— Это все твой план, Адлет. И ты пытаешься всех убить, нья, — заявил Ханс. И кто-то из них был прав, а кто-то врал. Кто-то из них мог оказаться седьмым, а могло быть и так, что ошибаются оба.

Потому судьба Фреми оставалась нерешенной.

— Почему ты еще жива? — спросила Чамо, появившись из лабиринта первой. Увидев Фреми, Джума, что были с ней, приготовились к сражению. Фреми тут же вскинула ружье. — Чамо была рада, услышав, что ты убьешь себя. Ты все-таки предала Героев?

— Ситуация изменилась, — ответила Фреми, глядя, как Кьема заполняют проем. Она создала маленькую бомбу в левой руке. — Кьема пытаются убить меня. Я не знаю, почему.

— Кьема? О чем ты? Ты несешь бред.

— Разве я не просила прекратить сражения? — раздался голос Моры через ее эхо. Но голос было слышно и из одного из проемов.

— Я согласен с Морой. Нужно сначала разобраться, а потом сражаться. Мы даже не знаем, что происходит, — пришли Доззу и Голдоф. Чамо увидела Доззу и разозлилась.

— …Чертов пес. Куда ушла принцесса? Что ты сказал ей делать?

— Я не знаю, где она и что замышляет.

— Врешь. Вы с принцессой что-то задумали, — заявила Чамо. Доззу проигнорировал ее.

Голдоф тоже был удивлен, что Фреми жива. Но он не пытался сразу ее убить, в отличие от Чамо, наверное, потому что не понимал ситуацию.

— Мы принесли вещи. Не знаю, нужно ли это было? — Голдоф принес все ценное из комнаты, где была Святая Одного цветка.

«Какая забота», — подумала Фреми.

— Фреми — Черный Пустоцвет? Доказательства нашли?

— Боюсь, что нет. И ситуация становится только хуже.

Голдоф нахмурился. Чамо яростно смотрела то на Доззу, то на Фреми.

— Фреми! — услышав этот голос, Фреми ощутила облегчение и толику тревоги. Адлет, задыхаясь, пришел в зал, откуда отходили пять путей. Увидев Фреми, он с облегчением выдохнул. — Ты в порядке…

Фреми не могла смотреть на Адлета. Он был сильно ранен из-за нее.

— Прости.

— Ничего. Ты жива, так что извиняться не за что, — рассмеялся Адлет, словно все было в порядке. Но Фреми не могла на него смотреть, как и не могла понять его чувства.

Она была уверена, что он ненавидит ее. И из-за этой ошибки он пострадал.

— О, еще один, кого Чамо хочет убить, — проворчала Чамо. — Что-то стало слишком много тех, кого Чамо хочет убить.

— Адлет, я все еще думаю, что ты — седьмой.

— Голдоф, это еще не доказано, — сказала Фреми.

— …Но я все равно ему не доверяю.

Фреми стояла с Адлетом. Голдоф и Чамо были против них. Наконец, появились задыхающиеся Ролония и Мора. Опираясь на плечо Ролонии, Мора все еще страдала от эффекта парализующего дротика.

— Адлет, зачем ты напал на меня? Объясни, — Мора не спешила сражаться. Но и не скрывала враждебности к Адлету. — Я понимаю, что ты пытался защитить Фреми. И хотел всех убедить в этом. Но разве ты не перегнул?

Фреми вздохнула.

— И ты ему тоже не доверяешь.

— Все готово… — из-за Моры послышался звон меча. Задыхающаяся Нашетания выскочила в центр. На ее теле виднелись порезы, она все это время сражалась с Хансом. — Голдоф, помоги. На меня нападает Ханс-сан.

Ханс появился следом за Нашетанией, направил меч сначала на Адлета, потому на Нашетанию, а потом и на Фреми.

— Ханс, погоди. Сначала объясни, что происходит, — сказала Мора.

— Нья, я сделаю это после смерти Фреми.

Чамо тут же подвинула Джума. Адлет, Фреми и Нашетания вскинули оружие. И только Ролония в панике застыла на месте.

Мора, Доззу и Голдоф решили вмешаться.

— Разве я не обещала, что мы поговорим? Или вы можете слушать, только если связаны?

Ханс понял, что бой сейчас не поможет, и опустил мечи. Чамо остановила Джума.

— Хорошо, Ханс. Решим все словами, а не мечами, — улыбнулся Адлет, и Ханс ответил улыбкой.

— Идея не так и плоха.

