав; сводки агентурных сведений. Начальство

Клеточниковым было довольно. Он постоянно

получал премии, повышения в должности. Его

даже наградили орденом Святого Станислава 3-й

степени. Когда Третье отделение упразднили,

многие чиновники были уволены. Но такому

ценному сотруднику нашлось место и в

Департаменте полиции. И только в конце января

1881

года

выяснилось,

что

он

агент

исполнительного комитета «Народной воли»...

Вот мерзавец, подумал Скандраков. Правда,

эпитет этот адресовал он не Клеточникову, а

собственному помощнику. Спит и видит, как бы

моё место занять. В случае неудачи, непременно,

доложит в Петербург, что начальник Московского

охранного отделения по непонятным причинам

всемерно мешал розыску преступников. Притом

не в Департамент полиции сообщит, а выше.

Связи у него имеются: раньше в охране

222

загородных императорских дворцов служил, сам

император, тогда ещё наследник престола, у него

двух детей крестил.

В слух же Скандраков сказал совсем другое:

- Впрочем, у нас сейчас не так много

версий, чтобы отвергать эту. Одобряю принятое

вами решение. Наблюдение за Малининым и

Лавровским что-нибудь дало?

- Вчера вечером мы не смогли их найти. Но

имеется предположение, что сегодня они должны

быть на ипподроме.

Скандраков усмехнулся. Предположение...

Да вся спортивная Москва знает, что Лавровский

и Малинин ни одного бегового дня не

пропускают. На скачки ещё могут послать вместо

себя репортёра, а на бегах всегда сами.

-

Хорошо,

Николай

Сергеевич.

Незамедлительно сообщайте мне обо всём, что на

ваш взгляд заслуживает внимания.

- А где вас искать?

- Как это где?! Разумеется на бегах. Ведь

сегодня

Большой

Московский

приз

разыгрывается, лучшие рысаки бегут.

Помощник ушёл, а начальник, взглянув на

часы и поняв, что у него в запасе ещё целый час,

стал просматривать почту, скопившуюся за время

его отсутствия.

Ничего интересного. Ответ командира

Черниговского драгунского полка на запрос об

отставном унтер-офицере, подавшем прошение о

223

зачислении в филеры. Всё понятно, хороший

служака, только запойный. Нам такие сотрудники

без

надобности...

Анонимный

донос

на

купеческого сына Сёмина. «Читает лондонские

газеты, пьёт не русскую водку, а ихний

дорогущий джин. Исходя из вышеизложенного,

имею подозрения, что он является англиским

шпионом». Бред полнейший. Не следовало письмо

даже регистрировать... А вот это уже интереснее.

Ректор

Императорского

Московского

университета наконец-то соблаговолил прислать,

запрошенные у него две недели назад список

выпускников юридического факультета за 1879

год и личное дело Виндрика.

Скандраков

просмотрел

список

и

присвистнул.

Никаких

Смородиных

или

Грушиных, о которых говорил приват-доцент, в

списке не оказалось. Зато под 17-м номером в нём

значился Малинин Сергей Сергеевич.

Глава 3

ВЕЯНИЕ ВРЕМЕНИ

На

летних

бегах

в

распоряжении

Скандракова была ложа бельэтажа. Конечно, даже

при солидном жаловании, он не мог позволить

себе подобную роскошь. Но миллионщик Фёдор

Терещенко, с которым у него во время службы в

Киеве сложились добрые отношения, как-то

сказал:

224

- В Москве я редко бываю, а ложу на весь

сезон абонирую. Чего ей зря пустовать?

Пользуйтесь на здоровье.

Очень любил Скандраков сидеть в удобном

плетёном кресле, потягивать холодный лимонад и

любоваться бегом лошадей. Но сегодня его то и

дело отвлекали от этого приятного занятия.

Вначале пришёл начальник Московского

губернского жандармского управления генерал-

майор Середа.

- Ну, кого в первом заезде сыграли? -

поинтересовался он.

- Разумеется, Витязя.

- И я его. Хорош жеребец! И по формам и