Мора вздохнула и осмотрела собравшихся:

— Кто начнет первым?

Первым о случившемся рассказывал Адлет.

Ханс заявлял, что он седьмой, и Голдоф был с ним согласен, но Мора помешала спору. А Фреми никак не могла привыкнуть, что у нее есть союзник.

Адлет продолжал объяснять причину своих поступков.

— Тгуней подготовил ловушку. И она сработает после смерти Фреми, потому седьмой пытается убить Фреми. Это можно доказать, ведь нами с Ролонией управляли. Какое-то время я даже поверил, что хочу убить Фреми. Но теперь… это прошло.

— Этого Кьема убила я. Судя по произошедшему дальше, этот Кьема и управлял духом, — сказала Фреми. Она описала, как нашла сожженного Кьема-жука.

— Ролония-сан, тобой тоже управлял Кьема? — спросил Доззу.

— Точно. Я внезапно захотела убить Фреми. И не было никаких сомнений в этом решении… Но я не могу доказать, что именно было виной этому, — отчаянно сказала Ролония.

— Кстати… — Чамо склонила голову. — Чамо вспомнила. Недавно Чамо вдруг подумала, что Фреми убить важнее, чем принцессу. Это не вязалось с указаниями Кота-сана, но тогда Чамо не успела об этом подумать. Возможно, Чамо тоже управляли, — Чамо говорила неуверенно, но этого хватило, чтобы Мора, Голдоф и Доззу поверили.

— Враг пытался убить Фреми… Поверить не могу.

— Это точно принцесса, — сказала Чамо. Нашетания ответила со смешком:

— Прошу прощения за подозрительные действия. Но я не могла сидеть и ничего не делать. Я должна была найти доказательства того, нужно убивать Фреми-сан или нет. Только я могла с этим справиться.

— …Как это понимать?

— Я установила контакт с Кьема, притворившись, что предала Героев, — объяснила Нашетания. Она рассказала, что, убежав от Чамо, искала врага. Хоть Мора и сказала, что в лабиринте никого нет, Нашетания верила, что враг может появиться внезапно и начать действовать. Враг точно был в лабиринте. И Нашетания решила установить с ним контакт.

Она встретила белого Кьема-ящерицу, который мог менять облик. Фреми отметила, что он был членом ее семьи, притворявшимся, что любит ее. Но она не знала о таких его умениях менять облик.

Фреми жалела о своей слабости. Она могла убить этого Кьема полгода назад и несколько часов назад.

Кьема-ящерица собирался убить Фреми. Он попросил Нашетанию помочь. Он отдавал приказы Кьема, который управлял духом. И он приказал части Кьема напасть на Доззу и Голдофа и задержать, чтобы те не помешали убийству.

— Я знала цель врага. Потому помогла Фреми-сан.

Фреми же думала, что так легко верить словам и поступкам Нашетании нельзя было.

— …Принцесса-сан. Ты думаешь, что Кьема тебе не соврал? — спросил Ханс. — Кьема не мог так легко выдать информацию врагу. Этот Кьема мог врать. И все это задумал Адлет, нья.

— Верно, они не хотели говорить правду. Потому говорили зашифровано, — продолжила рассказ Нашетания.

Доззу расшифровал часть кода, который использовали прихвостни Тгунея. Это открытие позволяло понимать, что задумал Тгуней.

— Вот так… и я поняла их слова, произнесенные шифром.

— Ясно.

— Но интереснее, что они собирались сделать что-то еще после смерти Фреми. Но что это — знает только седьмой.

Все пытались понять, что это означает. Нашетания подвела итог:

— Это все что ты слышала? У нас нет других зацепок насчет того, что они запланировали дальше? — спросил Адлет.

— Не проси невозможного. Я была не в той ситуации, чтобы узнать больше.

Фреми не знала, можно ли верить словам Нашетании. Но информация, о которой она рассказала, могла оказаться правдой. Потому можно было строить догадки.

— Возможно… после моей смерти сила Черного Пустоцвета перейдет кому-то еще. И продолжит поглощать силу меток Героев. И тогда план врага моей смертью не разрушить.

— Погодите, — сказала Чамо. — Бабуля, такое возможно?

Мора не скрывала потрясения от услышанного, она все еще кривилась от боли, потому ответила не сразу:

— Не могу сказать, что это невозможно. Мы уже зашли за пределы того, что я знаю. Знания Тгунея о Святых письменах и Святых инструментах сильнее, чем у главы Храма.